Елена Звездная - Я твой монстр [litres]

Асин молча смотрел на меня.

– И ты, – продолжила я, заботливо поправив его воротничок, – прекрасно понимаешь, какой приказ получила в итоге я. Несколько странный приказ для деда, который, по идее, любит внука, не так ли?

Шиноби молча убрал кинжал. Он скользнул в его рукав с такой легкостью, словно и вовсе не покидал скрытые ножны. А затем лже-Исаку Толла произнес:

– Старик слишком сильно любит власть?

– Бинго! – похвалила я. – А ты молодец, на лету схватываешь.

Асин скептически посмотрел на меня и сообщил:

– У тебя ужасный акцент.

А, дохлый дерсенг, со всеми этими событиями я так и не прошла до конца курс Леи Картнер.

– Ну извини, яторийский мне не родной, – пожала плечами я.

Шиноби лишь хмыкнул. Затем прислушался – охрана уже спешила сюда, так, на всякий случай стремясь проверить, куда мы делись с камер и что за хрень случилась с зеркалом, а потому времени у нас оставалось критически мало.

– Что ты собираешься делать? – прямо спросил асин.

Точно не выдавать тебе всей правды, а потому сообщать, что скополамин на меня не действует, я, естественно, не собиралась, так что ответила лишь частично правдиво:

– У меня приказ убить Акихиро после того, как он вручит подарок племяннику. Я намереваюсь не допустить этого. Адзауро-младший не подарит подарок.

Мужик в женской маске сурово кивнул. Для него все было логично – получить приказ и не выполнить я, по его мнению, не могла, могла лишь обойти условия приказа, соответственно… он мне поверил.

– Я убью Адзауро-старшего, – решительно произнес шиноби.

А вот это меня уже не слишком устраивало.

– На глазах императора? Подставив тем самым под удар свой клан? Ты нормальный?!

Исаку Толла… в смысле Толл, странно на меня посмотрел.

– Мужик, будь умнее. Все, что нам требуется, и тебе, и мне, – это довести старика до самоубийства во имя чести.

Но придурок не согласился и прошипел:

– Дело чести убить того, кто стал причиной гибели моих братьев!

Дурак, да. Совсем дурак. Что ж…

– Извини, – сказала я.

Удар в кадык, второй – в солнечное сплетение.

– Ты… – прошипел шиноби, сгибаясь и падая.

– Я просто не люблю бессмысленные смерти, а ты, видимо, тупо не любишь свой клан.

Он попытался возразить, но бессознательное уже поглотило его. Ну, мужик, ты виноват сам, я предупреждала.

К тому времени, как подбежала охрана, исаку Толла лежала на полу, в крови… имитировать порез разбившимся зеркалом мне труда не составило, я даже себе порез на руке устроила, так что, когда я подвывала над несчастной экономкой, выглядела действительно несчастной.

В результате данного инцидента мой разговор с Адзауро-старшим происходил в медкабинете, откуда он выставил не слишком способный медперсонал, который не слишком успешно сшил мне рассеченную кожу. И это было обидно, потом придется самой разрезать швы и использовать гелликс, причем боль будет зверская, поэтому ныть и стонать я имела полное право уже сейчас.

– К чему все это? – рычал на меня так и не подстригший ногти старикан.

– Больно, – всхлипнула я, баюкая перебинтованную руку.

Но мои страдания Адзауро-старшего не интересовали, он психовал по другому поводу:

– К чему эти подарки?!

Дохлый дерсенг, он так смотрел на меня из-под кустистых бровей, словно я потратила его последние сбережения, лишив возможности достойного захоронения.

Изумленно похлопав ресницами, я ответила:

– Вы же сами сказали: «Ты должна будешь убить Адзауро в момент, когда он вручит свой дар имениннику». А Чи не купил подарка. Я исправила эту оплошность.

– Тупая самка богомола! – оскорбил меня Адзауро-старший. И, приблизившись, заорал мне в лицо: – Дар имениннику должен быть сделан своими руками! В дар должна быть вложена душа!

Я похлопала ресницами еще немного и осторожно заметила:

– Мы потратили время. Много времени. И все подарки выбирали с душой.

Морщинистое лицо Адзауро пошло пятнами, после чего старик развернулся и вылетел из медкабинета. А я… а я, собственно, поняла, что в резиденции клана не только один исаку Толла шпион, но также парочка медбратьев, потому как… Ну потому как в ином случае все давно бы знали, что это не баба, а мужик, и не прикрывали бы сейчас сие бессознательное тело осторожненько простыночкой по самый сломанный мной кадык.

В своей комнате я пробыла недолго. Для начала таки разрезала все швы и залечила порез гелликсом, держа в зубах деревянный гребень, подаренный мне «свекровью». Ну, после всех процедур гребень уже точно невозможно было спутать ни с каким другим – на этом остался потрясающий оттиск моих зубов.

Затем я нацепила белый шелковый халат, потом розовый шелковый халат, сверху совсем розовый и украшенный орхидеями, подпоясалась как могла, обулась в трижды проклятые тапки, собрала волосы в хвост и пошла готовить зал к празднику.

Не, ну а что они думали, я им дам день рождения Юмичи испортить?!

К слову, именинник обнаружился под лестницей.

Я бы не заметила, но у меня на прослушке почти весь дворец стоял, так что, когда я услыхала всхлип, определить, откуда он, труда не составило. Гораздо сложнее оказалось в трех халатах и с прической лезть под лестницу. Я не толстая, нет, но халаты, пояс, грудь…

– Юмичи, – окончательно осознав, что застряла, позвала я.

Ребенок с бледным зареванным лицом выскользнул из темноты. Увидел меня, несмотря на ограниченность пространства, даже умудрился поклониться и спросил:

– Младшая госпожа, что вы тут делаете?

– Застряла. – Я была честна, как никогда.

Малыш несколько секунд разрывался перед дилеммой: он еще маленький или уже мужик? Выбрал второе и сказал:

– Давайте я вас подтолкну.

Скептически скривившись, я решила, что…

– Это не самая лучшая идея.

И тут мелкий сказал:

– Это единственный выход. Я, получается, тоже застрял.

Обалдеть просто.

Я застонала и уже собиралась вызвать кого-то из ребят, по идее, Полудохлый должен был быть ближе всего, но тут кто-то коснулся моей ноги.

И с первого прикосновения его пальцев я уже знала кто.

– Я позову на помощь! – вскинулся малыш, активируя свой наручный сейр.

– Поздно, мелкий, нас накрыли, – печально сообщила я.

И пока Юмичи пытался понять, о чем я, я, собственно, поинтересовалась у его старшего родственника:

– Ты в курсе, что лестница просматривается с девяти камер?

– С восьми, – не согласился Акихиро, в то время как его пальцы, пробравшись под все мои халаты, медленно двинулись по внутренней стороне бедра вверх.

– С девяти, уж поверь мне, девятую я ставила!

«Да ладно, пусть продолжает, интимненько у вас выходит», – по внутренней связи сообщил Слепой.