Анна Бобылева - Битва за Орион

— Знаешь, мы можем говорить вслух. Как я уже сказал, они не услышат, если сильно не захотеть.

— В каком мы времени?

— Ты ещё пешком под стол ходила, принцесса. И, кстати, не суди строго мою семью после того, что именно здесь увидишь. Знаешь, когда я оказался в этих событиях впервые, ненавидел отца долгое время. — Она украдкой взглянула и поняла, что он не шутит.

«Но за что можно возненавидеть собственного отца?». Этого понять не могла, ведь её отец был лучшим.

— Давно умеешь возвращаться в прошлое?

— С самого детства. Я очень долго не мог понять, что происходит вокруг, и часто терялся. А потом отец преобразовал мою память, но я оказался слишком силён, и дар появился вновь около года назад. Тогда-то я и увидел, кем он являлся на самом деле, — широко шагал, ускоряя ход, она еле поспевала.

Очень скоро достигли небольших домиков, и на тропинке Ариша увидела отца. Всё такой же, ни капельки не изменился. Ну, конечно. Это она слишком быстро выросла, и отец не успел постареть, как было у человеческих детей. Рядом с ним шагал дед, что-то рассказывая. Внезапно на них наскочил высокий и мощный «старо-землянин». Разговор был неприятным.

— Кто это такой? Что ему надо?

Зир просто повёл рукой, и вот они уже на краю селения. Паника распространяется среди существ. Они спасаются бегством. Отец и дед, в том числе. Тот же «старо-землянин» во главе бунта, взгляд холодный и жестокий возвышается над посеянным хаосом. «Где же я его видела?». И тут она вспомнила. «В голове у матери».

— Этот длинный обесчестил мою мать, — слова застряли в горле, причиняя боль.

— Нет, он не успел. Его остановил твой отец, — виновато смотрел.

Следующее место затхлое и вонючее, мать прикована к креслу. Лысеющий урод её пытает. Так больно Арише ещё не было никогда. От одного вида несчастной матери, слёзы потекли по щекам. Затем то воспоминание, которое уже видела, только на этот раз в нем была и концовка. Появление отца. Битва. Во время нее заметила, что на том месте, где стоит мать, воздух будто всасывает картинку.

— Что там такое?

— Я и сам долго думал. Пришёл к выводу, что, скорее всего, кто-то изменил будущее. Я столько раз пытался просмотреть предыдущую версию, но так и не смог.

Она медленно подошла к месту, сосредоточилась, и воздух начал втягивать картинку сильнее, пока та окончательно не сменилась. Они увидели всё. Предательство Сильвы, смерть Милы, горе отца. То, как он трое суток менял реальность.

— Не знаю, как ты сделала это, но теперь ненавижу ещё и мать, а не только отца! — разозлился, желваки появились на лице.

Вернувшись назад, молчали. Слишком много эмоций пришлось испытать в путешествии прошлого. Ариша смотрела в одну точку, ком в горле стал крупнее, дышать тяжело. Никогда родители не рассказывали, что пережили в битве за спокойствие и мир. Мать всегда избегала разговоров на эту тему, и теперь она понимала почему. Уважение к ней выросло за один день так, как не возвышалось всю сознательную жизнь. Вдруг подумала, что должна извиниться за своё поведение, как только её увидит. «А отец. Изменить реальность, рискуя жизнью, ради того, чтобы вернуть любимую женщину и мать своей дочери! И этот гадкий длинный! Всё из-за него. Он убил мою мать! И Сильва укатила с ним в закат! Почему отец простил ей предательство?». Она со вздохом опустилась на дерево. Зир осторожно приблизился.

— Знаю, моя семья принесла твоей много зла. Но я надеялся, что смогу всё исправить, — он был расстроен и печален.

Осознание происходящего нахлынуло, и всё стало понятнее, но произнести это вслух оказалось тяжело.

— Длинный, как его там? Нарут. Твой отец, так ведь?

— Да.

Стало ещё хуже, словно что-то давило на грудь, пытаясь расколоть надвое, и создавало ощущение пустоты. «Ясно». Он присел на корточки, поравнялся лицом.

— Мне стыдно за то, что они натворили! Мне жаль, что этого нельзя изменить! Я не такой, как они! Пусть во мне течёт та же кровь, но всё же я это я. Ни больше, ни меньше.

Она думала, как можно верить кому-то, чьи родители совершали чудовищные поступки, но решила довериться сердцу. А оно возвестило, что он говорит правду.

— Мне нужно все это переварить. Не спускай глаз с матери, ладно? — он кивнул, подавая ей руку.

Ариша ходила по комнате, считая шаги, и обдумывая, что узнала накануне. Определённо нужен был хороший план. Хотела действовать и как можно скорее, понимая, что время неумолимо убегает сквозь пальцы. А ещё движение помогало не думать о беспомощном отце, который находился на краю гибели. Это убивало. Одна мысль причиняла сильную, душевную боль. Чтобы чем-то занять себя, отправилась в селение. Сейчас было необходимо поговорить с кем-нибудь, и она решила побыть в обществе Вики. Та слишком долго не открывала дверь, поэтому Ариша просто вошла, так как было незаперто. Застала её на кухне, и невольно поймала себя на мысли, что представшая ей картина идеальна. Вика хлопотала у плиты, ловкими движениями подкидывая вверх ингредиенты, и добавляя в кастрюлю. Напевала прекрасную, мелодичную песню на языке, который Ариша никогда раньше не слышала. Длинные волосы с каждым движением колыхались на пояснице. Она вдруг почувствовала себя неуютно рядом с неземной красотой и харизмой. Вика обернулась и ослепила шикарной улыбкой.

— Доброе утро, принцесса. Скоро будет готова сырная похлёбка. Ты обязательно должна попробовать! Рецепт моей бабушки.

— Я с удовольствием. Ты прямо светишься вся, — угрюмо пробубнила под нос.

— Всё благодаря тебе! Прости. Я совсем забыла. Тебе сейчас, наверное, не до веселья, — сделала притворное, виноватое лицо.

— Только если ты не добавишь что-то действительно веселящее в своё варево, — разрядила она ситуацию, и обе девушки беззаботно рассмеялись.

В её компании Арише стало гораздо легче. Полдня болтали обо всем и ни о чём. Даже похлёбка оказалась невероятно вкусной, ничего подобного раньше не ела.

— Расскажи мне о своей семье. Я, конечно, слышала про отца, но больше ничего о тебе не знаю, — сказала она, нарушив молчание, и отхлебнув чаю из фарфоровой кружки. Не у многих в нынешнее время сохранились подобные вещицы, и ценились на вес золота.

— Кхм. Что ж, мой отец был врачом по профессии акушер. Это тот, который принимает ребёнка, когда он рождается на свет. — Ариша охнула и пролила на себя немного чая.

— Странно, что родители не рассказали, ведь именно он присутствовал при твоём появлении. Он был очень храбрым человеком. Рисковал собой дважды, чтобы меня спасти. Моя мать была француженкой, бабка тоже, — улыбалась, только уже грустно.

— Прости. Я тебя расстроила.

— Ничего. Я привыкла быть одна. Они живут в моём сердце.