Ольга Романовская - Верните меня на кладбище [СИ litres]

– Молчание – знак согласия. – Кара таки исхитрилась достать шар. – Еще бы понять с чем. Ладно, сама выберу.

– Нет! – отрывисто выпалил граф Экундо и, не выдержав издевательства над древней игрой, сам выстроил пирамиду.

Госпожа Барк поблагодарила его кивком и нагло потребовала заодно научить бить.

– Зачем? Это мужская игра, – искренне удивился Морис.

– А я революционерка, меняю пол, – пожала плечами молодая женщина. – Заодно оправдываю общественные ожидания. Разлучница обязана обладать кучей разных пороков.

– И с кем же ты меня разлучила?

Усмехнувшись, некромант наклонился над столом и разбил пирамиду. Крайний правый шар эффектно отправился прямиком в лузу.

– С деньгами и очень большими планами. А ты против чего протестовал? «Нет» нужно расшифровать, а то у меня богатая фантазия, результат может не понравиться.

– Против поисков других мужчин. Ты тут на постоянной основе. Статус уточню позднее.

Кара кивнула. Хоть какая-то определенность. Бильярд ей не нравился, как любое другое занятие, где ничего не получается. Или некромант магичил, заставлял глупые шары прыгать? Кара злилась, а настроение Мориса, наоборот, улучшалось. Однако над любовницей он не подтрунивал, понимал, чревато. Зачем, если Каре рано или поздно надоест самой. Так и вышло. В людях граф Экундо разбирался, ну, или хотя бы так думал.

– Нет, вы слышали? Какое нахальство!

Складывалось впечатление, будто Кара расхаживала по дворцу голой и горланила непристойные песни. А она просто возвращалась к себе, чтобы переодеться и заняться текущей рутиной. Намечался крупный прием, и вялотекущая придворная жизнь наконец всколыхнулась. Поговаривали, будто ждали иностранных гостей. Госпожа Барк старательно притворялась глухой. Ну и немой заодно, потому что очень хотелось ответить. Хотя бы опровергнуть, будто вчера она резвилась с любовником, пока несчастная Марсела размазывала слезы по лицу. И не выкрикивала из спальни оскорбительные слова, не подсказывала графу, как сильнее унизить бывшую невесту. Послушать сплетниц, Кара содрала кольцо с пальца леди Лазон, отбежала подальше и швырнула в лицо, чтобы изуродовать. Заверения, что говорившая лично видела тридцать швов и стояла рядом за занавеской, когда совершался эпичный бросок, прилагались. «Она им платит? – размышляла госпожа Барк, игнорируя косые взгляды. Они давно прожгли в ней дыру и теперь занимались несущими конструкциями дворца. – Добровольно нести такую чушь никто бы не стал. Или я слишком хорошо думаю о людях?» Прямые доказательства и того, и другого отсутствовали, поэтому Кара не отбрасывала ни одно предположение.

– Графская подстилка!

А вот этого молодая женщина стерпеть не могла и всем корпусом развернулась к излишне экспрессивной аристократке.

– Завидуете или оскорбляете?

С доброжелательной улыбкой – что вы, никакого вызова! – Кара направилась к притихшей дворянке. Имени и фамилии ее она не знала, но не сомневалась, нужными сведениями скоро станут тыкать в лицо. У всех разные достижения: у кого-то граф, а у кого-то просто факт рождения.

– Оскорбляю! – пискнула белобрысая и приосанилась. Мол, выкуси, надеялась смутить, но не вышло.

– А в чем именно заключается оскорбление? – Кара невинно хлопала глазами.

– В наших кругах слово «подстилка» недопустимо, – высокомерно встряла в беседу спутница белобрысой.

– Но вы же его допускаете. Или вы из другого круга? В моем, например, на выдумки не обижаются. Скучно людям, надо себя развлечь. А у меня занятий хватает, некогда про придворных сплетничать. Всего хорошего, дамы.

И госпожа Барк с достоинством королевы удалилась, даже легкий книксен не сделала. А зачем, формально они ей ровня. В подробности и частности в подобных ситуациях не вдаются. Вслед полетело презрительное: «Покойница!» Кара не отреагировала, хотя всерьез задумалась о качестве воспитания подрастающего поколения. Дворянки обзывались как дворовые девчонки. Однако «покойница» – это нехорошо и могло подпортить жизнь. Молодая женщина не сомневалась, оскорбление неслучайно, Марсела каким-то образом раскопала прошлое соперницы. Оставалось надеяться, сплетня скоро забудется. Если новых фактов нет, а жертва не реагирует, становится скучно.

До своих покоев Кара дойти не успела: во Фрейлинском коридоре ее перехватила Розалина Фера. Сумрачное лицо любительницы коричневого наводило на мысли одна другой неприятнее, но госпожа Барк предпочла не гадать, а выслушать.

– Пройдемте!

Вместо приветствия старшая дама дворца решительно увлекла прочь. Кара всерьез забеспокоилась. Уж не выселили ли ее? Снова заворочалась обида на Мориса. Глупый мужчина, зачем давал слово, если так легко забрал его назад. И ведь знал, шишки полетят на голову самому слабому звену, то есть Каре.

– Внимательно слушаю вас. Чем вызвана подобная спешка?

Госпожа Фера привела ее в пустующие фрейлинские апартаменты. Зачехленная мебель и зашторенные окна создавали особую, зловещую атмосферу. В такой совершались преступления и раскрывались мрачные тайны.

– Боюсь, это я хотела бы вас послушать.

Розалина поджала губы и опустилась в одно из кресел. Чуть помедлив, Кара последовала ее примеру.

– Как вы, наверное, понимаете, ваше поведение несовместимо с высоким положением при дворце.

С последним Кара бы поспорила. С каких это пор низшая фрейлинская должность обрела такую значимость? Да еще в отсутствии королевы, единственного источника власти и прочих благ.

– Боюсь, пока я ничего не понимаю, – вздохнула госпожа Барк. – Вы говорите загадками. Однако, заверяю, я не совершала порочащих дворянскую честь поступков.

– Вот как? – Брови Розалины поползли вверх. Мол, она еще имеет наглость отпираться. – Вас обсуждает весь дворец.

– Так вы о глупых обвинениях? – догадалась Кара. – О том, что я стала причиной разрыва некой помолвки, чуть ли не силой увела жениха.

– Разве это не так?

Старшая дама дворца буравила ее взглядом, пытаясь подловить на лжи. А госпожа Барк сидела и думала, как сильно переоценила умственные способности собеседницы. Прежде она считала ее властной самовлюбленной дамой, но на поверку Розалина оказалась просто дурой.

– Хм, – Кара почесала переносицу, – а где прятались авторы сплетен? Под диваном, за портьерой или вовсе под кроватью? Раз они точно знают, что, где и как произошло, то стояли рядом.

– Этого не требуется, – отмахнулась собеседница.

– Как это? – обиделась госпожа Барк. – То есть для обвинения меня во всех грехах даже свидетельские показания не нужны? Выдумай любую нелепицу, и тебе поверят?

– Свидетели как раз имеются, факты тоже. – Глаза Розалины хищно блеснули. Она предвкушала, как с позором вышвырнет выскочку из дворца. – Вас часто видели вместе, вы приходили в дом графа и оставались там на ночь. Вы ездили с ним в загородное имение…