Лика Анд - Судьба Отверженных. Констанция [СИ]

— Отец, говори прямо, — попросила Конни, смело посмотрев на отца.

— Фергус давно на тебя заглядывается.

— Да он же твой ровесник! — возмутилась упрямица.

— О чём ты, дочь? Какой возраст у ангелиссов? Тем более у таких сильнейших магов, как Фергус.

— Я не люблю его.

— Но, доченька, иногда нужно думать не только о себе.

Констанция упрямо вскинула подбородок.

— Матушка в курсе?

— В курсе, детка, — Калла возникла в середине комнаты, быстро оказалась у дивана, села рядом с Конни, обняла, прижала голову к груди. — Успокойся, никто тебя не принуждает.

— Фергус готов ещё ждать, — подтвердил Беренгар.

— Матушка! — девушка вскинула на Каллу глаза, полные слёз. — Разве не ты говорила о том, что только любовь может соединить меня с кем-то, чтобы создать истинную пару? Разве не ты утверждала, что именно я должна получить настоящую любовь?! И от этого зависело равновесие наших миров?

— Я не отказываюсь от своих слов, — проронила ангелисса, с укором глядя на супруга.

Дорогая, ты забываешься! жёстко произнёс Беренгар. Иди, детка, к себе, сказал он дочери.

Когда юная ангелисса исчезла, мужчина повернулся к жене:

— Мы же договаривались!

— О чём? — невинно захлопала большими глазами женщина.

— О том, что с Конни я буду говорить один.

— Это было до того, как я получила послание от Анвара.

— Так он и тебе прислал этот бред?

— Это не бред, — горячо зашептала ангелисса, обняв супруга. — Это наш шанс найти выход из тупика.

— Какой выход? — Верховный ангелисс резко встал, начал мерить большими шагами комнату. — Ты понимаешь, что мы не можем отказать Фергусу?

— Почему? На руку Конни претендовало немало молодых и не очень ангелиссов, и всем было отказано. Фергус ничем от них не отличается.

— Отличается. Он член Братства.

— Что? Этого не может быть!

— Может. — Беренгар подошёл к дивану, опустился на колени перед супругой:

— Ты должна уговорить Констанцию.

— Зачем? — невинно поинтересовалась Калла.

— Дорогая, не выводи меня из себя, — раздражённо сказал Верховный.

Беренгар обхватил ладонями лицо жены, посмотрел в огромные очи, напоминающие сейчас грозовое небо, и перешёл на мысленную речь:

«Что ты задумала?»

«А не пора ли тебе, дорогой, подумать о будущем нашего мира?»

«Разве не об этом я пекусь?»

«Нет, сейчас ты думаешь только о том, как бы выполнить волю Повелителей».

«Разве не ими даны нам полномочия?»

«Когда это было?!» — махнула рукой ангелисса.

«Что ты задумала?» ― повторил вопрос ангелисс.

«Конни должна стать парой демониссу. Это её судьба».

«Ты уверена? Заглядывала в Книгу Судеб?»

«Книгу Судеб контролирует Братство».

«Это же бунт!»

«Нет, восстановление справедливости».

«Мне страшно за тебя», — ангелисс обнял жену, уткнувшись в душистые волосы, собранные в замысловатую причёску.

«Не мешай мне», — попросила Калла. — «Сделай вид, что ты ничего не знаешь».

«У Братства отличные Сыскари».

«Всех можно провести», — улыбнулась ангелисса, а вслух произнесла:

— Извини, я же мать и пекусь о счастье дочери.

— Вот и я думаю о её судьбе.

— Хорошо, я поговорю с ней, — пообещала Калла, лукаво улыбнулась супругу и исчезла.

Верховный ангелисс вздохнул, кинул взгляд на мягкую мебель. Она тут же исчезла. Кабинет преобразился, вновь став кабинетом Правителя Верхнего мира: круглый стол со стульями, еле заметные полосы на стенах, обозначающие скрытые ниши.

Он, конечно, мог обойтись без этого антуража, создав силой мысли любой пейзаж или интерьер, но в Верхнем мире придерживались политики минимализма, не желая раздражать своих подданных, которые не были наделены такой силой, как правители.

Ангелисс сдвинул широкие брови, что означало высшую степень волнения. Беренгар никогда не подвергал сомнению действия супруги, зная о её истинной сущности, но сейчас она могла повести себя крайне неосмотрительно.

Никогда Калла не выдавала своего истинного родства даже ему, только отдельные намёки позволяли супругу догадываться о её возможностях.

Вздохнув, Верховный сел в кресло во главе стола, кинул взгляд на стену, где высветился экран связи с помощниками, и занялся повседневными делами Правителя, чтобы не давать никому возможности заподозрить его в коварных планах. Беспокойство за жену и дочь продолжало терзать его, но он отогнал далеко в самые тайные закоулки души.

Анвар постучал в невидимую стену условным сигналом. Через мгновение появилась дверь, сотканная из тёмного тумана.

Обстановка в помещении была аскетически простой: дубовая мебель, узкая кровать, на большом окне жалюзи.

— Давно не был в твоей берлоге, — сказал Верховный демонисс. — Забыл, как у тебя тут… просто.

— А к чему мне роскошь? — отозвался Фуллер, вставая с кровати.

— Медитировал? — поинтересовался Анвар.

— Почти, — пожал плечами Прорицатель. — Чего пожаловал? Только недавно виделись.

— Не могу забыть наш разговор, — признался гость. Хозяин вздохнул, кивнул на стул. Анвар сел за массивный стол, Фуллер устроился напротив него, устремив на друга вопрошающий взгляд.

— Я всё время думаю о Бель, — признался Анвар. — Не дают мне покоя тревожные сны. Раньше я думал, что это связано с сыновьями, а теперь…

— Твои сыновья на переднем крае борьбы, — заявил Прорицатель. — Как и наши супруги.

— Неужели они смогут вернуться?! — ахнул Верховный.

— Всё знать ― не в моих силах, — развёл руками Прорицатель.

— Ты знаешь больше, чем говоришь.

— Не все прорицания можно озвучить.

— Почему? — изумлённо спросил Анвар.

— У нас своя этика и свои законы.

— Кому же вы подчиняетесь?

— Сам подумай… Кто позволяет видеть будущее?

— Извини. Я совсем ошалел от последних новостей.

— Кристалл Неро вручил?

— Вручил, но этого же мало для создания истинного союза, ведь невеста ― ангелисса.

— Посмотрим, — загадочно улыбнулся Прорицатель. — Мы сделали всё, что в наших силах…

Конни беспокойно металась по комнате, натыкаясь на мебель. Хорошо, что она предпочитала проводить время вне помещения, иначе рисковала бы только заниматься избавлением от полученных синяков.

В очередной раз задев небольшой столик, девушка пожалела, что согласилась оставить интерьер, который подбирала младшая сестра. Ариана вечно экспериментировала, меня мебель в тех помещениях, где ей позволяли это делать. Такими помещениями были только комната средней сестры, малый зал, где редко бывали домочадцы, да собственная комната юной ангелиссы.

Ариана увлеклась дизайном помещений. Теперь это был классический минимализм. Он предполагал размещение в помещении шкафов разных размеров, больших и маленьких столиков и деревянных стульев. Хорошо, что кровать Конни не разрешила менять, оставив удобную широкую постель с травяным матрасом. Ей так захотелось очутиться сейчас на любимой полянке, чтобы пожаловаться ветру и солнцу на несговорчивый характер отца.