Милена Завойчинская - Госпожа управляющая

А в это время дверной проем опять самовольно раздался в стороны, словно его растянули невидимые руки, придавая форму высокой и широкой арки. Жиржа просочилась внутрь и пошлепала вглубь.

Стена с косяками пришла в нормальный вид, дверь захлопнулась перед моим носом.

Ну что ж… Пожав плечами, я отправилась вниз, вводить в курс дел Феликса. Хотя какие у нас тут дела? Спи, ешь, скучай, старайся не сойти с ума.

— Необычная красавица, — с присвистом сообщил мне филиур.

— Жиржа? Да, пожалуй, — сдержав ироничное хмыканье, отозвалась я. Я совершенно очевидно ничего не понимаю в красоте жаблоидов.

— И вы, Агата. Вы стали оранжевой немного.

— Где? — испугалась я и рванула вверх по лестнице, чтобы глянуть на свое отражение в зеркало, скрывающее проход в мои апартаменты.

На меня оттуда смотрела перепуганная девица с огненно-рыжими волосами, словно она и не славянка вовсе, а коренная жительница Ирландии, дитя вересковых пустошей и фейри. Шевелюра полыхала багрянцем осени. Темно-рыжие дуги брови, соболиных, угу. Длиннющие густые ресницы. Тоже рыжие, но настолько темные, что почти бордовые. Такие можно даже не красить тушью.

А вот глаза пока что мои родненькие, серые от рождения. И кожа моя, светлая, без веснушек и родинок.

— Фух. Не оранжевая, — Мое отражение с облегчением улыбнулось. — Феликс, не пугайте меня так больше. Я уж запаниковала, что моя кожа сменила окрас и я теперь как Жиржа.

Филиур смущенно поклекотал, поморгал, извинился.

— Итак. Нам нужна для вас жердочка, как я понимаю. Это надо попросить отель, — с намеком глянула я на люстру. — Сейчас вы видели одну из наших гостей. Жаблоид, имя Жиржа. Она прибыла в компании золотого крымыша, его зовут Шим. Они заселились на десять дней, из которых уже половина прошла. Оплату за двоих внес крымыш волшебной пыльцой со своих крыльев.

— Что пыльца крымыша золотого делает?

— Мне она сменила цвет шерсти, — подергала я себя за прядку волос. — У меня был окрас примерно как у вас. Теперь вот… М-да. Еще тут все в холле обновилось. Господин Шим нервничал, летал, пыльцы натряслось много. Правда, она куда-то вся исчезла, пока я уходила в свои комнаты. Зато теперь у нас совершенно новый ковер и исчезнувшие потертости на всех поверхностях.

Я обвела рукой пространство. Все именно так и было. Пока я рассматривала свои изменившиеся брови и ресницы, искала усы и проверяла, не выросло ли что-нибудь дополнительное, отель утилизировал щедро просыпанную пыльцу. Когда я пришла сюда снова, было уже чисто и… обновлено.

Жиржа и Шим спустились в холл точно в тот час, когда окончился срок их пребывания. Истекли десять дней, и жаблоид и крымыш пришли к управляющей сего загадочного места, то бишь ко мне.

Мы с Феликсом в этот момент находились в холле вдвоем.

— Госпожа управляющая, — поприветствовал меня крылатый зверь. — Странный птиц. Мы хотим уйти. Мы с Жиржей отдохнули и все решили.

— Да, конечно. Куда именно вы желаете выйти? — покосилась я на белое туманное нечто за окошком входной двери.

— Мы хотим положиться на волю управляющей, — пафосно сообщил Шим и сел столбиком. Передние лапы он сложил на груди, как мультяшный персонаж. — Нам нужно, чтобы и мне, и Жирже было там хорошо. Мы дружим и решили не расставаться.

Кивнув, я закрыла глаза. Понятия до сих пор не имею, по какому принципу все это работает. Бесовство какое-то. Как я направляю это место из ниоткуда в куда-то? Ни малейших догадок.

