Ирина Лещенко - По течению [СИ]

И эта ниточка заканчивалась там, где сидел маг.

Внутри пентаграммы словно пропадал свет, становилось все темнее, хотя все, что было за пределами, было так же ярко освещено. Голос мамы достиг пика — она раскачивалась на носках, запрокинув голову к небу, и все ускоряла ритм, и пела громче и громче.

В следующую секунду я ощутила, что меня раздирают на части.

Думаю, все пожалели, что мне вернули возможность говорить — сдержать крик было невозможно, и он рвался из меня непрерывной протяжной нотой. Я чувствовала, как плоть отстает от костей, как лопается кожа, но обе моих руки, лежащие на коленях, никак не менялись, разве что подрагивали.

Боль стала утихать ровно в то мгновение, когда маг, сидящий напротив, вдруг резко выпрямился и так же неестественно прямо рухнул на бок, выпростав руку со сведенными судорогой пальцами. Меня окутало алое марево, сияющее все ярче и ярче; я до рези в глазах разглядывала то, что покидало мое тело — моя надежда на другое, иное будущее и мое безумное разочарование.

В следующее мгновение произошло столько событий разом, что я едва успевала переводить глаза.

Сначала Эл привстал, раскинув руки навстречу магии, почти покинувшей мое тело, но тут же недоуменно сморщился, прижав руку к горлу. Со стороны леса выскочил пес, провожавший меня сюда — совершенно молча он летел к нам. Вслед за ним летело что-то…что-то…

При виде факела в форме человеческой фигуры, пылающей так, что и солнце нервно пригасло и подобрало лучи, и летящей ко мне с целеустремленностью стрелы, моя фантазия просто отключилась. Вслед за факелом показалась массивная фигура, странно знакомая; долгих три удара сердца спустя я опознала мрачного директора. Между домов мелькнула огненная макушка.

Пес долетел до линий пентаграммы, с разбегу врезался во что-то невидимое и с визгом отлетел в сторону. Эл усмехнулся.

Только теперь до меня дошло, что это уже не мой дядя.

Алое марево зависло между нами словно в нерешительности. Эл-Брелан нахмурился, открыл было рот…и с ужасом коснулся губ. На пальцах осталась кровь.

— Что…что? — я уловила скорее движение губ, чем звук. Маг перевел недоумевающий взгляд на мою маму. Та нервно дернула плечом.

— Не надо на меня так смотреть — я договор не нарушала. Мы ведь только насчет вас договаривались, верно, Ялвин? Насчет отравления моего брата ни слова не было…

Алое марево силы дрогнуло и двинулось ко мне.

Мама усмехнулась.

— И сбежать не удастся, верно? Просто убей тебя — и ты, как призрак, прицепишься к первому попавшемуся телу…но не во время ритуала.

Слитный вопль долетел откуда-то сбоку, мир снова завертелся. Возле границ пентаграммы бесновался пес — кудрявая дворняжка внезапно свалила одного из маминых пособников, короткий вопль, и пес оттаскивает в сторону оторванную ногу; свисает оголенная бедренная кость с суставом. Второй мужчина стараниями жениха, которого я опознала-таки в образе факела, после столкновения с огненной струей скрутился в крошечную почерневшую головешку.

Меня начало мутить, но закрывать глаза было еще страшнее, чем видеть всю эту вакханалию.

Я увидела вблизи от себя Ленарта, раскрасневшегося от жара, и дернулась невольно, с удивлением ощутив, что тело подалось вперед. Однако мое движение было прервано ощущением холодного металла у горла.

Мама ухватила меня за спутанные пряди и рывком поставила на ноги, не убирая ножа. Пес замер, недобро глядя на маму, только сейчас я разглядела молочно-белые, точно ослепшие, глаза животного; огонь медленно сползал, открывая искаженное лицо Джарлана; Ленарт и Рорк замерли в неловких позах, ловя каждое наше движение; Эл корчился в центре пентаграммы, стирая всем телом линии. Из его рта текла кровавая пена.

— Не двигаться. — вполголоса скомандовала мама, потихоньку отводя меня назад. — Мы уйдем. У вас не магия, а кувалды. — усмехнулась она. — будете бить, убьете обоих.

— Рамия.

От тихого голоса у меня выступили слезы. Отец подходил медленно, держа поднятые руки раскрытыми ладонями вперед.

Мама выдохнула мне в ухо, но не остановилась.

— Тебя-то зачем принесло? Хотя куда ты от любимой дочери. — голос вдруг потерял всякую силу, звучал надтреснуто, как у старухи. Я осторожно перебирала ногами, вжимаясь в мамино плечо, отводя голову как можно дальше назад и боясь оступиться.

— Вся эта пьеса затянулась, тебе не кажется? Я думала, что буду счастлива, когда уведу тебя у Адрии. — нож прижался плотнее, на ключицу потекла одинокая капля. — но все это оказалось совсем…не так. Скажем прямо, мне не удалось стать матерью для своего ребенка, хотя я старалась…ну да все это теперь неважно. — оборвала мама свой же диалог. — мне нет никакой разницы, кто снимет полог и уничтожит Градан — этот недоразвитый колдун или твоя дочь. Главное, что сегодня мы покончим со всем этим. Ты ведь не откажешься?

Она сбоку заглянула мне в лицо. Я медленно, стараясь не порезаться еще глубже, отрицательно качнула головой.

— Вот и славно.

Она медленно вытащила что-то из кармана и бросила под ноги отцу. Не сводя с нас глаз, он медленно наклонился и кончиками пальцев ухватил тонкую цепь, почти скрывшуюся в пыли. Блеснул фиолетовый камень.

— Телепорт. — без выражения произнес он, поднимая его на уровень глаз.

— Иди первый. Мы за тобой. Без…посторонних. — отрывисто скомандовала мама, вытаскивая второй амулет. Отец, помедлив секунду, сжал камень в ладони и сломал тонкую перемычку, удерживающую его в пазах. Фиолетовое пламя слизнуло его и погасло.

Я перевела взгляд на остальных, пользуясь маминой заминкой — амулет запутался за подкладку кармана. Ленарт, стоявший ближе всего, осторожно переместился, не шагая, а перетекая в пространстве, при этом не меняя напряженного выражения на плутовской физиономии и умудряясь ни на миллиметр не двинуть ногами. Джар был такой же чумазый, как во время нападения в нашем доме, и так же ярко блестели зубы на фоне измазанного сажей лица. Чем он пачкается, что на нем каждый раз горит? Пока я задавалась пространными вопросами, мама вытащила-таки амулет и выломала камень. Последнее, что я увидела перед тем, как мир вокруг свернулся воронкой — неестественно спокойные зеленые глаза, цвета недавно проклюнувшейся весенней листвы.

Мама не дала мне даже пошатнуться, крепко прижимая к себе. В лицо повеяло прохладой и запахом водорослей. Мы стояли почти на самой кромке прибоя. Отец стоял в нескольких метрах от нас, потерянно оглядываясь. Найдя нас глазами, он двинулся навстречу, все также держа руки на виду.

— Рамия — хрипло позвал он. — Пожалуйста. Ты уже потеряла брата. Неужели для тебя ничего не будет значить потеря дочери и мужа?

Мама фыркнула: