Юлия Васильева - Волшебство обмана

— Я здесь, — произнесла та, другая я, и бабушка направилась к ней.

— Что ты с собой делаешь? — сочувственно покачала головой старушка.

— Почему ты розового цвета? — удивился юный волшебник, дернув меня за край шубы.

— Потому, — буркнула я.

Так я ему и сказала! Розовой я была, потому что постоянно загорала, не в состоянии смириться с тем фактом, что природа по ошибке дала мне кожу, предназначенную для обитания совсем в других широтах. Из всей семьи светлокожими уродились только я и бабушка, у родителей и сестер кожа была красивого оливкового цвета и легко темнела на солнце. Свое имя я получила именно за светлую кожу.

Кстати, об имени… Хорошо, что бабушка звала меня мышкой, — не за неброскую внешность, а за тихую неслышную походку и способность подкрадываться незаметно. Я покосилась на Буреслава, но он пока ничего не заподозрил. Получается, в старости я стала не так уж похожа на бабушку. А то бы удивлению мальчишки не было предела: только подумайте, обнаружить, что родственница Ланы внешне очень напоминает некую баронессу Зоненштадтскую!

— Отец хочет тебя видеть, — сказала бабушка.

Маленькая я приподняла выгоревшие брови.

— По поводу твоего будущего мужа, — с неудовольствием добавила старушка.

— Понятно. — Семнадцатилетняя Лукреция склонила русую голову, ждать того, что жених будет богат или красив, ей не приходилось. Хоть какой-то сыскался — родителям и то радость.

— Дорогая, ты же помнишь, что не обязана соглашаться? — Рогнеда подошла ближе, взяла внучку за подбородок и подняла к себе ее личико, чтобы заглянуть в глаза. — Принимать решение можешь только ты, понимаешь?

Старушка знала, что говорила: у нее-то в свое время хватило смелости наперекор родным уехать за любимым в далекую чужую страну. Жалела ли она об этом? Кто знает… Но уж наверняка ей некого было обвинять.

— У тебя есть муж? — Буреслав смотрел на меня удивленными глазами.

— Нет, — честно ответила я, смаргивая непрошеные слезы. — А что, сватов засылать собрался?

— Да ну тебя, выдумаешь тоже…

— Зря… Вон пойди посмотри, какую завидную невесту упускаешь, — указала я на свою спину, удаляющуюся в сторону большого старого дома, по самый балкон второго этажа увязшего в зелени.

Мальчишка на секунду поддался любопытству и сделал полшажочка, прежде чем опомнился, но и этого для магического артефакта оказалось достаточно. Сад на секунду превратился в зеленую круговерть, а потом мы оба (Буреслав и не собирался отпускать край моей шубы) оказались в какой-то богатой комнате. Помещение походило на кабинет, вот только стены из толстых бревен, почти таких же больших, как в доме волшебников. Повсюду, куда ни глянь, было развешано оружие, картинки и безделушки вроде вееров, трубок и шляп, судя по всему собранных со всех уголков мира не слишком последовательным коллекционером.

В кабинете мы были не одни. Точная копия Буреслава — лишь несколькими годами моложе — забралась с ногами на широкое, явно мужское кресло и пыталась достать висевшую на стене булаву.

— Что ты делаешь? — с интересом спросила я у того Буреслава, который держался за мою шубу.

— А разве не видно? — огрызнулся мальчишка, но его лицо будто бы вытянулось и заострилось: он жадно смотрел на шипастое оружие на стене, словно мечтал заполучить его до сих пор.

— Для чего тебе эта шипастая палка?

— Это булава моего деда, — с некоторой гордостью ответил волшебник. — Он не сидел в палатах, как отец, а ходил на боевых кораблях за море, много стран повидал и богатств добыл.

— Так палка-то зачем? — не отставала я, морщась при виде того, как второй Буреслав становится коленом на спинку кресла — ведь вот-вот навернется.

— Да просто… — Мальчишка рядом смущенно пожал плечами. — Думал, подержусь немного — и часть его силы и удачи перейдет ко мне.

В этот момент раздался грохот — как я и опасалась, тот юный волшебник, что карабкался по креслу, не удержался на узкой спинке и сверзился вниз, потянув за собой часть настенных украшений.

— Надеюсь, ты пережил это падение без трагических последствий? — спросила я. — Оружие хоть в руках подержал?

— Не подержал! Булава пропала! — Буреслав сжал кулаки и вытянулся вперед, так ему хотелось посмотреть, что делается там, за креслом.

Я не смогла побороть недостойное искушение и легонько подтолкнула мальчишку, заставляя сделать шаг, и теперь уже сама цепко держалась за его рукав.

— Ты чего творишь?! — взвился мелкий обманщик, будто сам до этого не пытался проделать такой же трюк.

— Значит, тебе можно, а мне нельзя? — противным девчоночьим голосом протянула я.

Внезапно нашу перебранку перекрыл такой густой бас, что мы забыли, о чем спорили.

— Что значит «исчезла»? — орал бородатый боярин, мало что стены не тряслись. — Бед натворил, так хоть имей смелость сознаться! Что с булавой дедовской сталось?!

Оба Буреслава, находившихся в комнате, съежились и втянули головы в плечи.

— Что, правда исчезла? — только тут поверила я.

— Так, может, он себя волшебником воображает? — вдруг подал подленький ломающийся голос подросток постарше, тоже находившийся в кабинете, — скорее всего, старший брат.

— А ты молчи, щенок! Где это видано, чтобы брат на брата тявкал! У-у-у, вскормил я вас на свою голову! — Боярин и впрямь схватился за голову и тяжело сел в кресло, по которому до этого так отчаянно карабкался Буреслав, затем поднял тяжелый взгляд на младшего сына. — Волшебник, говоришь? Будет вам волшебник. А сейчас пошли вон отсюда, никчемные, мочи моей нет!

Я отвела взгляд от этого призрачного страдальца и наклонилась к Буреславу.

— Нашлась булава-то?

— Нет, — помотал мальчишка головой. — Весь дом обшарили — ни следа.

— А дальше что было?

— Что-что… Приехал Вольга и забрал меня. То-то братья удивились!

Я очень ясно представила гордое выражение на лице Буреслава, когда Вольга увозил его с отчего двора. Совсем другого, наверное, тогда ожидал мальчишка от своей будущей жизни, уж точно не новых насмешек и неудач. Видел, как вернется обратно могучим кудесником, как будут лебезить перед ним братья, напрашиваясь в другие страны, с какой гордостью посмотрит на него отец.

— Выше нос, — подбодрила я. — Видел мою бабушку? Знаешь, что она мне однажды сказала? Когда тебе твердят, что ты самый заурядный, не верь. Если кто-то чего-то в тебе не нашел, это еще не значит, что там нечего искать. Обнаружить в себе то, чего не замечают другие, означает получить преимущество зрячего в стране слепцов.

Буреслав перевел на меня удивленные глаза и наконец-то перестал слушать причитания отца.

— Думаю, на этом твоя экскурсия закончилась, — серьезно сказала я. Все, что мне надо было, из прошлого подопечного Вольги я уже увидела, а показывать свою дальнейшую историю чревато разоблачением.