Лидия Миленина - Кольцо Событий. Книга 4. Истинный дракон [СИ]

И две сотни лет жизни дочери он не допускал ее к полевой работе. Боялся потерять, как потерял жену… И врал себе, что она проживет свою жизнь без этого риска.

Правитель вздохнул. Птицы за окном выводили нежные трели. Небольшие водопады струились прямо по стенам замка и приятно шумели. Кроны деревьев легко качались на незаметном ветерке. И благоухали бесчисленные цветы на полянах… Сад казался таким благодатным, таким прекрасным… Как все, что создают уалеолеа. Здесь место для Асториан, подумалось ему с последним сомнением. В благодати их сада, под сенью пушистой листвы, посреди отражений розового неба в бесконечных прудах и фонтанах… А он хочет кинуть ее в бой за закон и порядок, что вечно ведут Наблюдатели. Может быть, он не прав?

Но решение было принято, а дверь неслышно открылась. На пороге стояла высокая светловолосая уалеолеа с диадемой в волосах, в длинном синем платье, струящемся до пола. Его дочь. Асториан. Ослепительно красивая, решительная, собранная. Будущая Правительница.

И он должен дать ей возможность этой правительницей стать.

Карина очнулась, и ее взгляд уперся в белую стену. Поэтому сначала весь мир казался белым, но постепенно она выхватила детали… Лежит на кушетке, а рядом Рональд. В кресле, в той красивой расслабленной позе, что всегда ей так нравилась и вызывала желание залезть к нему на колени. И внимательно, задумчиво смотрит на нее. Много раз она просыпалась на Тайвани среди белых стен — в правительственной резиденции или в его белом доме на озере — и так же видела его в кресле напротив.

«Так что же, ничего не было?» — подумалось ей. Это был просто страшный, неприятный сон? Кажется, Рональда обвинили в гибели Земли, она поверила, он сидел в Розовом Замке… И с ней произошли какие-то неприятности за это время, она хотела умереть… Все это было сном? А они так никуда и не улетали с Тайвани, все хорошо? Но взгляд прояснялся, ощущения возвращались в полной мере. Она заметила, что на правой руке у нее капельница, и светлая жидкость медленно поступает в вены. А лицо у Рональда не такое как обычно: осунувшееся, бледное настолько, что смуглая кожа красивого бронзового оттенка казалась темно-серой, под глазами синяки. А в бездонном черном космосе, устремленном на нее, притаилась горькая задумчивая боль. Впрочем, а как еще может выглядеть Древний, два месяца просидевший в Розовом Замке?

Да и в памяти сохранились эпизодические, но яркие картинки. Она полетела к Земле, чтобы спасти людей, спрятавшихся в бункере… Получила большую дозу бюзонной радиации и, кажется… умерла? Перед внутренним взором стоял образ: она парит в высоте над своим телом и видит, как Рональд что-то делает, чтобы удержать ее. О, Господи! Значит, все это правда…

— Спасибо, ты меня вытащил… — тихо сказала она без особой надежды, что сможет говорить. Даже пошевелить пальцами было сложно, словно она утратила все силы. Но голос, тихий и слабый, все же был.

— Хорошо, что ты очнулась, — сказал Рональд и подвинул кресло ближе. Взял ее за левую, свободную от капельницы, руку. Что-то прорвалось из черного космоса, и Карине показалось, будто он буквально вцепился в ее руку. Но прикосновение тут же стало, как всегда, теплым и бережным. Карина ответила слабым пожатием, ощущая, как через касание его рук ее охватывает спокойствие. — Нам нужно поговорить, — серьезно продолжил он. — Карина, я не уничтожал Землю…

— Я знаю, — с грустной улыбкой ответила. — Прости, что сомневалась, что поверила… И еще… Рон’Альд… антео… я помню, кто я на самом деле.

Перед глазами все еще не было ясно. Порой мир двоился или расплывался, как у человека, только-только выныривающего из сна. Но Карина заметила… Его лицо осталось бесстрастным, спокойным, как скала. Но в глазах промелькнуло нечто невыразимое. Радость, долгожданная, сильная, как взрыв сверхновой. И боль — как молния в грозовом небе.

— Значит, это правда, — на мгновение опустив глаза, сказал он, и словно выдохнул. — Знаешь, пока ты была без сознания, я не сканировал твой разум подробно… Как всегда. Когда-то я говорил, что не полезу в него без твоего разрешения, тогда, на Коралии… И много раз потом. Я помню это. Но кое-что я уловил… Значит, мне не показалось.

— Да, антео, — тихо ответила Карина. На глаза просились слезы, но сил плакать по-настоящему не было, даже от счастья. Она лишь крепче прижала ладонь к его руке. — Как тебе удалось? Я понимаю, что получила смертельную дозу…

— Предпринял одну отчаянную попытку, — усмехнулся он. — Слил большую часть твоей пораженной крови и перелил тебе четыре литра своей, не подверженной воздействию бюзонного излучения. Мы делали так во времена старой войны, пытались спасти облученных людей. Восемь из десяти умирали. Риск очень большой. И дело тут не в группах крови и резусе. Кровь другого вида, либо подходит и спасает облученного, либо вызывает немедленную смерть организма. Как повезет. В тебе дух Древней, а дух воздействует на тело. Должно было повезти. И повезло.

Четыре литра, о Господи! — подумала Карина. Вот откуда эта бледность, запавшие глаза, осунувшиеся черты. Обычный человек был бы при смерти…

— Не волнуйся, я Древний, быстро восстановлюсь, — усмехнулся Рональд.

— Спасибо, — прошептала Карина. — Не представляю себе, что ты должен чувствовать… С моими выходками!

— Любовь, Карина, — серьезно ответил он. — Просто любовь. И большую радость, что на этот раз я успел… Вернее, почти успел.

Да, ведь в прошлый раз он бежал ко мне по мирам, подумала Карина. И не успел. Взрыв сверхновой унес мою жизнь. Стало как-то горько — не за себя, за него. И это «почти»…

— Что не так, Рональд? — спросила она, помолчав под внимательным взглядом из бездны. — Я Древняя. И медик… Скажи, почему «почти»?

Несколько мгновений он молчал, вглядываясь в ее лицо.

— Да, наверное, это больнее для меня, чем для тебя — пока ты не осознаешь себя до конца, — сказал он. — Кровь Древнего восстановила работу органов в твоем теле, запустила ускоренную регенерацию. Но ты сама понимаешь, есть системы, которые нельзя восстановить полностью. Я просканировал твой организм. Некоторые связи в мозге разрушены, они работают на резерве. И рано или поздно этот резерв истощится…

— Сколько? — спросила Карина. Да, пока что это больнее ему, а не ей…

— По моим расчетам, около тридцати лет, — серьезно ответил он.

— Тридцать лет, — повторила Карина, словно пробовала на вкус эту цифру, катала ее во рту… Что ж. Она никогда не хотела так уж долго жить. Для земной девушки двадцати с небольшим лет это казалось большим сроком. Иногда на Земле люди умирали и раньше пятидесяти. Не так уж мало. Только на Коралии им была обещана жизнь более двухсот коралийских лет почти без старения. Но Карина еще не успела к этому привыкнуть… А вот Древняя в ней понимала, насколько это мало. Для него, и для нее тоже. Какой это ничтожно малый срок для Древних, как мало, чтобы быть с ним…