Екатерина Каблукова - Кельтский крест [СИ]

— Кто говорит, что герцог вам ребенка заделал, кто считает, что вы его околдовали. Миледи Агнесс в ярости. Милорд Филипп тоже. На кухне приказано пробовать всю еду, чтоб яд не попал.

— Замечательно! — я с тоской посмотрела на служанку, — может мне здесь остаться?

— Тогда злым языкам точно будет что обсудить. Что это за свадебный пир без невесты, — рассудительно заметила девушка, начиная меня причесывать, — да вы не бойтесь, миледи! Многие это от зависти. Вон Ирма недалее как вчера обмолвилась, что была бы счастлива, если бы герцог хоть раз посмотрел на нее хотя бы вполовину того, как он смотрит на вас!

— А… а как он смотрит на меня?

— Будто вы — вся его жизнь.

— Что за глупости! — раздраженно воскликнула я. Бетани обиженно надулась. Остальные сборы прошли в молчании. Десмонд зашел как раз тогда, когда Бетани вновь одевала мне на голову венок из изумрудных листьев. Он уже успел привести себя в порядок. Отстраненно-равнодушным взглядом он скользнул по мне. если это тот взгляд, о котором мне говорила служанка, то жизнь герцога просто отвратительна.

— Выйди, — коротко приказал он Бетани. Девушка незамедлительно выскользнула за дверь. Я хотела было сделать ему замечание, но посмотрев на его лицо, прикусила язык.

— На этом пиру мы с вами обменяемся дарами, — равнодушно смотрел куда-то поверх моей головы, — их поднесут нам в самом начале.

— И… и какой же будет мой дар вам? — я так хотела, чтобы он посмотрел на меня, а не на стену.

— Не помню. Пойдемте! — он церемонно вытянул руку, вздохнув, я положила свою поверх.

— Если вам так претит жить в этом замке, то через некоторое время вы сможете уехать, я не стану препятствовать, — тихо сказал Десмонд, пока мы с ним шли по коридору. Я бросила на него быстрый взгляд, маска безразличия сковала его лицо.

— Спасибо, я обязательно обдумаю ваше предложение, — я не стала скрывать сарказм в голосе. Он с тоской посмотрел на меня и хотел еще что-то добавить, но мы вышли на галерею, и нас оглушили приветственными криками. Мне показалось, что в зале собрался весь остров.

Само помещение было украшено вереском и розами. Аромат цветов парил в воздухе, смешиваясь с горьковатым запахом жарившегося на вертеле мяса. Мы с герцогом остановились на верхних ступенях лестницы, ожидая пока стихнут приветственные крики. С тревожно бьющимся сердцем я рассматривала зал. Почти все лица были знакомы. Исключение составляли только пришельцы с севера. О чем думали сейчас все эти люди? Что они таили в себе: радость, злость, надежду? Помня слова Гарета об опасности, висящей над герцогом, я до боли сжала руку в кулак, чтобы не выдать своего волнения.

Мы прошли по залу и заняли свои места за центральным столом. Паж в зеленой тунике с гербом, преклонив колено, подал герцогу кубок. Тот машинально кивнул и встал, обводя взглядом зал.

— Я благодарю всех, кто пришел сегодня сюда, засвидетельствовать нам свое почтение. В ночь Лито боги благословили нас. Сегодня мы обменяемся дарами, как и положено супругам. Будьте же этому свидетелями!

Два пажа выступили с двух сторон, каждый из них нес перед собой открытый ларец. Обойдя зал по кругу, они подошли к нам и почтительно опустились на колени. Десмонд подхватил меня под локоть, заставляя встать. Достав из одного из ларцов ожерелье в виде двух драконов, держащих огромный изумруд, он выжидающе посмотрел на меня. Я нервно сглотнула, доставая из второго кинжал с эфесом в виде лапы дракона, сжимающей огромный сапфир, и повернулась к герцогу. Он протянул мне ожерелье со словами:

— Этот дар я отдаю тебе добровольно, и подтверждаю нерушимость своих слов, — он застегнул ожерелье мне на шее. Стараясь избегать его взгляда, я протянула ему кинжал.

— Этот дар я отдаю тебе добровольно, — я слегка запнулась, вспоминая только что услышанные слова, — и подтверждаю нерушимость своих слов.

Зал вновь взорвался приветственными криками. Я вымученно улыбнулась и села на свое место. Пир для меня обернулся настоящей пыткой. Слишком уставшая за последние два дня и физически и морально, я уже с трудом соображала, что вообще происходит вокруг. Все было словно в тумане. Лица сливались, разговоры в зале звучали далеким гулом. Вдобавок ко всему, мне вновь пришлось пить вино, отчего безумно клонило в сон. Невдалеке от себя я заметила встревоженное лицо Алана, он что-то сказал брату, указывая на меня, герцог бросил на меня быстрый взгляд и кивнул. Я почувствовала, как меня подхватывают под руки и заставляют встать, в сознание проник одобрительный рев толпы. В сопровождении радостно хихикающих женщин я на заплетающихся ногах прошла по коридору в спальню герцога, где меня торжественно переодели в длинную белую рубашку и положили в кровать. Сами женщины выстроились в шеренгу у дверей, будто торжественный караул. По правде сказать, я настолько устала, что вообще ничего не соображала, как только моя голова коснулась подушки, глаза моментально закрылись. Я почти уснула, когда шум в коридоре возвестил о прибытии моего жениха. Он вошел, сказал какую-то очередную проникновенную речь по поводу чести, богов и еще чего-то. Наверное, он их выпроводил за дверь. Этого я уже не помню, потому что окончательно заснула.

…Коридор был очень темным. Даже слабые лучи света, проникавшие в него откуда-то сверху, почти все рассеивались во тьме. Я медленно шла в этой темноте, охваченная предчувствием чего-то необратимого. Внезапно из темноты вынырнуло абсолютно белое лицо. Магнус! Его глаза были кроваво-красными, на волосатой грязной груди расплывалось кровавое пятно. Не в силах пошевелиться, я с ужасом наблюдала, как он подходит ко мне, хватает меня за плечи и начинает трясти…

— Айрин! Айрин!!!

Я открыла глаза. В сумерках ночи надо мной возвышалась мужская фигура. От неожиданности я заорала.

— Тише! — герцог моментально закрыл мне рот рукой.

— Дес, — прошептала я, судорожно цепляясь за него. Он поморщился, но не отстранился:

— Что случилось? Ты так стонала во сне…

— Магнус… — я чувствовала, как напряглось его тело при одном напоминании об этом имени.

— Все хорошо, — прошептал он, целуя меня в макушку, — Он больше никогда не потревожит тебя.

Прижавшись лбом к его груди, я чувствовала, как бьется его сердце. Спокойствие, исходящее от него, действовало умиротворяюще. Постепенно я задремала, убаюканная его размеренным дыханием. Прошептав что-то по-варяжски, он заботливо положил меня на подушки и завозился рядом, пытаясь удержаться на краю кровати. В полудреме я перекатилась ближе к середине, освобождая ему место. Холод железа обжег мне кожу. Я лениво приоткрыла один глаз и тут же подскочила: посередине постели лежал огромный двуручный меч. Я судорожно попыталась найти применение этому предмету в первую брачную ночь, но мое воображение меня подводило. В качестве ритуального оружия кинжал или короткий меч был бы уместнее, да и в остальных качествах этот огромный тяжелый клинок представлялся мне с трудом. Вдобавок было непонятно, откуда Десмонд его взял.