Елена Парамонова - Подлянка для попаданки [СИ]

ВНИМАНИЕ!!!

Разыскивается без вести пропавшая гражданка Зарецкая Ольга Викторовна, 1989 года рождения. Исчезла 10 июля 2012 года при неизвестных обстоятельствах во время пожара в здании «НИИ квантовых явлений», возникшего вследствие короткого замыкания. До настоящего времени её местонахождение неизвестно.

Приметы:рост 172 см, среднего телосложения, крашенные светлые волосы средней длины, глаза зелёно-карие.

Особые приметы:на левом запястье небольшое тату в виде иероглифа «маленькое животное», пирсинг носа (маленький гвоздик с бриллиантом с правой стороны). Представляется как Лёля.

Была одета:жёлтое платье-мини, бирюзовые пиджак и туфли на высоком каблуке. В ушах серьги в виде гроздей винограда.

Всех, кто может сообщить какую-либо информацию о местонахождении, просим позвонить: + 7499 ХХХ ХХ ХХ.

За достоверную информацию вознаграждение гарантировано.

Обычно, свою историю люди любят начинать с красивого описания природы или чего-то возвышенного. Так вот, чёрта с два вы от меня подобное услышите! И не потому, что во мне нет чувства прекрасного и любви к природе, а потому что посреди снегов в платье, едва прикрывающем задницу, особо не повосхищаешься. Даже попрыгать на месте не могу. Каблуки же!

Папуля, как же холодно! Невыносимо! Пробирает до самых костей! У меня уже ноги посинели. Руки, наверняка, тоже, только под пиджаком не видно. Как раз в цвет. «За счёт красивого сочетания между жёлтым платьем из лёгкого шифона и насыщенного бирюзового пиджака и туфель ваш образ получится ярким и смелым», — обещал журнал. А ярко синяя девушка не подойдёт?!

Вот теперь я вся такая яркая и модная среди сугробов и замерзаю. И зачем я с батей стала спорить из-за этой операции, всё равно бы потом денег дал. Погундела бы ещё немного и дал бы, сто пудов. Чего ради, я только так завелась, стала долбить эту дурацкую аппаратуру этих ботанов из НИИ. Мнят из себя не весть что, а сами даже в стиле не разбираются.

Сходила я раз с одним таким на свиданку. Пришел ко мне в ужасном обшарпанном виде, всё про нобелевку долдонил. Да знаю я, что такое нобелевка! Премия какая-то! Но ведь с этим задротом даже поговорить не о чем, кроме его квантов и кварков, которые что-то делают, куда-то скачут. Даже отвел меня чуть ли не в закусочную. Придурок! Все они идиоты, замороченные на своих этих молекулах! Не фиг было свое оборудование мне под ноги ставить! Сами виноваты!.. Эх!.. Если бы сдержалась, сейчас бы уже сиськи себе выбирала в пластике, а не тут торчала, словно пугало посреди поля. На меня, вон, уже даже вороньё заинтересованно смотрит. Или кто тут может водиться?

Не дождётесь! Лёля вам не жратва!

А! Всё, уже ни черта не чувствую. И глаза закрываются. Присесть бы, но даже пенька ни одного рядом нет. Чёрт!!!

Когда уже провидение выведет сюда хоть одного принца? Я ж закоченеть так могу!

Я уже и не на принца согласна, пускай будет лорд, граф или кто там у них ещё может быть в таком захолустье? Только побогаче и покрасивее. Кого-то вроде Макса Плавского, только поумней и без закидонов, а то когда парень одевается дольше меня и причёсывается слишком раздражает. Зато лифчик прежде чем расстегнуть терзает минут десять, косорукий.

Воспоминания о неумелом, но богатом ухажере были последними, что я помнила перед тем, как потеряла сознание. Призыв «Спасите» так и остался не озвученным. Но судьба, однако, откликнулась, я это поняла, когда сквозь глубокий сон услышала человеческую речь.

Пришёл, значит? Принц или граф? Да, ладно, я и на барона согласна, хотя в книжках бароны часто плохо кончали. Замёрзшее тело ничего не чувствовало, одеревенев на холоде, но я уже была уверена, что спасена. Лёле Зарецкой по жизни везёт!

Так я думала до тех пор, пока не очнулась. Первое, что почувствовала, приходя в себя, это боль, будто тысячи иголок вонзились в тело и разрывают на части. Больно, чёрт возьми! Я даже зарыдала. Ненавижу боль. И пускай все об этом знают, а кто не услышит, так ему передадут.

А вы думаете, это классно, когда тебя буквально раскалывает? В такую минуту и думать ни о чём ином не захочешь. Я и не стала, целиком отдаваясь состраданию к себе самой, да тихо подвывая.

Только шорох и отчётливый звук тяжёлых шагов заставил меня опомниться. Раскрыв глаза, пытаясь понять, куда всё-таки попала и кто же мой спаситель. Но в полутьме помещения, мутным от слёз взглядом немного сумела разобрать. Пока проморгалась, шумевший приблизился да так, что я тут же увидела его стрёмную рожу ровно надо мной.

— Ааа!

Мой вопль должны были услышать и в Америке, где бы я тогда не находилась. Такого страшилы я в жизни не видела! Огромный, как гора или циклоп, или кто там ещё такой же здоровенный может быть. Зелёнокожий, перекачанный, и нижняя челюсть выпирает, наверняка, из-за огромных зубов.

От моих криков он только поморщился, чуть отступив назад. Заметив это, я поспешила отползти подальше, запоздало сообразив, что лежу в углу старой лачуги на каких-то козлиных шкурах, вместо постели, и укрываюсь одной из них же, под которой на мне ничего нет. Оба открытия вызвали во мне желание поорать ещё. Я не стала себе препятствовать, вкладывая всю силу своего ужаса в вопль. Заодно забилась подальше от него в угол, поплотнее прикрываясь шкурой.

А это страшила продолжал на меня пялиться. И глазки его становились только масленее и жирнее. От его взгляда у меня аж волосы на голове дыбом встали. По крайней мере, мне так показалось. От страха даже позабыла, что всё болит, и двигаться тяжело, вдавливалась в угол, что наверняка выскочила бы сквозь щель между брёвнами, если бы она там была.

Тогда этот огр или огер, не знаю, как правильно, человеком бы я его уж точно не назвала, снова попытался ко мне приблизиться. Мало того, потянул ко мне свои огромные лапищи. Что мне было делать? Ментами не пригрозишь, папу не припишешь. Хотя, может попробовать? Ох, батя, вот где ты больше всего оказывается нужен! Пришлось орать. Во всю глотку. Так, чтобы и мёртвого проняло.

Не знаю, как на счёт трупа, но этого проняло. Сплюнул себе под ноги и отошёл к столу, давая мне короткую передышку, чтобы осмотреться. Хотя тут и пары секунд более чем достаточно: добрую половину комнаты занимала печь, а на остальной части расположился тот самый стол с двумя пнями вместо стульев и моё супер ложе из шкур. В глубине, там, куда почти не доходил свет от лампадки, просматривались очертания двери.

И стала она мне до того вожделенной эта дверь, что хотелось нестись к ней, сломя голову, особенно, когда увидела, что возмутитель моего спокойствия вновь приближается, но за окном, разрисованным морозными узорами, отчётливо завыл волк. Бежать сразу же расхотелось. Но и рядом с этим зеленокожим монстром оставаться было страшно. Выкатил на меня свои зенки, того и гляди кинется.