Георгия Чигарина - Невеста гнома (Жена гнома)

— Не знаю. Но зря лезешь ко мне. Кусок скалы... Он может... — теперь закашлялся Фегеле.

— Поэтому под этой скалой будешь лежать ты. Не дождешься.

— Почему?

— Что почему? — не поняла я. Кусок скалы. Пришлось обходить, пригибаясь.

— Иди к выходу, — тяжело сказал Фегле.

— Я без тебя все равно заблужусь. Так что надо тебя вытащить, — ответила я.

Фегле лежал в стороне. Над ним нависал кусок скалы, который держался только за счет подпиравшего его дерева. Не скажу, что все это выглядело прочно.

— Привет, я тебя нашла, — пробираясь, сказала я.

— Рад, что у тебя хорошее настроение, — разглядывая меня, сказал он.

— Потом истерика будет. А пока не до нее. Ты весь в пыли. Особенно борода. Как будто ей дорожки мел.

— Это что? Я на метлу похож? — хмыкнул он. Губу прикусил. Видно же, что больно, но виду не подавал.

— Ногу камнем прижало.

— Вижу, — ответил он.

— Я попытаюсь камень приподнять. Ты же вытащишь ногу.

— Не получится, — последовал спокойный ответ. — У тебя столько сил нет. Максимум сдвинешь и мне его на ногу опять кинешь.

— А если попробуем использовать что-то в виде рычага?

— Что? — он даже улыбнулся. Я огляделась по сторонам. Благо было светло. Фонари неплохо освещали разрушенную пещеру из-за их количества.

— Я найду. А ты лежи и никуда не уходи, — сказала я.

— Смеешься?

— Немного. Нужно камень с ноги убрать. Ты же не хочешь без нее остаться?

— Будь осторожнее, — только и сказал он.

— Осторожность — мое второе имя. Сам же знаешь, если не убьюсь, то покалечусь, — хмыкнула я. И действительно свалилась с дерева, которое пыталась перелезть.

— Лета!

— Жива! — крикнула я, глотая слезы. А все-таки страшно. И руки трясутся. Но надо что-то найти. Нельзя оставлять так ногу Фегле. Иначе будет беда. Рычаг. Палка, бревно. Я подобрала световой кристалл и стала освещать им дорогу. Железяка. Не знаю, чем она служила раньше. Наверное держала крышу. Толстая, размером с руку и полтора метра длины. Вроде должна подойти. Я потащила ее к Фегле. Опять задрожал пол. Стало страшно. Какие-то деревья. Стекла и камни. И я с железякой в руках. Разве мне здесь место? Хотя, почему бы и не здесь.

— Ты не ждал, а я решила вернуться, — сказала я. Фегле только усмехнулся.

— Думал, что ты там руки и ноги переломала.

— Не дождешься. Сейчас попробую тебя вытащить. Сможешь мне помочь? Очень нужно.

— Я похож на того, кто рукой пошевелить не может? — обиделся он.

— Не знаю. Я не лекарь. И твое состояние для меня загадка, — ответила я, пытаясь закрепить железяку под камень, который держал Фегле.

— Ты уверена, что сможешь? — спросил он. Я только посмотрела на него.

— Нет, но попытаться стоит, — ответила я и нажала на железяку всем своим весом. Опять задрожал пол. Дерево, что поддерживало кусок породы над Фегле, затрещало. Страшно. Но и бояться некогда.

Фегле вытащил ногу. Попытался отползти в сторону от куска породы. Да все как во сне было. Или в страшном кино. Я не смогла потом вспомнить, как оказалась около Фегле. Как падал кусок породы, а дерево медленно по нему скользило. Опять с потолка посыпалась крошка. Поднялась пыль. Мы же оказались в стороне от обрушения. Фегле почему-то придавил меня.

— Тебе мягко? — тихо спросила я.

— Очень.

— Ты тяжелый. Откатился бы в сторону.

