Анастасия Никитина - Колдунья из Угро

Часы пробили шесть. Тетка, отозвавшаяся на звонок по объявлению в бесплатной газете, должна была вот-вот явиться. Мадам Люлю с довольной улыбкой выплыла в зал. Раскланялась с постоянной клиенткой, и тут заметила необъятную бабу перед витриной своего детища. Она чуть не взвыла от такого негламурного дополнения и выскочила на улицу:

— Что ты тут крутишься? Поломойку уже взяли, давай, иди отсюда, — с места в карьер понеслась хозяйка салона.

— Поломойку?! — бабища развернулась к ней всем телом. Ее телеса заходили волнами, как студень. Бесчисленные цепочки и кулоны возмущенно зазвенели. Рядом с ней мадам Люлю смотрелась Дюймовочкой.

— А… — поняла защитница гламура. — Вы ведьма Олеся?

— Колдунья, — недовольно поправила та, — Потомственная колдунья Олеся. Че, сразу не видно? Надо же… С поломойкой попутали. Вы тута написали про какую-то Сибирь? Это чего?

— Эмм… — замялась хозяйка салона, обходя потомственную колдунью с наветренной стороны: запах давно не мытого тела не радовал ее обоняние. — Клиентам нравится. Таинственная тайга и запретные тайны… Рекламный ход…

— Какой такой ход? Не надо никакого хода, — отозвалась тетка, обдав ее запахом чеснока изо рта. — Я коренная питерчанка!

— Коренная кто? — пискнула обалдевшая мадам Люлю.

— Питерчанка! Ужо три года коренная. Чего не ясно-то?

— Три года, да? — хозяйка салона медленно приходила в себя и начинала понимать, что это чудо показывать клиенткам нельзя. Если, конечно она не хочет кардинально сменить вид деятельности.

— Ага, — подтвердила Олеся.

— Ты вот, что, — начала Анна Олеговна, медленно оттесняя ее от дверей салона. — Давай, иди отсюда, коренная. Быстро катись, питерчанка хренова, чтоб я тебя не видела. Живо, а то охрану позову!

Мадам блефовала, никакой охраны у нее не было, но на бабищу угроза подействовала, и она быстро потопала в сторону метро. Хозяйка салона с трудом выдохнула, с вымученной улыбкой придержала двери выходящей постоянной клиентке и на подгибающихся ногах прошла в свой кабинет.

«Что делать? — лихорадочно думала она, бегая по комнате и заламывая руки, — Кошкина вот-вот явится к целительнице, а целительница того… Нет ее… Новую вызвонить? Так не успею же. А если такая же явится? Питерчанка, блин… Какое позорище. Алекса умрет от радости! А вечером еще одна клиентка к целительнице! Хоть самой в экстрасенсы записываться! Так ведь узнают. Они всех девчонок знают…»

Дверь скрипнула, открываясь.

— Кого несет?! — возмутилась женщина.

— Я прибрать у Вас хотела, пока клиентов нет, — тихо сказала новая уборщица.

Мадам Люлю медленно прошлась взглядом по пылесосу, потом по длинному шлангу со щеткой, к которому крепилась тощая девица, и неожиданно завизжала на грани ультразвука:

— Пошла вон отсюда, курица деревенская!!! Хотя, нет! Стой!

Она схватила поломойку за руку и втащила внутрь. Пылесос, подчиняясь мощному пинку, вылетел на середину зала.

Хозяйка покрутила девушку в разные стороны.

— Так, так… Пожалуй, сойдет. Как тебя там зовут?

— Агафья, — удивленно отозвалась уборщица. — Я же Вам…

— Плевать! — оборвала Анна Олеговна и потащила ошеломленную девицу в зал. — Ленка! Что глазами хлопаешь, корова?! Когда придет Кошкина, проводи ее в кабинет нашей целительницы. И пылесос убери, идиотка!!! Ну, все говорить надо! Ни хрена сами сообразить не могут!

