Дженнифер Арментраут - Пророчество

Он жаждал драки.

Как только Айден осознал, кто стоял перед ним, он упал на одно колено и склонил голову.

Я же, с места не сдвинулся, поскольку срать хотел на это дерьмо.

Зевс пристально смотрел на меня, ожидая такого же отношения. Я ухмыльнулся. Его совершенно белые глаза сверкнули электрическим разрядом, а ноздри расширились. — Твоё эго станет твоей погибелью.

— Крайне иронично слышать это от тебя, — парировал я, сложив руки на груди. — Опять же, полагаю, судишь по себе.

От явно различимого вдоха Айдена я улыбнулся.

Губы бога изогнулись, и затем он посмотрел на Айдена. Выражение его лица, как ни странно, смягчилось. — Поднимись, дитя моё.

Поднявшись во весь рост, не похоже было, что Айден вообще дышал, пока ошарашенно смотрел на Зевса. Охваченный благоговением, он пялился на существо, видеть которого только немногим людям было когда-либо дано. Именно поэтому, я не осуждал его за такую реакцию. Каким бы совершенно бесполезным я не считал Зевса, производил он очень впечатляющее зрелище.

— Ты славно потрудился сегодня, — заговорил Зевс, его голос был низким и властным, как будто он был истинным громом в небесах во время шторма. — Тебе пора отправляться домой.

Зевс щёлкнул пальцами, и Айден просто-напросто исчез.

Оп!

И никого нет.

— Я очень надеюсь, ты отправил его назад в Университет, — растягивая слова, произнёс я, не отрывая глаз от бога. — Ведь если нет, то одна конкретная молодая девушка, которую ты приказал убить, очень сильно расстроится.

Его губы стали тонкими. — Говоришь об Александрии, истинном Аполлионе? Думаешь, мне доставило удовольствие обрывать её смертную жизнь? Ты был бы не прав.

— Мне плевать, доставило тебе это удовольствия или нет. Ты сделал это, когда мог не делать. Не так. Не после того, как она пожертвовала…

— Ты мне говоришь о жертвах? Что ты знаешь о жертвах? Она знает. Она понимала, что значит принести жертву и что должно быть сделано. А ты до сих пор лишь знаешь, как сбежать, когда не можешь контролировать себя.

Чёрт.

Эта мелочное замечание личного характера задело за живое. Правда его слов жалила, как чёртова асфальтовая болезнь.

— Тебе когда-нибудь приходилось убивать кого-то, кого ты любишь, во благо мира? Ты понёс ответ за любую совершенную тобой ошибку? Истинный ответ за них? От чего ты отрёкся, Сет, чтобы быть первым? Ты ничего не знаешь о жертве.

Ярость наполнила каждую пору, густо покрыла кожу, но я умудрился оставить свой рот на замке. Ведь что я мог сказать в ответ? Расплата за мои прошлые грехи была временной. В каком-то роде, выглядело это почти что так, будто я был вознаграждён божественностью. Это было нечто таким, что тянуло меня каждый день, со времени как я стал… этим. Нечто, что я не знал, как переварить.

Улыбка Зевса была едва заметной, как будто он знал причину моего молчания. Возможно, он и знал. — Мы не могли позволить Убийце Богов существовать, но, безусловно, на закате дня, её смерть как человека ничего не прекратила, — он шагнул вперёд, и я расцепил руки, напрягшись. — Ты всё равно стал Убийцей Богов.

— Так и есть.

— Ты не боишься меня? — спросил он минутой позже. — Ты же знаешь, что я могу убить тебя?

Я выдержал его взгляд. Только совершенная мощь может разрушить совершенную мощь. Во всем мире нас было всего трое. Зевс. Крон. И я. — Как и ты знаешь, что я могу убить тебя, так что должен быть чертовски веский повод, почему ты решил появиться спустя всё это время.

Зевс усмехнулся, и в этот миг в небе сверкнула молния, накалив его. — Тебе не победить в битве против меня, мальчишка.

— Ты здесь, чтобы проверить теорию?

На миг я подумал, что Зевс просто может сделать это. Каждая линия его лица налилась яростью. Воздух трещал от силы, и угроза насилия стала осязаемой, но он, казалось, втянул это всё обратно.

Напряжённый момент прошёл. — Ты стоишь передо мной, лишь потому, что нам нужно, чтобы ты заточил оставшихся Титанов. Именно поэтому я позволяю тебе жить.

— Позволяешь мне жить? Это так мило. Знаешь, чего я никак не пойму? Почему вы не заточите их сами — ты и другие Олимпийцы. Вы же уже однажды сделали это.

— У нас ушли все силы на их заточение, и тогда нам помогал Арес, — ответил он. — Сейчас это огромный риск. Если падёт один из нас, то всё будет потеряно.

— Что ж, полагаю, полубоги всего лишь служат для одноразового использования? — я сжал руки в кулаки, подумав о Джози. — Они пушечное мясо. Кого они заботят, верно? До тех пор пока они выполняют свою работу. В конце концов, именно для этого они были созданы.

— Они должны делать всё необходимое, так же как и мы должны гарантировать, что они не потерпят неудачу.

Я не знал, что это значит, как и не имел понятия, к чему ведёт этот чертов разговор. — Почему ты здесь? Из-за того, что мы убили гидру? В этом, реально, нет нашей вины. Нельзя было допустить, чтобы это создание бегало по миру смертных. Если ты здесь не из-за этого, может перейдёшь к делу? — я ухмыльнулся. — Потому что прямо сейчас я очень стараюсь сохранять спокойствие, но ты очень давишь на все мои «бесишь меня» кнопки.

— Конечно же, — парировал он. — Это будет не сложно. Ты позволяешь своим эмоциям контролировать каждый поступок. Так было всегда, но это должно прекратиться.

Нетерпение снова ожило. Единственное чего я хотел сделать, так это вернуться к Джози. У нас были планы на сегодня. Чертовски важные планы. Поэтому я не хотел стоять здесь и выслушивать лекции от Бога, который в течение последних нескольких тысяч лет стоял в стороне и смотрел, как рушится мир. — Такое чувство, что у меня уже был этот разговор раньше, и…

— Это твоё «мне плевать» лицо? Да, у тебя был этот разговор раньше, но он не пробился сквозь твой толстый череп.

— Ну, а теперь было просто грубо.

— Теперь ты Бог. Ты способен изменить ход это мира и каждой существующей жизни одним простым движением — движением, о котором ты даже не задумаешься дважды. С такого рода силой приходит и…

— Великая ответственность. Да, я знаю. Я смотрел «Человека-Паука».

Его челюсть напряглась в раздражении. — Такая сила несёт огромные последствия. Кое-что ты должен увидеть сам.

Зевс исчез и вновь возник прямо передо мной, сжав рукой моё плечо. Спустя миг, мы уже стояли не в аллее близ отеля «Сесил».

Мир пришёл в фокус, когда я сбросил хватку Зевса с плеча. Я открыл рот, собираясь спросить, куда, чёрт возьми, он меня забросил, но всё что я собирался сказать, умерло на кончике языка, когда я огляделся по сторонам и увидел…

Разрушение.

Всё, что я видел — абсолютное, полнейшее разрушение.

Разрушенные, сгоревшие здания утопали в выжженной земле. То, что когда-то было пляжем, и все строения рядом с ним были стерты с поверхности земли, не осталось ничего, кроме развалин из осколков. В воздухе пахло горелой проволокой и нечистотами, и эхо криков впивалось в мой мозг, проникая глубоко.