Минута, другая… Я изо всех сил желала перенести отель куда-то, где этим двоим рыжим будет комфортно и уютно.

— Стоп. Мы выбираем это, — громко крикнул крымыш.

Стоп так стоп. Наверное, мы уже где-то находимся. Понять бы, из чего они там выбирали? Я-то с закрытыми глазами была.

И правда, когда я подошла к двери и выглянула, то увидела изумрудную зелень, стволы деревьев, яркие цветы, похожие на орхидеи, вдалеке речка, сверкающая на солнце.

Первым, как настоящий мужчина, на волю выбрался крымыш. У порога его команды ждала самка жаблоида.

— Жиржа, все в порядке. Выходи, — позвал снаружи Шим.

Шестилапая жаба медленно и неповоротливо повернулась ко мне и Феликсу.

— Спасибо. Нам было тут приятно. Отдохнули мы душой и телом. Двуногая самка, и тебе спасибо. Твои слова помогли мне понять себя и найти покой. И тебе, пернатый, — в филиура вонзился кокетливый взгляд. — В качестве благодарности я в вас плюну.

— Не… — хотела я сказать, что не надо в меня плевать.

Но было уже поздно. Вот как стояли рядом мы с Феликсом, так и прилетела в нас ярко-зеленая слизь, похожая на сопли.

— Кхе, — вытирая лицо, сказала я.

— Ух-ху, — поддержал меня ночной портье, счищая лапкой слизь с правого глаза.

Вот честно, я пребывала в таком офигении, что даже не могла возмутиться. Стояла и обтекала. В буквальном смысле.

— Это унивесральное противоядие, — невинно лупая глазищами, пояснила Жиржа.

— Униве-сральное? — просипела я. Моральных сил поехидничать я в себе не нашла.

— То есть от всех ядов. От любых. Навсегда, — вздохнула Жиржа. — Жаблоид же я. Наша слюна — почти как яд, но наоборот. Вас и Феликса теперь никто никогда ничем не отравит. Вы можете даже съесть ядовитый гриб. Хотите? — Она махнула лапкой наружу. Там, под толстым деревом, обвитым лианами, рос толстый гриб с ярко-красной шляпкой.

— Нет, спасибо, — вежливо цедя слова сквозь зубы, отказалась я. — Скатертью, значится, дорожка. В добрый путь. Пусть у вас с Шимом все хорошо будет. Не теряйте свои души больше, чтобы нам снова не пришлось встречаться.

— Ква-щайте.

Дверной портал растянулся и выпустил самку жаблоида. Принял нормальный привычный вид.

Переваливаясь как медвежонок, я сделала несколько шагов вперед и пинком захлопнула дверь.

— Обтекаем? — мрачно вопросила Феликса.

Я-то уже почти привыкла к тому идиотизму, что тут происходит. Флегматичный филиур пока пребывал в ступоре. Его, видать, подобными чаевыми еще не одаривали.

— Обтекаем, Агата, — грустно ответил и попытался расправить крылья.

— Зато нас теперь не отравить. — Я покосилась на дверь и джунгли за ней, которые было видно сквозь стекло. Вдаль упрыгивала шестилапая огромная жаба, а на ее спине восседала крылатая мышь. — А то, может, все же по отравленному грибочку?

Меня разобрало совершенно глупое нервное хихиканье. Очень уж дикой была вся эта ситуация. Интересно, как и чем нам отмываться?

— А может, не надо грибочка, Агата, отравленного? — печально спросил Феликс.

— Может, и не надо…

Я не выдержала и захохотала. Соскабливала с себя эту зеленую слизь, стряхивала на пол, где она тут же утилизировалась, и просто в голос до слез ржала.

— Ох, не могу-у-у. Униве-сральное противоядие. Идеальная оговорка. Сил моих нет… Где там колдунья с яблочками отравленными? А-а-а, уморили.