Диана Хант - Сердце волка

За ужином Виталина чуть ли не в рот смотрела жениху, ясно, что она поддержит любое его решение.

Микаэла! Вот кто мне нужен.

Мика прольет свет на мою судьбу. Только как с ней поговорить по-человечески, когда она хвостом следует за Виталиной?

Я перевернулась на другой бок, на спину… и рывком села на кровати.

Ночь после дождя выдалась на удивление теплая, из окна тянет запахом влажной земли, слышно, как поют птицы.

Решено. Побеседую с Микаэлой прямо сейчас. Может, она что-то знает о планах Виталины.

Выбралась из-под тяжелого одеяла, накинула поверх сорочки платье для покоев, по сути — легкую накидку с рукавами, она скрепляется под грудью розовыми лентами. Волосы просто пригладила щеткой — в такое время никого в коридоре не встречу, тем более покои Микаэлы рядом, только за угол повернуть.

Протянула вверх руку, поймала на тыльную сторону ладони магического мотылька. Он плавно поднял и опустил крылышки, успокаиваясь.

Высунула голову из двери, огляделась — никого нет, и припустила по коридору.

Никто из слуг мне не встретился. Под дверью покоев Микаэлы горит светлая полоска — очень хорошо, сестра еще не спит.

Даже как будто раздаются голоса. Я прислушалась — нет, голоса не из Микиных покоев. Кто-то идет по коридору. И кто бы это ни был, будет лучше, если я останусь незамеченной.

Я оглянулась — прямо за спиной глухая ниша. Сделала шаг в темноту, прикрыла ладонью мотылька, и вовремя.

Мимо, не замечая меня, прошли Виталина и герцог Эберлей.

— Ты с ума сошел!

Голос Виталины дрожит, как осенний лист.

— Мало того что у тети бессонница, так ведь и Андре в замке!

— Тихо. Надо поговорить! Срочно, — ответили ей.

— Тогда почему ты молчишь?

— Не здесь, Виталина. Не хватало встретить твою тетю или сестру.

Почему-то я поняла, что речь не о Микаэле — обо мне. Осторожно, стараясь ступать неслышно, прикрывая мотылька, последовала за сестрой и герцогом. Если они в библиотеку, дело плохо, я ничего не услышу из-за двери.

К моей радости, герцог с Виталиной проследовали на террасу, в зимний сад. По случаю прихода весны слуги распахнули огромные, чуть не во всю стену окна, и мне видно, как Виталина поежилась, кутая плечи в шаль из-за ночной свежести.

Моя кожа тоже покрылась мурашками, но сердце колотилось как бешеное, и было одновременно и жарко, и холодно. Я затаилась за кадкой с толстым раскидистым фикусом и прислушалась.

— Что случилось? Ты еще спрашиваешь? Теперь, когда твой кузен в замке, наш план может провалиться ко всем чертям. Что ему нужно?

— Известно что. Знать, что с его маленькой Эей все в порядке. А что ты удивляешься? Мама, между прочим, собиралась назначить его нашим опекуном. Не успела.

— Твое счастье, что не успела, Виталина. Или хочешь поехать в свое разворованное поместье? Предупреждаю, тебе очень не понравится там. Вдобавок долги перейдут на прямую наследницу.

— Что же делать?

— Только одно. Ты должна стать герцогиней Альбето Эрсийской, владелицей Ньюэйгрина.

— Ты же знаешь, это невозможно. Завещание отца…

— Он тебе не отец, а отчим.

— Конечно, отец тот, кто не оставил мне ничего, кроме захолустного поместья и долгов!

А вот это интересно!

Виталина всегда говорила, что живем мы за их с Микаэлой счет. Что поместье ее отца приносит большой доход от продажи пшеницы и хлопка.

Я отступила и под моей ногой хрустнула сухая ветка.

Виталина вскрикнула.

Я отступила еще на шаг, и в наступившей тишине гулко прозвучал звук от столкновения башмачка с чем-то жестяным.

— Ты слышал, Милфорд? — спросила Виталина. — Нас подслушивают! Кто здесь? — прокричала она.

— Тише, Виталина, — сказал герцог. — Сейчас выясним…

Он решительно шагнул в мою сторону, и я, понимая, что скрываться бесполезно, побежала прочь.

Я натыкалась на цветочные кадки, как мышонок на тумбы. Неловко взмахнув руками, чтобы не упасть, выпустила осветительного мотылька, и он, умница, взмыл под самый купол террасы.

— Кто-то из горничных, — раздалось сзади, а потом герцог чертыхнулся сквозь зубы.

Я выбежала из зимнего сада в коридор. Сейчас! Сейчас он догонит меня!

Отчего-то от этой мысли ноги налились свинцом, тело стало как ватное.

Из глухой ниши в коридоре высунулась рука и затащила меня в темноту. Опережая мой крик, мне закрыли рот ладонью. Раздался скрежет камня, меня подтолкнули куда-то, и я замычала, больше от изумления, чем от страха, когда моя нога, вместо того чтобы уткнуться в стену, ступила в темноту.

Неизвестный продолжал крепко держать меня, закрывая рот. Снова раздался скрежет камня, и я поняла, что стена расступилась, чтобы впустить нас, а потом снова закрылась.

Мимо, по ту сторону, глухо прозвучали шаги герцога.

— Где же она? — раздалось из-за стены, и шаги стихли.

Я забилась в руках неизвестного, внезапно поняв, что оказалась в прямом смысле замурованной в стену неизвестно с кем. Уж лучше было бы попасться в руки Эберлею и объяснить свое присутствие неуместным любопытством. В конце концов, Виталина не дала бы меня в обиду!

Я задергалась, забилась пойманной птицей, холодея от ужаса.

— Тише, Эя, — сказала мне темнота голосом Андре, и я тут же успокоилась.

Ладонь покинула губы, Андре отстранился, раздался щелчок, и над нашими головами закружился желтый мотылек.

Колени ослабли, я чуть не осела на пол, Андре поддержал меня под локоть, и, обняв за плечи, притянул к себе. Сразу стало тепло и спокойно.

— Забыла, что здесь потайной ход, да?

Я кивнула, пробормотав:

— Я от страха забыла, как меня звать.

А ведь здесь и вправду потайной ход. Когда мы были детьми, мы облазили с Андре все полые стены замка, и все равно кажется, что этому месту всегда есть чем удивить.

— Что ж тебе не сидится в покоях, как благовоспитанной леди? — спросил Андре, поддразнивая меня, как маленькую.

— Решила сестру проведать, — хмуро ответила я. — Микаэлу.

— Микаэлу? — делано изумился Андре. — Эя, это тревожный симптом, ты заблукала в собственном замке. Микаэла живет в другой его половине.

— Я сообщу об этом опасном симптоме лекарю, — пообещала я. — Просто я сначала решила навестить Мику, а потом расхотелось. Да и незачем стало.

Я помолчала и, поскольку Андре не прервал моего молчания, тоже спросила:

— А ты что тут делал?

— Похоже, то же, что и ты, Эя. Тоже считаешь, что здесь что-то нечисто? Жаль, до конца дослушать не удалось. Ничего, мы будем действовать быстро. Теперь, когда я с тобой, ничего не случится.

— Конечно, не случится. Вот именно, пока ты со мной. А стоит тебе уехать, как меня опять запрут в башне.

— Ты сидела в башне? Долго? — голосом, не предвещающим ничего хорошего, спросил Андре.

— Представь себе. Зиму, — буркнула я, ощутив острый приступ жалости к себе.