Анна Бобылева - Параллельная. Часть 2. Лорд [СИ]

— Убираю, отрезаю, навсегда уничтожаю! Пусть исчезнет, сгинет, канет! То, что держит, не пускает! — направила энергию на линию, которая заискрилась, загорелась огнём, и продолжила. — Гори! Уйди! Не возвращайся! Связать их больше не пытайся! — завоняло тухлятиной, гнилым мясом.

Чернь от линии распространилась, окутала ноги и стала подниматься выше. Мартин схватил и повалил на землю. Она содрогалась в припадке, изо рта пошла пена, свечение угасало. А он прижимал до тех пор, пока не затихла, потеряв сознание.

Катарина открыла глаза, слабость не давала повернуть головы. Она, определённо, двигалась. Он зашикал и приказал не шевелиться. «С какой стати приказывает?». Поняла, что не может облачить вслух недовольства, нет сил. Позади, раздались выстрелы, возня и крики. Мартин перешёл на бег. Голову с каждым очередным прыжком пронзала острая боль. А ведь он быстро прыгал по неровной дороге, пыхтя и потея. Вскоре оторвались от преследователей. Но те настигали трижды, пока они не затерялись в лесной чаще, где и остановились на привале. Он посадил её аккуратно у дерева, а сам присел рядом, но не так близко, как сделал бы раньше. Оба молчали. Она думала, что делать дальше, и пыталась подпитаться от «параллельной», осознавая, что истратила слишком много. Переход, конечно, как в прошлый раз, не закрылся, но и быстро восстановиться не получится. «Придётся подождать, хотя бы до утра». Мартин отгонял зевак и не позволил даже своим выразить сочувствие. «Так он наказывает меня». Когда она набралась достаточно сил, чтобы говорить, решила прояснить ситуацию. Он взбесился.

— Я просил! Умолял! Ты чуть не погибла! Опять! Сколько, мать твою, раз я должен вытягивать тебя с того света?! Мне это надоело Кэти! Может, будет лучше, если мы прекратим это прямо сейчас! — он кричал, брызгал слюной, лицо побагровело, рыжая щетина топорщилась, как у кота. Кольнуло в области сердца.

— Хорошо, — слабо прошептала, расплакавшись.

Хотел подойти ближе, но она отвернулась, выставив вперёд руку, и он оставил одну. Катарина на виду у всех разрыдалась в голос, не сдерживая эмоций. А потом пыталась припомнить, когда в последний раз испытывала такую боль. И в памяти всплыл день, когда потеряла первого мужа. Страдание сменилось злостью, и она надулась, проворачивая в голове способы линчевания Мартина, снова и снова. «Давно ли я превратилась в психопатку?». Внутренний монолог прервала Регина. Дружеские объятия успокоили, отпустило, ситуация открылась с иной стороны и теперь казалась эгоистичной. Погибли люди, а она переживает из-за парня. «Может, оно и к лучшему. Неизвестно, чем закончится война». Не хотелось бы хоронить ещё одного любимого мужчину. Потери в новообретённом войске были не критичны. Преобладающее большинство благополучно спаслось, благодаря ей. Сейчас они отдыхали и набирались сил. Размышления вновь прервали. На этот раз Карен, намеренно прокашляв над ухом прокуренным голосом.

— Ты, и правда, могущественна… Я никогда не видела ничего подобного. Не представляю, как ты смогла… Да и не важно. Просто хочу, чтобы знала, я с тобой до конца. Что делаем дальше?

— Я должна восстановиться. Людей необходимо обучить азам ведения битвы. Только потом двинемся дальше.

— Они идут по пятам, хоть мы и уложили некоторых.

— Понимаю. Поэтому потребуется укромное место, — потирала она подбородок, — и, кажется, я знаю одно такое.

Катарина рассказала об ордене, и она согласно закивала. Идея обратиться за помощью к детям Земли выглядела уместной, учитывая связь гостьи с этой планетой. Карен посвятила в детали народ, который воспринял решение воодушевлённо. Вообще-то они заметно изменились, переступив через черту. Повсюду слышался смех, люди стали общаться, заводить знакомства. Она дала им надежду на светлое будущее и повод жить дальше.

Поутру отправились в путь. Стив, ориентировавшийся на местности лучше остальных, составил маршрут: длинный, но безопасный. За трое суток должны были добраться до лагеря ордена. Она уже шла сама, «параллельная» восполнила потраченную часть и вернула былое величие. Вместе с тем вернулась и паранойя, потому что энергии стало ещё больше. Ощущала это, практически, кожей. Странное явление могло означать только одно — Заман намеренно увеличивает её. Мысли о «параллельной» привели к дому, и она резко остановилась. «В прошлый раз, когда из меня вырвалась объёмная часть, которую больше не могла сдерживать, я взяла её из него, из своего дома. И когда вернулись, там не было никакого дискомфорта, связанного с отсутствием. Получается, я освободила его от влияния вселенной, пропустив всё через себя… на расстоянии». Катарина не могла поверить, что такое возможно, но всё же решила попробовать методику снова, как только придёт время. Был у способа и побочный эффект, огромный луч мог навести на след врага. Почему-то не оставалось сомнений, что именно этого от неё ожидает Заман, увеличивая количество энергии. На ходу с ней поравнялся мальчишка, недавно задававший вопросы.

— Ты светилась… там на границе! Круто! Меня зовут Видар. Я могу звать тебя Кэти? Так тебя зовут друзья? Мы можем дружить? — он тараторил без умолку, не успевала отвечать на вопросы.

Заметив интерес Видара, рядом оказалась женщина лет тридцати с хвостиком: симпатичная, приземистая, блондинка с аккуратной ямочкой на подбородке. Она заулыбалась, и морщинки пролегли по краешкам глаз.

— Извините. Он слишком возбуждён. Бирри, — протянула руку, и Катарина с радостью её пожала. — Орден «Вечности» славится своей непредсказуемостью. Надеюсь, тебе об этом известно, — добродушно говорила она.

— Больше, чем кому-либо. Откуда ты слышала о них?

— Я состояла в ордене давным-давно. А потом осталась на планете «Гор» навсегда. Любовь. Он вляпался по уши, загремел в тюрьму, а я оказалась на улице «проклятых». Там и родился наш сын, — она погладила мальчика по густым, чёрным волосам. — От меня внешне не унаследовал ничего, — хихикнула Бирри. — Сын своего отца. Напоминание о нём до конца дней, — в глазах девушки промелькнула печаль.

Регина вытеснила новых знакомых, небрежно вклинившись между ними. Она оберегала ее от ненужных разговоров, за что Катарина была отчасти очень признательна. Грусть от истории Бирри растворилась, сменяясь пустотой, разраставшейся внутри. Так бывает, когда теряешь любимого человека. Ощущение сравнимо с потерей ногтей, или волос. Ты знаешь, что они часть тебя, и, лишившись, продолжаешь чувствовать присутствие, дополняемое непонятной пустотой. В её случае, Мартин ко всему прочему был постоянно на виду. И это причиняло ещё большее неудобство, отчаянно хотелось к нему прикоснуться. В такие моменты она забывала, что злится, и старалась не смотреть в его сторону.