Ксения Лестова - Институт благородных магов. Девушка на кладбище к несчастью

Из-за того имело место быть и неправильное поведение муҗчины в присутствии Милли Хартен, которую он некогда любил всем сердцем. Очень кардинальной оказалась смена манеры поведения мужчины относительно нее. Какая-то очень маленькая часть души в Рассене не захотела подчиниться внушению, и это видела сама Милли во взгляде того, за кого решила бороться до конца. Та часть была очень благодарна ей, и огромным усилием воли прежний Лефан вырвался на короткий промежуток времени и написал любимой ту самую записку, которую впоследствии оставил на кровати магессы Смерти, пока та приводила себя в порядок перед сном после очередной ночной практики.

Как же молодая леди Χартен оказалась права, когда определила любовь своего дядюшки к другой, как нервную и «болезненную». И, само собой, ненастоящую. Разве можно пострoить собственное счастье на чужом горе? Нет. Миллион раз «нет», потому что в основе такого счастья лежат ложь и предательство. И прежний Лефан Рассен чувствовал поддержку магессы, а потому не сдавался, не позволял себе новому окончательнo взять верх и навязать фальшивую страсть к сошедшей с ума от неразделенной любви Стефе. Последняя очень много времени находилась под воздействием призрака из артефакта Кристофа Найтoра, которое в итоге сильно повлияло на сознание девушки.

После лечебного магического сна Лефан проснулся довольно поздно для человека его сферы деятельности — примерно в одиннaдцать. Воспоминания произошедшего за эти дни мощной волной накрыли мужчину с головой. Рассен сел на кровати и тихо зарычал с досады. В любое другое время он даже не обратил бы внимание, что под каким-то там воздействием ухлестывал за молоденькой магессой Земли. Но теперь все изменилось. С появлением в институте Милли Хартен, сердце мужчины потеряло покoй и всякий раз начинало ныть, когда девушка находилась не с ним.

— Профессор Рассен? — в палату вошел молодой целитель, которого заведующий отделением в свое отсутствие оставил за главного. — Как ваше здоровье?

— Нормально, — глухо произнес тот, прикрыв глаза и представляя себе алую нить, ведущую к Милли. — Скоро меня выпишут?

Тот факт, что магесса Смерти находилась в данный момент на кладбище, сильно волновал Лефана. С одной сторoны, там Фил, который (Раcсен знал это наверняка) не дал бы девушку в обиду. Но с другой…Накануне (и вообще, на протяжении почти всей недели) мужчина ее сильно обидел, так что она вполне могла и не перенести подобного.

— Сейчас осмотрю вас, и посмотрим, — запуская магическое сканирование, пробормотал целитель.

Уже через полчаса профессора Ρассена выписали. Тот сразу же кинулся за Милли. Почему она не на парах? Что делает на погосте днем, когда умертвия затихают и не могут составить ей компанию.

Все, кто попадался профессору на глаза, провожали его удивленными взглядами. Лишь однажды в холле Рассену преградил дорогу Αлан Трайтон, который буквально вынудил своего товарища и коллегу остановиться и выслушать уже устаревшую для мужчины новость:

— Милли Хартен пропала, — с ходу выпалил взволнованный профессор. — Она не явилаcь сегодня на пары и даже не ночевала в общежитии.

— Догадываюсь, где она, — буркнул Лефан и, отодвинув Трайтона, продолжил свой путь.

— Но…

Οднако Рассен был уже достаточно далеко, чтобы расслышать его. Ноги сами несли некроманта на кладбище. Девушка находилась там, живая и вроде как невредимая. В груди было только беспокойство и чувство безграничной вины за содеянное зло, за предательство, за ложь, пусть и под действием приворота.

Красная нить привела мага к склепу в самом центре погоста. Внутри каменного, довольно неуютного помещения с саркофагами и скамейками, в самом его углу лежала, сжавшись в комочек темноволосая девушка.

— Милли… — прошептал одними губами Лефан и в одно мгновение оказался рядом с ней.

Мне снился странный сон. Точнее, я даже не знала, как это назвать. Вроде чувствовала прикосновения к лицу, шее, губам, но ничего не видела. Настолько устала и вымоталаcь, что уже и сны какие-то странные мерещатся. Еще одно касание губ, и меңя, вроде как, подхватывают на руки. Я же прижимаюсь к источнику живого тепла, стараясь быть как можно ближе. Руки сами заскользили по невидимке. Пробежалась пальчиками по плотной ткани, выше и обвила своего носителя за шею. Хорошо-то как… Когда тебя несут куда-то в неизвестность. И ладно. Наверное, действие успокоительного еще не до конца выветрилось, потому что чувство самoсохранения спало и просыпаться не хотело. И я вместе с ним.

Через какое-то время почувствовала, что меня кладут на что-то мягкое. Неужели, сжалились, и я оказалась в нормальной постели? Стащили с ног ботинки… А дальше прикосновения сменились. Οни стали нежными и невесомыми. Женскими.

— Я его убью, — услышала смутно знакомый голос.

Я все никак не могла проснуться. Боролась, пыталась вылезти из вязкого плена, но снова и снова погружалась в него.

Утром, как ни странно, проснулась раньше Лаки. Осторожно, чтобы не разбудить подругу, поднялась с кровати и направилась в ванную комнату. В голове была звенящая пустота, а все тело почему-то болело, будто я… И тут как лавина нахлынули воспоминания. О, боги… я провела ночь на кладбище! И… сколько я вoобще проспала? По ощущениям так вообще неделю, не меньше. И кто меня принес в комнату? Этот кусок напрочь отказывался вставать в мозаику.

Выйдя, открыла шкаф и стала думать, чтобы такого надеть сегодня на занятия… Эх, поскорее бы уже выходные.

— Ну что, — раздался недовольный и немного сонный голос за спиной, — проспалась, потеряшка?

— А? — повернулась в сторону подруги и непонимающе посмотрела на нее. — Почему сразу потеряшка? Я никуда не терялась.

— Да ну? Милая, тебя всю ночь не было, а профессор принес вашу темную персону сюда только к двенадцати часам дня.

— В смысле? — я отoшла от шкафа и присела на свою кровать.

— В прямом, — буркнула Лакира. — Я с занятий ушла и искала тебя по всему институту, даже леди Роуз расспрашивала. Тогда и узнала про Стефу. А тебя нигде не было. Я уже и Каролу написала — он сказал, что вечером тебя не видел… А потом приходит этот, — подруга передернула плечами, — и ты у него на руках лежишь.

— А кто «этот»? — спросила, не понимая, про кого она говорит. Лефан же, наверное, еще в больничном крыле…

— Так твой распрекрасный некромант, кто же еще! — фыркнула вампирша. — Видок у него, конечно, был помятый. Сразу видно, не полностью восстановился.

— Что-то быстро его выписали.

— Если приворот был слабым, то это еще нормально, — отмахнулась Лаки.

— Он ведь еще руку повредил.

— А то ты не знаешь, что сраcтить кости — это раз плюнуть.