Георгия Чигарина - Невеста гнома (Жена гнома)

— Не боюсь, — ответила я. Села на лавку.

— Честно, я плохо не понимаю твоего недовольства. Первое, разговор не касался твоих ушей. Второе, да не для кого уже не секрет, что у нас браки — это скорее договоренность. Есть очередь из желающих. Вот из этих желающих невесты и выбирают с кем хотят остаться. Третье, я тебе рассказывал уже, что до этого ухаживал за одной женщиной. И ее у меня увел самым наглым способом сын Шены. Он прошел по грани нарушения закона. Наверно, слишком сильно ему приглянулась. Я их отпустил. Шена знала, что я не причем. Поняла, что ты мне нравишься. Но участвовать в этой гонке я не могу. Меня не было долго в городе. Я не знал, смогу ли вернуться к началу сватовства. Шена выбила эту очередь для меня. Право выбора все равно остается за тобой. Но тебя подводят к этому выбору. Так с каждой женщиной делают. Входят в доверие. Шепнут, чтоб обратила внимание на того вот мужчину. Иногда против него начнут сватать человека, который совсем не интересен женщине. Она постепенно идет к нужному, который оказывается поблизости. Тонкая игра, в которую мы играем, чтоб было вам мягко войти в местную жизнь. Раньше проще было. Договаривались кто какую берет и все. Но тогда и женщины были глупее.

— А тебе это не нравится?

— Почему же. Это интересно.

— Я думала, что ты веришь в меня.

— Сказала так, как будто обвинила, — он улыбнулся. — Я верю именно в тебя, а не в ту Лету, которой ты хочешь казаться. Рано или поздно тебе надоест эта игра и тогда ты опять разочаруешься. Но я не хочу, чтоб под разочарование попал и я. Знаешь, как в пылу дал обещание, так надо потом выполнять. А ты уже остыл и думаешь, зачем тебе это надо. Так и тут.

— Фегле, но ведь это получается обман? Все, что ты мне говорил. Что мы с тобой гуляем.

— Почему же обман? Лета, мы можем с тобой дать друг другу того, что нам не хватает. Это не так сложно, как кажется. Но это и есть обман, когда мажешь мазью по больному. Когда проходит рана, но шрам от раны никуда не денется, так же как и получение новой раны. Может надо проще к жизни относиться? Играть в лекарей, обманывать и обманываться? Но у меня не получается. Да и второй раз тратить столько сил на эту игру — я не хочу. Если ты выступаешь только как лекарство, то человек уйдет к тому, кто не допустит новых ран.

— А мне кажется это разочарование. И страх повтора ситуации, — тихо сказала я.

— Возможно. А может надо раньше жениться, когда мир кажется намного проще.

— И что теперь будем делать? — спросила я.

— Ты собиралась сбежать, — он опять улыбнулся.

— Я обещала не убегать. Поэтому никуда не побегу.

— Уже хорошо. Одна просьба, не рассказывай другим про наши методы сватовства. Это не всем нужно знать.

— Почему же ты мне рассказал?

— Потому что уверен — ты поймешь, — ответил он. Это был какой-то порыв. Я положила ладонь на его руку. Тихо сжала, как он постоянно делал до этого.

— Попробуем дальше пойти. А там посмотрим, куда выйдем, — сказала я.

— Поэтому я никуда не тороплюсь, — последовал его ответ.

Каждый вечер, каждый день одно и то же. Подъем, работа, какие-то разговоры с Фегле, прогулки... Или редкие праздники. Только это одно и то же. Никогда ничего не меняется и наверное не поменяется. Вся жизнь распланирована до смертного одра. Вначале я буду гулять, потом выйду замуж, потом дети, старость в доме, куда будут приводить запуганных женщин, что не будут знать, как жить в этом обществе. И пусть их вначале спросили о согласии, но...

Когда я работала на постоялом дворе, то придумала себе мечту, что все это временно. Когда-нибудь все может поменяться. Вернуться. А сейчас? Сейчас не хотелось вставать и идти на праздник. Я слышала, как мои соседки по комнате собирались, одевались, наводили красоту. Мне же ничего не хотелось. Даже новое платье перестало радовать. Пустота. Вроде никто не обижает, вроде есть еда и одежда. Нет нужды. Жених есть, которые не хочет обманывать. За честность. И что в итоге? А в итоге я лежу в кровати и ничего не хочу. Цели нет. Или мне просто не хочется веселиться? Каждый раз чего-то случается на таких праздниках.