Она приволокла поломойку в задрапированную черным комнату и решительно сказала:

— Придет клиентка, делай, что хочешь, но чтоб она поверила, что ты сибирская целительница!!! Иначе уволю!

— Да я сама уволюсь! — воскликнула пришедшая в себя девушка. — Делать мне больше нечего, клоунады тут разыгрывать! Вы меня не для этого наняли!

— Девочка, милая, — мадам Люлю моментально сменила тон. — Ну, выручи нас! Ты бы видела, какое ЧМО явилось… А клиенты — уважаемые люди, к ним подход нужен. Если все получится, я тебе зарплату повышу! В штат возьму, будешь, как сыр в масле, кататься, а не тряпкой махать. Как тебя зовут, кстати?

— Агафья, — обреченно вздохнула девушка.

— Нет, — отмахнулась хозяйка. — Ну, что за имя для сибирской целительницы? Будешь Агриппина! Ты поизображай ерунду, руками помаши, свечками. Клиенткам много не надо. Со своими болячками они к врачам ходят. А к тебе их со скуки несет. Вот и развеешь им эту скуку. Всего-то экстрасенсшу изобразить…

— В этом? — ехидно поинтересовалась Агафья, кивнув на свой голубенький халатик уборщицы.

— О, черт, — спохватилась мадам. — Пошли со мной, сейчас что-нибудь придумаем!

Едва за ними закрылась дверь подсобки, как по коридору процокали каблуки.

— Кошкина уже здесь! — засуетилась женщина. — Что же на тебя надеть-то?

На полке нашелся большой джутовый мешок. В них отправляли белье в прачечную. Три криво вырезанные дыры плюс кусок веревки, и вместо уборщицы в кладовке стоит наряженная в рубище непонятность. То ли нищенка, то ли просто чокнутая. Хозяйка задумчиво осмотрела свое творение:

— На икону великомученицы чем-то похожа. Такая же худая. Только кроссовки сними. Там ковер, не замерзнешь.

Девушка пожала плечами и послушалась.

— Иди. Если уболтаешь Кошкину — премию получишь прямо сегодня.

Агафья вошла в глупо оформленную комнату. Клиентка сидела в глубоком кресле. Босые ноги ступали неслышно, и, когда девушка поздоровалась, она вздрогнула.

— С чем пришли?

— Ммм… — женщина смешалась, разглядывая странный наряд, но постепенно оправилась от удивления. — Морщины. Вот тут у глаза… И голова опять болит. Мне порчу снимала бабушка Груня, в Москве. Сказала, что это любовница моего мужа наслала. Наверное, опять она…

— Нет на вас никакой порчи, — прервала Агафья этот бред. — А голова болит от того, что вы вчера пили что-то крепкое. И еще какой-то химии туда добавили.

— Да как Вы смеете?! — возмутилась госпожа Кошкина, покраснев. Она действительно вчера была на вечеринке и слегка перебрала с алкоголем. И не только с ним.

— А, что, я ошиблась? — невозмутимо поинтересовалась странная девица. Она прошлась вокруг молодой женщины, нагло ее разглядывая. — Встаньте-ка.

Клиентка недоуменно поднялась.

— И давно Вы… — хамоватая девчонка покрутила в воздухе кистью, пытаясь подобрать нужное слово, — …химию всякую дурманную глотаете?

— Я не наркоманка, — быстро воскликнула женщина. — Как Вам такое в голову пришло?! Да я… Я вашей хозяйке нажалуюсь, деревенщина!

— Значит, давно, — спокойно сказала Агафья и равнодушно продолжила: — Идите, жалуйтесь.

— То есть, как это? — капризная клиентка явно опешила. Уже то, что привычная угроза не сработала, было странно. Но больше всего ее поразил тон, которым это было сказано. Этой непонятной особе действительно было наплевать, куда и зачем она пойдет. Кошкина снова опустилась в кресло.