Лидия Миленина - Хранитель вселенной. Одобренный брак [СИ]

— С вами все в порядке, арра Карина? — спросил чуткий Кеурро.

— Да, спасибо, — задыхаясь, ответила Карина. Зато, даже не выспавшаяся, она загнала робота в угол! Карина повесила на место рапиру, и, пожелав Кеурро доброго вечера, направилась к себе. Пожалуй, пора отдыхать. И пить манио. И подумать, куда же делся Тарро и как ей сдать отчет. Не мог другое время найти для своих поездок!

Друзья еще не вернулись. Карина, ожидая их, устроилась в кресле в гостиной. Снова попробовала позвонить Рональду. С уже знакомой ностальгией в груди произнесла «Вызов. Тарро Рональд Эль». И снова, как и ночью, услышала, что в радиусе связи абонент отсутствует. Что и требовалось доказать, с паникой в сердце подумала она.

«Точно по мирам шляется!.. — она устало откинула голову на спинку кресла, стараясь успокоиться. — Ну шляется, и шляется, тебя это вообще не должно волновать. Но вдруг с ним что-то случилось!» — снова закричала странная ее часть, волновавшаяся о Тарро, словно он был ее мужем или братом. Та часть, что просто боялась его потерять, не думая о том, что он ведь как-то выживал в мирах все бессчетные годы своей жизни. От рефлексии ее спасло появление друзей. Сначала объявился Дух.

— О! Здорово! Рано ты сегодня! — обрадовался он.

— Привет-привет, — Карина привстала и чмокнула его в щеку.

— Ты чего такая пришибленная? — удивился Игорь.

— А что, заметно? — спросила Карина. — У меня начальник пропал.

— Как пропал?

— Да смылся куда-то, на звонки не отвечает, а мне отчет надо сдать.

— Ну и забей, не твои проблемы… Ты ж не виновата, что его нет и сдавать некому.

— Ну да, — согласилась Карина. — Манио будешь? Заказать тебе?

— Да, давай! И не переживай ты! Сегодня в клубешник пойдем, развеемся… Помнишь, вчера говорили… Только дождемся Андрея и пойдем, Анька с Ванькой не хотят, я им звонил…

«Только «клубешника» мне не хватало», — подумала Карина, — «зачем я вчера согласилась?!». В этот момент дверь снова открылась, и появились Анька с Ванькой. Анька была в новом желто-коричневом платье, о котором сообщила, что платье сшито по ее проекту. Она была безмерно довольна своей дизайнерской работой. Наконец, когда четверо землян уже заканчивали обмениваться впечатлениями, на пороге появился Андрей.

— О! Только тебя ждем! Привет! — сказал Игорь. — Сегодня в клубешник поедем!

— Ну вообще четкой договоренности не было, — заметил Андрей, — но я за.

— Лучше бы в театр какой местный сходили, — сказала Карина с улыбкой, — приобщились бы к здешней культуре…

— Ну на выходных можно в театр! А на сегодня я уже просто все организовал… Сейчас позвоню Кеарре, заберем ее и поедем!

Внутри у Карины все опустилось от расстройства. Только Кеарры в свободное от работы время ей не хватало! Отказаться, что ли? Но это слишком сильно будет похоже на побег от неприятного общества, можно подумать она боится Кеарру!

— Зачем Кеарре? — напряженно спросила она.

— Ну… — протянул Дух, — с кем-то же нам надо общаться… Вот я и болтаю иной раз с ней, если встречу. Она приятная девушка, и наша ровесница, если перевести с их возраста на наш. Утром встретил ее, рассказал, что мы в клубешник хотим. А она предложила с нами поехать, сказала, знает нормальный и с удовольствием покажет. Кроме того, — Дух улыбнулся, — она очень хороша собой. Она тебе не нравится что ли, Карина? Чем? Ты бы раньше сказала…

— Да в общем-то ничем, — ответила Карина. Никаких разумных доводов против Кеарры у нее не было. Вот ведь мерзкая тайванка! Теперь она к Духу и к ним ко всем клинья подбивает! И возможно, — по поручению шефа.

— Кроме того что она ногти на работе красит! — усмехнулась Карина. — Ладно, звони!

Похоже, придется присмотреть за секретаршей и потерпеть ее общество. Хоть вечер, обещавший быть приятным, теперь превращался в не пойми что. Хорошо хоть манио действует безотказно, и спать совсем не хочется.

Белые занавески колыхались на легком ветерке. Ор'Лайт протянула свою волшебную белую руку, провела по струящейся ткани, погладила ветерок. Эл'Боурн, подперев голову, смотрел на красавицу, лежавшую рядом. Он любовался гладкой восхитительной кожей, чарующими изгибами фигуры, летящими чертами лица. Изящество и тонкость сочеталось в них со строгостью. Ее красота была почти безупречна. Она затягивала, завораживала, заставляла тонуть в физическом совершенстве.

И в этом было много для души. Эл'Боурн не знал как именно, но связь с этой женщиной, ее прикосновения, ее глубокая чувственность, ее наслаждение близостью — лечили душу. Это было удивительно, ведь он знал, что тысячу лет назад Ор’Лайт чуть не сошла с ума, когда погиб ее муж, с которым она была связана Одобренным браком. Откуда в ней эта способность растворять, рассеивать боль… Может быть как раз из-за того, что она смогла справиться с потерей, которой нет равных среди пережитых Древними?

— Зачем тебе это? — поинтересовался Эл'Боурн продолжая любоваться чувственной красавицей рядом.

— Чтобы не так остро ощущать одиночество, — искренне ответила она, привстала на локтях и обратила на Эл'Боурна свой манящий, обволакивающей взгляд. — Мы все очень одиноки, Эл'Боурн. Ты даже не представляешь себе насколько. Чувственная близость дает возможность ненадолго отрешиться от этого, дает иллюзию, что ты не один. Мы все одиноки от рождения. Но если ты не знаешь, как может быть по-другому, то и не догадываешься о том, насколько ты одинок. Ты не знаешь, что значит быть вместе по-настоящему. Когда другое живое существо всегда рядом с тобой, даже, если вы находитесь в разных мирах. Когда он в тебе, и ты в нем. Знаешь, что такое тысяча лет одиночества после этого? После того, как ты это узнал? — Ор'Лайт тоже оперлась головой на руку и пристально посмотрела Эл'Боурну в лицо. Глаза у нее стали холодные, резкие и пустые. От такого взгляда по коже бежали мурашки, теперь она была, как звезда вдалеке — холодная, красивая, равнодушная.

— Это тысяча лет пустоты, — продолжила Древняя резко и четко. — Как будто от твоей души постепенно отрезают по куску ледяным ножом. И на месте своего, живого, появляется холодная резкая пустота. Холод режет тебе душу, ты один на один с этой пустотой. Она не зарастает, как не может вырасти у нас рука взамен утраченной. Только это не рука, скорее это половина тебя. И ты можешь только прикоснуться к душе другого — через его тело — и ненадолго ощутить себя не столь одиноким. Я беру себе, и дарю мужчинам, иллюзию не одиночества.

Эл'Боурн протянул руку и нежно коснулся мягкой гладкой щеки. Такой глубокой откровенности он не ожидал. Но и сейчас Ор’Лайт была недостижимой и неуязвимой в своем одиночестве. Она не вызывала жалости, только уважительное сочувствие.