Полина Гриневич - Портрет девушки в черном цвете

После всего увиденного замок ассоциировался у него с затаившимся монстром, но спалось ему на удивление спокойно, без сновидений и необычных визитов. Отогнать мысли о странных портретах, находящихся совсем рядом, буквально в нескольких метрах было, конечно, невозможно и мужчина начал подумывать о переезде в городскую гостиницу.

Однако, вчера вечером пан Януш наконец позвонил и назначил место встречи на этой бензозаправочной станции. Казалось, более неудобное место трудно было найти, но Совина только посмеялся и сказал, что все будет нормально.

Когда они приехали, поляк уже занял место в баре, и неторопливо попивал минеральную воду без газа. Они коротко поприветствовали друг друга и потянулись, без преувеличения, нудные часы ожидания. Судя по словам организатора встречи, ждать нужно было совсем недолго, каких-нибудь пару часов, ведь девушки уже были в пути.

Генрих не выразил по этому поводу никаких эмоций. Он сидел совершенно отстраненно и был мысленно где-то далеко. Разве что чаще чем обычно выходил курить на воздух. Кофе ему, видимо, уже совсем не хотелось. В какой-то момент барон тоже заказал себе минеральную воду, но даже не открыл бутылку.

Милану было легче, все-таки не за рулем. Он мог позволить себе пиво. Но не слишком много. Не стоило пытаться совершить еще одну глупость и предстать перед девушкой навеселе. Так что вторая кружка уже не менее получаса стояла едва начатая. Мысли о близкой встрече не так волновали, как час или два назад, мужчина позволил себе немного расслабиться и отвлечься, рассматривая окрестности бара.

Место было очень красивое. Обычная бензозаправочная станция, построенная, как гласила специальная памятная табличка у входа в бар, примерно пятнадцать лет тому назад, успела обрасти множеством зданий. И все они видимо, пользовались популярностью не только проезжающих мимо путешественников, но и жителей близлежащих городков. Магазинчики, кафешки, замечательный сосновый бор буквально в нескольких шагах от зонтиков и скамеек, пруд с живыми красными рыбками, столики у пруда, столики на улице у бара и люди, люди, люди.

Януш все два часа говорил ни о чем. О всякой ерунде, о своей машине, о последнем футбольном матче. Из интересного, за этим бессмысленным потоком слов, удалось уловить только несколько полезных фраз касательно офиса сообщества в Ольденбурге и пани Изабель.

Несмотря на столь долгое ожидание, Милан понимал, Януш — прав. Он и сам чувствовал, что Кира приближается, что она вот-вот появится здесь. На самом деле, эта связь, “ненормальная” как выразился поляк, поражала и удивляла его. Чувствовать девушку на расстоянии, понимать, даже в небольшой степени ее эмоции, это было удивительно. И пускай Януш уверял, что-то что он ощущает, лишь малая часть возможностей Киры, что девушка сознательно держит его на “поводке”. Ему это все не казалось настолько ужасным. Поляк вполне вероятно следовал каким-то своим целям и значит мог преувеличивать и даже вообще наговаривать на девушку.

Почему же он согласился поехать на эту встречу вместе с Генрихом и представителем “службы по ликвидации последствий инцидентов Сообщества”, как представился Совина? Пожалуй, причина была проста, он получил возможность наконец встретиться с Кирой. И охотно ухватился за эту возможность.

В очередной раз чех вспомнил беседу в замке. Совина долго уверял, что девушка поступила с ним нехорошо и сообщество совсем не одобряет подобного. Что привязывать людей к себе вообще запрещено и Янушу поручено помочь ему и Генриху.

При чем здесь был Генрих, чех так и не понял, но судя по всему барон тоже был каким-то образом связан с девушкой и его интерес к ней был совсем не родственным, а личным. Хозяин замка наотрез отказался разговаривать об этом и все последние дни находился в подавленном состоянии.

Откуда об их необыкновенной связи узнал сам Совина, тоже было неясно. О женщинах которых Милан встретил в клинике, и пансионате он говорить не хотел и никаких имен не называл. Ничего не рассказывал и собственно о сообществе.

В глубине души Милан надеялся, что все эти сказки не имеют ничего общего с действительностью и после разговора с девушкой все разъяснится. Думать о посетительнице из снов не хотелось. К счастью она его больше не тревожила.

Думать хотелось о Кире. Но он пытался не думать. Просто не думать и не вспоминать. Все эти гримаски, насмешливую улыбку. Это было не то чтобы неприятно, нет. Ее удивленные серые глаза. Просто грустно.

Не хотелось заниматься самоедством и представлять в подробностях будущую беседу. Какие бы слова он не придумал все наверняка будет развиваться по-другому. Кроме того у Генриха и Яноша тоже свои планы.

О своих особых способностях Милан решил вообще не распространяться. Судя по всему, в сообществе любили все держать под контролем.

Януш пару раз выходил вместе с Генрихом, пару раз сам. Полицейский видел как пан опять звонил кому-то. Скорее всего уточнял положение со своими людьми, сопровождающими Киру от самого Будапешта.

Ждать. Придется ждать. Глоток пива. Солнечный луч с трудом пробился сквозь черноту напитка, Милан поднял кружку на уровень глаз. Интересно, захочет ли девушка вообще с ним разговаривать. Оставалось надеяться всего лишь на одну, брошенную ею на прощание, фразу.

Совина снова беседовал с кем-то по телефону. Выражение лица постепенно становилось менее сосредоточенным. Не отрывая трубки от уха он медленно прохаживался вдоль паркинга, бросая взгляды на стоящие в ряд машины. Мест практически не было. А посетители местного центра отдыха все прибывали. Из очередной припарковавшейся машины вышли двое и направились прямиком к зданию бара.

Милан в который раз пожалел что он не на службе и не при оружии. Даже не стоило раздумывать. Они. “Неудачники”. Что эта парочка здесь делает? Мужчины зашли в бар, заказали кофе и уселись у самого входа. Оба старательно делали вид что заняты обычной беседой. Только один раз бритоголовый поднял глаза. Взгляд был совершенно спокойный, мертвый. Но почти незаметное движение в дрогнувшем уголке рта, намек на усмешку, показало, что он тоже помнит чеха.

Януш, вернулся в отличном расположении духа и отвлек Милана от невеселых размышлений. Мужчина уселся на свое место, откинулся в кресле. “Сейчас закинет ноги на стол”. Промелькнувшая мысль была неприятной, как и все развязное поведение их “друга”.

— Девочки сейчас приедут. Пускай отдохнут, они тут остановятся, я знаю.

“Девочки” прозвучало как-то гнусно, а “знаю”, необычно самоуверенно. И посматривал он уже как-то нагло, самодовольно. Милан вдруг почувствовал, что внутри пробуждается нехорошее предчувствие. Он не понимал что здесь делают эти люди, почему все вокруг ведут себя так странно. Он не контролировал происходящее. От слова “совсем”.