Екатерина Каблукова - Кельтский крест [СИ]

— Она мне подходит. Но спасибо за заботу, — она ободряюще похлопала его по плечу, подмигнула мне и вышла. Я осталась одна, все больше запутываясь в происходящем.

Между тем, Алан подвел меня к столу и усадил на свободное место, по левую руку от себя. Стул был деревянный, очень неудобный, с высокой жесткой спинкой. Не надо было быть провидцем, чтобы угадать узор на спинке этого стула: дракон, муравьеды, креветки, именуемые в простонародье морскими драконами. Трое мужчин, сидящих напротив, с откровенной настороженностью рассматривали меня, словно банкиры-кредиторы на переговорах. Талорк был брюнетом с седыми висками, двое остальных — блондины скандинавского типа. У всех троих были косматые бороды, словно у викингов. Борода Олава была заплетена в две косы, отчего он напоминал гнома-переростка. Их кулаки сделали честь любому спортсмену армреслинга. Ни один из них не проронил ни слова.

— Надеюсь, вы окажете честь отужинать с нами сегодня? — Алан играл роль хозяина дома. Для себя я решила слегка подыграть им в этом спектакле, надеясь, что в этом случае развязка наступит побыстрее. Как там вели себя знатные дамы в романах? Ногу на ногу не класть, спину держать прямо… я бросила взгляд на стол, и очередной раз изумилась: за такой стол любой антиквар отдал бы душу. Массивный, дубовый, он явно был сделан топором из цельного куска дерева. Отметины на столе говорила, что им пользовалось ни одно поколение, а след от чего-то круглого и жирного, что хозяева явно не понимают истинную ценность этого предмета. Я украдкой провела рукой по столешнице, ощущая под пальцами рисунок древесного волокна. Мой жест не укрылся от Олава, он презрительно хмыкнул:

— Не волнуйтесь, миледи, у нас на Островах обеденные столы скоблятся добела.

— Олав! Ты разговариваешь с моей гостьей! — гневно осадил его Алан. Мне показалось, что я уже слышала этот голос.

— Милорд, мне кажется, вы слишком поспешны в решениях, — Талорк поддержал друга.

— Мне кажется что я уже вырос из того возраста, когда меня следует опекать! — вспылил Алан, вскакивая на ноги. С секунду он зло смотрел на своих охранников, затем успокоился и вновь сел за стол. Таллорк посмотрел на него с укором:

— Ты прекрасно знаешь, что герцог приказал охранять тебя — ты его брат и наследник.

В наступившей тишине было явно слышно, как скрежещут зубы Алана. Когда он начал говорить, голос его был очень спокоен:

— Я благодарю за столь бесценную заботу и беспрекословное подчинение приказам моего брата, но я нахожусь в родовом замке и не вижу рядом никакой опасности, особенно от женщины, которая чуть не погибла в волнах нашего моря.

— Мы ничего не знаем о ней! — возразил до сих пор молчавший Свен. Три пары глаз вновь изучающе посмотрели на меня.

Алан тем временем распорядился принести мне мед. Паж, темноволосый мальчик лет двеннадцати, до этого жадно прислушивающийся к спору (как впрочем и пара служанок, скобливших столы) покраснел и выбежал из зала. Вернулся он довольно быстро, принеся поднос с большим металлическим кубком, который почтительно поставил передо мной. Я подняла кубок, собираясь с мыслями. Напиток пах медом и травами, на вкус оноказался крепленым, с сладким послевкусием осени. Молчание затягивалось. Алан явно злился на свою охрану, и лишь упоминание о загадочном герцоге удерживало его от ссоры. Я же пыталась проанализировать ситуацию, которая становилась все абсурднее. Эти люди не играли, они именно жили средневековой жизнью. Шальная мысль прокралась на задворки моего сознания, но я поспешила прогнать ее прочь, отхлебнув из кубка.

— Вы, наверное, испытали огромное потрясение, когда корабль налетел на скалы? — Свен решил нарушить молчание. Я поставила кубок и откинулась на спинку своего стула, пристально посмотрев на бородача:

— А он налетел на скалы?

— А вы этого не заметили? — пробасил Талорк, оценивающе смотря на меня маленькими поросячьими глазками. Я улыбнулась ему:

— Меня не было на палубе.

— Вас что, везли в трюме? — Олав грохнул своим кубком о стол, и вытер рот кулаком, — Я ж говорил — пираты!

— Надеюсь, они обошлись с вами не слишком … сурово? — Алан смотрел на меня с явным сочувствием. Я пожала плечами:

— Ну что вы! Они были очень милы! Даже позволили погулять по рее с несвязанными руками!

Свен, думая что я не замечу, покрутил пальцем у виска. Алан едва заметно покачал головой, и продолжил:

— А вы догадываетесь, куда они вас везли?

— Разумеется, продать! — я повертела кубок в руках. Массивный, квадратный, на каждой грани кошачий дракон словно прыгал в веночке из креветок, — Не покататься же они меня взяли!

Тут уже все четверо с опаской начали смотреть на меня. Алан все же попытался спасти положение:

— Кому продать?

— Тому, кто больше заплатит — это пираты! — мне доставило удовольствие наблюдать их растерянность. Импровизация явно не была их коньком. Я с удовольствием пригубила из кубка, напиток с каждым глотком казался все вкуснее, голова слегка кружилась.

— Какой чудесный напиток! Что это?

— Вересковый мед.

— Это же напиток пиктов… — я вспомнила известную поэму про вересковый мед. Как там у Стивенсона?

«Из вереска напиток

Забыт давным-давно.

А был он слаще меда,

Пьянее, чем вино.

В котлах его варили

И пили всей семьей

Малютки-медовары

В пещерах под землей…» 2

Вот ведь, въелись строчки в память еще с тех пор, как сумасшедшая учительница литературы, в миру еще и ролевик с большим стажем, грезила средневековой Шотландией. Так что Легенду о короле Артуре мы знали гораздо лучше, чем «Слово о полку Игореве»

Настала очередь Алана пожимать плечами:

— Моя мать была из племени пиктов.

— Но ведь они… — я прикусила язык, было как-то невежливо заявлять гостеприимному хозяину, что племя его матери давно вымерло.

— Что? Жестокие? Коварные? — Алан усмехнулся, — Такое ощущение, что вы жили за стеной.

— За какой стеной? — не поняла я.

— Так мы называем вас, жителей южной Британии, — пробасил Свен, — Те, кто живут за стеной. Вы позволили римлянам подчинить вас, и построить стену, чтобы оградить вас от остальных народов.

— Вы так говорите, словно обвиняете, — заметила я.

. —Обвиняю? — его сосед залпом осушил свой кубок и с грохотом поставил его на стол, — Да, я обвиняю народ Британии в том, что он продался римлянам, забыл о своих корнях, перенял культуру этих…

— Талорк! — Алан схватил его за руку, — Она не виновата в том, что римляне разграбили твой дом!

— Она — одна из тех, кто впустил их в Британию, — он повернулся ко мне, ярость плескалась в его глазах, я невольно вжалась в спинку стула. Но внезапно он угас так же, как и вспыхнул и вновь опустился на свое место, закрыв лицо руками.