Подошла Туна. Я претворилась, что еще сплю. Кто-то сказал, что время еще есть. Успею проснуться. Можно немного и повалятся. От меня отстали. Это хорошо. Остаться одной в комнате и никуда не торопиться. Не заставлять себя улыбаться. Просто лежать и слышать, как по этажу раздаются чьи-то торопливые шаги. Невесты. Разных возрастов, с разными судьбами — сейчас они себя ощущали вновь молодыми и беззаботными. Наверное поэтому им так и нравились праздники, когда можно хотя бы на миг оказаться в то время, когда не было проблем. Или вновь узнать об этом времени.

А я была какая-то неправильная. Мне не нравилась эта беззаботность. Не понимала я ее. Шум смех. Чье-то ворчание. На полу под соседней кровати валялся какой-то камушек. Я попыталась достать его ногой, но не рассчитала расстояние. Свалилась с кровати. В этот момент открылась дверь, а потом вновь закрылась. Наверное посчитали, что я ушла умываться. Только идти никуда не хотелось. Я вновь забралась в кровать и накрылась одеялом. В руке лежал небольшой желтый камешек. Если сквозь него посмотреть на свет, то он словно светился изнутри. Красиво.

Пауза. Никуда не бежать, никуда не торопиться. Вытянуть ноги и любоваться на камень в ладошке. А чем не детская выходка? Может в каждом из нас всех где-то очень глубоко прятался ребенок, который любил валяться или верил в мечту, что именно на празднике случится чудо? Может не такие мы все были разные.

— Заболела?

— А как называется болезнь под названием лень? — спросила я. Повернулась к двери. Фегле как ни в чем не бывало вошел в комнату. — Тебе сюда нельзя.

— Тут, кроме тебя, никого нет. Можно.

— А ничего, что я не одета. В ночной рубашки лежу.

— Ничего, — он усмехнулся. — Даже если бы без нее лежала, меня бы это не смутило. Это ты краснеть любишь.

— Может потому, что у меня есть чувство стыда?

— А оно нужно? Мне всегда казалось, что это лишнее.

— Да уж. А может эмоции сами по себе лишние? Порой смотрю на вас и такое ощущение создается, что вы ничего не чувствуете. Только притворяетесь.

— Зачем чего-то показывать чужим людям? Все это надо показывать только близким, — ответил он. — Так ты вставать собираешься?

— Ага. Ты иди, я потом подойду, — ответила я, сжимая руку с камешком. Он только головой покачал. Вместо того, чтоб оставить меня в покое, начал разжимать мою руку. — Что ты делаешь?

— Хочу узнать, что ты прячешь.

— Да камень какой-то. Он похож кусочек чего-то звездного и солнечного, — ответила я. Невольно вздохнула.

— Далекого и прошлого?

— Да. Ты угадал. Далекого и прошлого.

— Когда-то пришлось мне путешествовать с караваном к Далеким берегам. Туда долго идти. Вначале по степи, потом по пустыни, где ничего нет, кроме красного песка. Такого ярко-красного, что аж глаза щиплет. И там жарко. Очень жарко. Но потом пустыня закончилась. Мы оказались в лесу. Лес напоминал нашу траву, только высокую, как деревья. У нас это путешествие заняло полный круговорот. Потом столько же обратно пришлось идти. Были моменты, когда приходили мысли, что мы не вернемся домой. Вернулись. Теперь по этому маршруту и другие караваны ходят, — проводя пальцем по моей ладони, сказал Фегле. — К чему все это я говорю? Когда мысль пришла остаться там, потому что не могли дальше идти. Так получилось, что не могли, то была тоска по дому, но мы стали думать, как наладить нашу жизнь на новом месте. Потом ситуация изменилась и путь продолжили. Когда ситуацию изменить не можешь, то надо сделать все возможное, чтоб она стала тебе выгодной.