Елена Звездная - Свет Черной Звезды

— Идеи? Предложения?

На все это я могла ответить лишь возмущенным:

— Мой кесарь, я вот сейчас не поняла, кто из нас муж и мужчина?

Да, я такая, наглеть так основательно.

— Я заметил!

Требовать, так по полной программе.

— Поверь, и это не осталось без моего внимания!

— А чему ты удивляешься? — вот это я проговорила уже вслух. — Дорогой, я продукт воспитания Астаримана, Лесных орков и твоего.

— Мне это понимать, как «Любимый, во мне в равных долях взращено коварство, доброта и непобедимость»?

Подумав, пожала плечами, и заметила:

— Я полагаю не совсем в равных долях, шенге все же сумел повлиять на меня куда больше, чем все думали.

— Это я уже тоже понял, — и кесарь необъяснимым образом вдруг успокоился.

И я откровенно не поняла, по какой причине на Араэдена снизошла какая-то удовлетворенно-счастливое спокойствие.

— Боюсь, ты не скоро это поймешь, нежная моя, впрочем, в этом вся ты.

Пресветлый император взял мою ладонь, осторожно сжал пальцы и закрыл глаза.

А затем вдруг произнес:

— Пообещай мне только одно, нежная моя.

— Никогда не предавать? — мгновенно уточнила я.

Кесарь открыл глаза и с какой-то затаенной насмешкой посмотрел свысока.

— Мм, не изменять? — сделала следующее вполне логичное предположение.

Ледяные глаза мгновенно сузились, потемнев, и меня уведомили:

— Поверь, у тебя не будет ни возможности, ни повода.

И он посмотрел на меня так, что… кажется, гарема у нас не будет.

— Даже не надейся, ты для меня единственная — была, есть и будешь. И да, тебе достался очень выносливый, пусть даже и не орк.

В этот момент я вдруг испытала крайне противоречивые чувства. С одной стороны про темперамент кесаря ходили такие слухи, что нести этот груз одной, мне представлялось едва ли возможным. С другой – триста лет с лишним, это все-таки возраст, так что, есть шанс, что и без гарема выживу. С третьей… необъяснимое чувство удовлетворения и очень робкого… счастья? Не знаю, почему. Измены — норма в жизни любых правителей. И я внезапно поняла, что единственный пример верности между супругами я видела в охт Лесного племени. Но если отпросить все чувства, то откровенно говоря, известная модель семейных взаимоотношений все-таки выглядела менее страшной, чем неизвестная. Неизвестность в принципе пугала.

— Может хотя бы один, совсем маленький, крохотный такой гарем? — нервно предложила я.

— Нет! — последовал уверенный и очень злой ответ.

И кесарь сейчас даже не улыбался.

Ладно, подумаю об этом завтра.

— Так что там у нас в условиях? — вопросила у супруга.

— Ты чудовище! — повторил разъяренный кесарь.

— Повторяешься, — съязвила я.

Он ответил ледяным взглядом, а затем вдруг лед в его глазах словно начало сносить талой водой, и глядя на меня с уже не скрываемой болью, Араэден тихо попросил:

— Пообещай мне, что каждую из неизменно последующих смертей, ты не будешь считать своей виной, нежная моя.

И улыбка на моих губах померкла.

Не то, чтобы она была явственной и победной и до этого, но теперь даже от намека не осталось ничего. Я резко развернулась, скрывая от супруга если не мысли, то хотя бы слезы, задрожавшие на ресницах.

«Каждую из неизменно последующих смертей…»

Смерти будут, я это понимала как политик. И когда-то я принимала как данность, что любое из моих решений неизменно влечет за собой чью-то гибель… Но с тех пор изменилось многое, слишком многое. Я размякла. То ли слишком привыкла к тому, что за моей спиной всегда стоит кесарь и любые жесткие решения принимает он, то ли… просто стала слабее. Еще бы понять с какого момента? Когда-то я спокойно сидела на допросах Мрано, вынеся ему приговор без жалости и сожалений, потому что на карту было поставлено благополучие моего государства, а значит сотни тысяч жизней тех, кто от меня зависел. Не так давно я вынесла приговор лорду Ларвейну, владетелю Лунного замка, и да — не испытывая никаких сожалений. Вообще никаких. Когда все изменилось?

— Иногда, нежная моя, ты совершенно не замечаешь очевидных вещей, — Араэден обнял. — Выносить приговоры осознанно — это одно, понимать, что из-за твоего необдуманного решения погиб сначала Адрас, а после на свободных островах сын лорда Альриса — совсем иное.

Я судорожно вздохнула, глядя на могилы вокруг меня, и чувствуя всем телом и всей душой тепло и поддержку кесаря. Надежность его рук. Незыблемость его силы. И четкое осознание — если оступлюсь, он поймает, если совершу ошибку — исправит, если мне будет тяжело — поможет. Что ж, если рассматривать ситуацию объективно, я находилась в весьма выгодном положении… наверное.

— Нежная моя, для вероятностей давно не осталось и повода, во мне ты можешь быть уверена так же, как в том, что сейчас сияет солнце.

— Ну, — я глянула на солнце этого мира, и поразилась тому, насколько же я успела привыкнуть к тому, что светил в небе обычно два, — знавала я один договор, в котором стороны установили, что будут хранить мир

э пока светит солнце…

— Ммм, дай угадаю — едва небо заволокло тучами, все соглашения были разорваны.

— Ага, — кивнула я.

И запрокинув голову, посмотрела на мужа и… ну будем откровенны — мировое Зло, Жуткий Страх этого мира, а впрочем и своего собственного, монстра, тирана, деспота, и… того, кто, кажется, целиком и полностью был моим. Моим личным Всемирным Злом. Ну и еще немного практически… богом.

— Практически?- иронично переспросил кесарь.

— Фактически, — окончательно определилась в терминологии я, и назвала точку отсчета: — Как можно раньше.

Кесарь посмотрел в мои глаза долгим, пристальным взглядом, затем медленно наклонился, мягко прикоснулся к губам и солнце Рассветного мира ослепило! Солнце сменялось солнцем, день ночью, звезды светлым синим небом, ветер бушевал вокруг, меняя окрестности, стирая могилу за могилой, уничтожая надгробие за надгробием, а после… В какой-то миг все практически исчезло. Все, кроме чувства абсолютной уверенности в кесаре и том, что он все сделает. И мы сможем исправить, если не все, то хотя бы часть произошедшего.

И удивительно, я готовилась к боли, но ее не было. Ни капли. Ни оттенка. Ни малейшего намека. Жар поцелуя Араэдена, тепло и сила его рук, и вихрем несущийся мир вокруг нас…

К моменту, как все закончилось, я оказалась не готова.

Впрочем едва ли, к подобному можно приготовиться

Вспышка…

Мой крик…

Яркая россыпь звезд на черном небосклоне…

Звезды… они были повсюду… Мерцающие, манящие, болью взрывающие мое сознание…

И вдруг меня затопило светом.

Нежным голубым светом летнего неба в Рассветном мире…

Я распахнула глаза и посмотрела на кесаря, все так же крепко, и в тоже время так нежно обнимавшего меня, и на миг вдруг показалось, что мы здесь одни… совсем одни.