Эль Бланк - Институт фавориток

Кто лжет? Он или она? Или Атиус на самом деле верит в то, что говорит, но при этом и Фай была со мной искренна, а манипулирует кто-то третий?

— Вы просили не делать поспешных выводов, — напоминаю ему о нашем разговоре на Рооотоне. — Я очень стараюсь именно так и поступать. И сейчас мне кажется, что вы сами поспешили с выводами в отношении Файолы… Атиус! — Я даже приподнимаюсь и сама касаюсь его руки, хотя и чувствую, как малыш напрягся в готовности действовать. — Я прошу вас, извинитесь перед ней. Вы же так ее обидели! А она очень хорошая девушка, к тому же ваша гостья, и я уверена, имела в виду вовсе не то, что вы подумали.

— Ты совсем не знаешь жизни, Дейлина… — Выражение сиреневых глаз становится грустным. — Твоя открытость и вера в других достойны восхищения, но они могут дорого тебе обойтись.

— Пусть так. Но я все равно не позволю себе никого обвинять, не имея неопровержимых доказательств.

Руку я от него не отнимаю, хотя и чувствую, как неизбежно она оказывается в его ладонях. Как скользят пальцы по голой коже. Как поднимаются к запястью, локтю…

Да, я рискую, но этот риск оправдан той целью, к которой стремлюсь. Надеюсь, что мое неприятие цессянина достаточно велико, чтобы эти прикосновения остались без последствий.

— Я ведь вас не укоряю в том, что вы тоже ждали два года, прежде чем решиться на предложение, которое сделали, — коварно намекаю, что и в его поступках есть нечто, внушающее подозрения.

— Тебе интересно, да? Понимаю. Сомнительно, чтобы твои дяди хоть что-то об этом рассказывали. Они, похоже, вообще скрывали от тебя многое…

Атиус замолкает, задумываясь. Так глубоко уходит в себя, что даже гладить меня перестает. А может, причина и в другом. В маленьком таком черном тельце, которое с подозрительной медлительностью подкрадывается все ближе к оккупанту. В итоге альбинос отпускает мою руку и начинает говорить:

— Мой отец всегда был против присоединения к молодой империи. Причины для этого были в первую очередь экономические и политические. Цесс провел несколько не слишком удачных военных операций в попытках завоевать Зогг, чтобы добывать на нем ултриз. Были причины и личные, правда, о них отец не любил распространяться, я знаю только, что они как-то связаны с первым императором и его женой. Но в любом случае позиция короля Цесса была четкой: система Бокуса останется независимой территорией. Он и сейчас не слишком рад потере полной самостоятельности, но королевский совет все же убедил его, что перемены неизбежны и предложение регента-императора нужно принять. Старые обиды в настоящее время уже никого не интересуют, военные действия вели не только мы, но и многие другие планеты. Все это осталось в прошлом.

— А предложение пришло… — смотрю вопросительно, намекая на продолжение интересующей меня темы.

— Три недели назад от имперского совета. Наши министры заседали несколько суток, пересмотрели все возможные варианты развития событий и признали, что аргументов за вступление неизмеримо больше. В итоге отец все же уступил их настойчивости.

— Наверное, потому, что одним из аргументов была возможность для Цесса получить статус планеты-столицы? — говорю почти утвердительно.

— Разумеется. Уверен, если бы не это, отец и слушать никого не стал, — легко подтверждает Атиус и добавляет: — Отсутствие у меня и супруги и фаворитки тоже сыграло свою роль. Будь мой семейный статус иным, и решение было бы другое.

— Согласна, — поддерживая его разговорчивость, понимающе киваю. — Такой шанс действительно было бы глупо упускать. А про другие планеты, которые почти одновременно с Цессом вошли в империю, вы не знали?

— Нет, Дейлина, не знал. Сообщение о них пришло спустя сутки после старта с Рооотона. И я, как этого требуют элементарные правила приличия, сразу отправил всем приглашение присоединиться к нам, а тебе сказать не успел, потому что… — Атиус замолкает, выразительно посмотрев на важно прогуливающегося по моим рукам шигузути, который уже раз пятый совершает обход территории.

Ну что ж, логично. Очень логично. Дихол! Так и хочется выругаться, потому как степень вины альбиноса в моих глазах начинает резко падать, и этот факт вызывает тревогу. Нет, Дейлина, нет! Нельзя расслабляться! Пусть это и не его интрига, но ведь Атиус не захотел ради тебя ничем жертвовать. Не предложил стать женой, хотя и мог это сделать. Предпочел видеть тебя фавориткой. Официальной любовницей. Девочкой, с которой можно приятно проводить время, но которую вовсе не обязательно любить по-настоящему!

Все? Успокоилась?

Прислушиваюсь к себе и понимаю: успокоилась. Его откровенность — не повод менять к нему отношение, а моя лояльность — всего лишь способ получения информации. Хорошо бы Лурите удалось так же разговорить дядю, как и мне цессянина.

— О чем задумалась? — слышу негромкий вопрос. Пользуясь тем, то шигузути исследует кружева на левой руке, Атиус едва ощутимым касанием пальцев проводит по предплечью правой.

Малыш, заметив движение, тут же спохватывается и стремглав бежит к месту прорыва противником обороны. Принц меняет тактику. Теперь он осторожно заправляет мне за ухо выбившуюся из прически прядь. Его конкурент реагирует, немедленно взбираясь по ткани, чтобы добраться до нарушителя. А тот уже касается моей ладони. И снова малыш несется вниз.

Игра длится до тех пор, пока шигузути, которому беготня надоела, забирается мне на плечо, приподнимается на задних лапках и тихо раздраженно шипит. Загоняли, видите ли.

— Аккуратнее, он прыгучий, — говорю с улыбкой, чтобы предупреждение не выглядело как угроза, когда Атиус снова пытается взять меня за руку. — Дайте ему передохнуть.

— Хорошо, — явно довольный тем, что прогресс в наших отношениях налицо, уступает Атиус и напоминает: — Ты на вопрос не ответила.

— Вы сказали, что мои дяди многое от меня скрыли, — немедленно пользуюсь его разговорчивостью. — Что именно?

— Я лишь предположил, опираясь на тот факт, что ты спрашиваешь о вещах, которые Джаграс, как твой воспитатель, обязан был тебе разъяснить. — Вместо конкретного ответа я получаю вот такой обтекаемый. — Так что мне сложно сказать, что именно ты не знаешь из того, что известно мне.

Атиус некоторое время наблюдает, как я глажу нервно бьющего хвостиком шигузути, и наконец делает правильный вывод из моего молчания.

— Не обижайся, — просит примирительно. — Все, что тебе нужно знать, постепенно выяснится. Ну а то, что не нужно… — Он снова позволяет себе многозначительную паузу, прежде чем продолжить: — Зачем тебе забивать себе голову проблемами, Дейлина? Оставь их мне. В конце концов, это моя обязанность их решать и о тебе заботиться, потому что я — твой любовник. То есть… — Принц зажмуривается и встряхивает головой, сообразив, как нелепо это звучит применительно к нам. — Будущий, разумеется.