Ева Алатон - Целительница для Бурого волка [СИ]

— Не будем ходить вокруг до около, — судя по тону, Анура была настроена враждебно. — Я вижу, что ты пытаетесь перетянуть внимание Владиса на себя. Так вот, можешь даже не утруждаться.

— Отчего же? — Вскинула в удивлении брови Лин. Похоже, дружественный разговор, на который она так рассчитывала, все же не состоится. Как же далеко Анура может зайти?

— Все твои действия будут тщетны, — Злорадно ухмыльнулась Анура, чем-то сейчас напоминавшая Зенгера. — Надень на тебя даже самые элегантные платья, самые дорогие украшения, ты все равно не сможешь затмить мою красоту и останешься провинциальной выскочкой, — несмотря на насмешливый тон, в ее голосе слышалось раздражение.

— Что подтолкнуло вас к такому выводу? И к тому, что оскорблять меня своими нелестными высказываниями? Да что вы вообще знаете обо мне? — не удержалась от обиды в голосе Лин.

— Если ты до сих пор не поняла моих намеков, то скажу тебе прямо — не стой у меня на пути, иначе пожалеешь! — прищурившись, с угрозой почти прорычала Анура и Лин на какое-то мгновение показалось что у нее удлинились клыки.

— Позвольте, леди Анура, дать вам дельный совет, лучше согревайте постель своего любовника вместо того, чтобы пытаться прыгать по чужим. Тогда всем будет жить куда спокойнее. Лин била наобум, но похоже не промахнулась.

— Да как ты смеешь! — завопила Анура, и ее красивое лицо перекосила жуткая гримаса из смеси ярости и гнева. Она так стремительно пересекла комнату, что Лин едва успела перехватить ее правую руку, занесенную для удара с уже выступившими когтями. Анура тут же замахнулась левой, но в очередной раз была остановлена. Лин подключила магию. Не так-то просто остановить волчицу лишь своими силами. — Немедленно убирайся из моего дома! — Ее глаза сверкали убийственным огнем. Ненависть и злость сейчас переполняли душу сводной сестры князя.

— Твой ли он? — Лин поразилась своей сдержанности, хотя ей и самой хотелось хорошенько врезать этой идиотке за то, что по ее вине она оказалась в таком затруднительном положении и чуть не погибла. — И оставь уже моего будущего мужа в покое! — Выпалила Лин не ожидая от себя такого порыва.

Хоть и не было еще разговора об этом с Владисом, но Лин до коликов в пальцах захотелось ударить побольнее эту нахалку. Ведь это она подливала наркотический дурман Владису чтобы потом окрутить его.

— Ты еще пожалеешь о своих словах! — В ярости прошипела Анура, краснея и бросая на Лин презрительные взгляды, а затем начала трансформацию…

Но довершить ее так и не успела, Лин хоть и была слаба, но чтобы спеленать нахалку сил у нее хватило. Вот только и Анура была не просто волчицей, но еще и с ведьмовской магией. Ей не составило труда разорвать кокон удушающего захвата, и броситься на Лин уже в образе волчицы.

Но не успела Анура добраться до горла этой демоновой девки, мнящей себя перстом богини, как мощная силовая волна отбросила ее и впечатала в стену, а из глаз посыпались мириады искорок и Анура поняла, что сознание ее отпускает.

Лин не представляла, что и как произошло, но свой резерв она исчерпала подчистую. Симптомы говорили сами за себя. В груди появилось жжение, а открыв глаза Лин видела смазанные видения собственной комнаты, сменяющие друг друга словно калейдоскоп. Скосив глаза на руки она увидела сверкающие струйки сбегавшие с ее пальцев и расползающиеся в стороны. Черные и белые, переплетающиеся между собой, словно змейки, стекали с ее рук, которым она не могла пошевелить.

Исалина будто со стороны наблюдала за тем, как сверкающий ручеёк ее дара вытекает из нее, переливаясь двумя цветами. А она с каждой падающей каплей становилась всё легче и легче, словно была детской мозаикой, из которой по одному вынимали кусочки, до тех пор, пока не осталась только пустота.

Она видела, как дергается и пытается подняться Анура уже в обличии человека, видела как в комнату врывается Владис и что-то кричит бросаясь на коленях к ней, но слов не могла разобрать, гул тысячи голосов усиливался в ее голове. И сверкнув ослепительной звездочкой, медленно упала последняя капля ее уникального дара…

Исалина думала, что сознание, сжалившись, оставит ее, но этого не случилось. Она понимала всё, что происходит, но теперь это не имело никакого значения. Ничего больше не имело значения: она больше не переживала за судьбу тетушки и ее аптеки, не волновали ее больше отношения с Владисом, была равнодушна к любимым цветам, а этот день казался бессмысленным, как и все последующие.

От Исалины Гризель осталась одна оболочка, и та была совершенно безразлична ко всему миру.

— Девочка моя, ты меня слышишь? — Владис гладил Лин по волосам. — Не сдавайся, милая моя! Слышишь?! Не сдавайся! — Владис в отчаянии тряхнул ее за плечи, но результата это не принесло. Его Лин была словно тряпичная кукла. Он не мог ее потерять. Только не так. Она стала ни жива, ни мертва. Она сгорела. Магический резерв выжжен до последней капли…

Исалина слышала и понимала все, но никак не отреагировала. Зачем?

— Я сейчас любимая! — Проговорил Владис и аккуратно перенес Лин на постель. Исалина продолжала безучастно смотреть перед собой. Происходящее ее совершенно не трогало. Не волновало больше, куда мог уйти Владис, и слова его казались пустыми и неуместными.

Владис быстро вернулся или это только казалось так. Рядом с ним был еще кто-то. В таком состоянии Лин не замечала течения времени и не могла сфокусировать боковое зрение. Хотя и это ее не волновало совсем.

Владис поднял на уши весь свой замок.

Допросить Ануру как следует у него не вышло, она постоянно проваливалась в забытье, после ударной магической волны. Когда они вернулись из Каменного Дола, Вертэн пытался допросить Ануру на предмет нахождения Исалины в ее покоях, но она с такой достоверностью утверждала, что ее подставили, чтобы убрать всех приближенных к Владису, и Вертэну пришлось отпустить ее за недостаточностью улик. Но браслет он все же забрал и передал Владису, когда тот пришел в себя. И сейчас этот браслет мог вернуть ему его любимую.

Но нужен был маг. Способный впустить собранную в браслет энергию в тело Лин.

Кайори не покинула Вэйтхэм, ей не куда было уезжать. Генерал не простит предательство и все что ждет Кайори на родине — это смерть. И сейчас она искала князя, чтобы попросить у него защиты и убежища.

Он встретился как раз на ее пути и сначала мазнул по ней невидящим взглядом, но потом опомнился и резко развернулся к ней.

— Фа Кайори? Вы еще не улетели? — с затаенной надеждой спросил князь.

Ксйори присела в положенном этикету книксене и произнесла:

— Нет, ваша светлость, мне не куда идти, и я бы хотела попросить у вас возможность остаться в Вэйтхэме. И она с надеждой взглянула в серые глаза.