— Зачем? Мне вполне удобно, — он посмотрел на меня. Пыльный, лохматый и тяжелый с внимательным взглядом и разбитыми губами, но при этом какой-то... Дорогой?

— Я не люблю праздники, — прошептала я.

— Теперь и я их опасаться начинаю.

Он все-таки откатился в сторону. Открыл сумку. Достал ножницы, чтоб отрезать порчинину. И вот тут мне стало плохо.

— Нет. Бегать по разрушенной пещере она может. А как кровь увидела, так сразу в обморок, — услышала я его бормотания. — У самой ладони порезаны.

— Так это царапины, а не перелом, — ответила я.

— Ничего. Заживет, — он отцепил от пояса фляжку и сделал большой глоток.

— Дай попить.

— Это самогон, — предупредил он.

— Давай, — отбирая у него фляжку, сказала я. Закашлялась. Он только усмехнулся.

— Крепкий.

— Я заметила. Выбираться будем или тут останемся? — спросила я.

— На одной ноге скакать?

— А сколько нам здесь помощи ждать? Если обвал по всей горе прошел? То до нас нескоро дойдут, — сказала я.

— Согласен. Нескоро.

— И ты поэтому хочешь тут сидеть? — я сделала еще один глоток. Вытерла рукавом рот. — Сейчас найдем палку, на которую сможешь опереться. После этого попробуем выбраться.

— Меня твоя деятельность пугает.

— А как она меня пугает. Ты бы знал. Сама себя боюсь, — хмыкнула я. Поднялась. А тело уже болеть начало. Наверно синяков — не сосчитать. — Фегле, как думаешь, это было землетрясение?

— Тут землетрясений нет. Максимум камнепады случаются. Горы крепкие.

— Но тут не камнепад, — скользя мимо обломков, ответила я. Зацепилась подолом платья за острый край. Порвала юбку. Отрвав от нее кусок, примотала этим куском светящийся кристалл к деревяшке. Теперь можно было его приподнять и осветить темные места. Свет в пещере был, но из-за слоя пыли стал тусклым. — Фегле, тут полная ерунда. Пещеры больше нет. Мы как будто в мешке оказались. Но два выхода из мешка вижу. Один завален наполовину, а другой цел. Попробуем выбраться?

— Неугомонная. Так и помереть не дашь, — последовал ответ.

— Эй, пугать меня не надо. И помирать тоже, — ответила я, съезжая по бревну. — Держи палку.

— Лета, а может сама? М? А потом за мной вернешься с помощью, — спросил он.

— Предлагаешь мне по этим переходам одной бегать? Нет. Идем вместе.

Мы с ним передвигались как улитки. Тяжело. Сложно. Мне приходилось его чуть не тащить на себе. Ход. Он вел до середины. А потом обрывался. Просто яма, дна которой не было видно. Около нее нам и пришлось остановиться. Назад возвращаться — не было сил. Идти вперед — не было дороги.

— Лета, чего-то ты рассклеилась, — садясь рядом со мной, сказал Фегле.

— Устала. Никогда не думала, что застряну под землей.

— А я до десяти лет только и делал, что по шахтам бегал, — сказал он. — Не бойся. Скоро до нас доберутся.

— А если не доберутся? — спросила я. — Что тогда? Будем с тобой здесь медленно помирать?

— Нет. Можно быстро. Зачем медленно? — он опять усмехнулся.

— Тебе вредно столько пить. Только и делаешь, что прикладываешься. Еще и мысли мрачные озвучиваешь.

— Буду их при себе держать. И опьянела ты, а не я, — сказал Фегле. — Плачешь чего-то.

— А чего веселиться? — забирая у него фляжку, сказала я. — Сам посмотри, вот решим мы с тобой пожениться. И чего тогда будет? Как праздник справлять, чтоб беды не случилось? Я что-то смешного сказала? Или ты на мне жениться передумал?

— Не передумал. Как тебя одну оставить? Пропадешь ведь.