София Стерн - Пара волка

Я просто Дана.

Я голая в лесу со своей парой, и его рот все еще открыт.

Почти сразу же, Тони тоже обращается. Его красивый серебристо-серый мех исчезает и заменяется на загорелую кожу и мускулистое тело.

— Ты сбежала, — сказал он, смотря на меня. Тони нависает надо мной, и он обнажен, как и я. Он голый, и он — моя пара, и Тони смотрит на меня так, будто смущен и обижен, но не рассержен. Тони смотрит на меня так, будто хочет объяснений. Он смотрит на меня так, будто все еще заботится обо мне.

Тони смотрит на меня так, будто я особенная.

Я должна объясниться. Я должна признаться, что он ранил меня, и я не знаю, что еще сделать. Я должна сказать ему, что наше время закончено. Я не должна делать что-либо.

Но Тони всегда был особенным.

И у него всегда было мое сердце.

И у него всегда было мое тело.

И у него всегда была моя душа.

Так что вместо объяснений, я приподнимаюсь и целую его. Я целую моего волка. Я целую его так, будто раньше никогда не целовала его, будто это самый первый раз и мое сердце поднимается ввысь.

Глава 8. Тони

Для кого-то, кто, кажется, очень зол на меня, Дана целуется, как богиня. Ее губы встретились с моими, и все отошло на задний план. Она мягкая и нежная, сладкая и чувственная.

Дана изгибается, и ее груди прижимаются к моей груди. Ох, я скучал по ней. Я скучал по каждому ее кусочку. Когда Дана поцеловала меня, с полной силой накатили воспоминания всех тех раз, когда мы целовались в лесу, всех тех раз, когда мы преследовали друг друга в волчьей форме, всех тех раз, когда мы играли вместе.

Все воспоминания о веселье и дружбе накатили, и мой внутренний волк завыл. Она моя, прошептал он. Моя.

Да, она моя.

Дана — моя пара. С каждым поцелуем, эта мысль отдается эхом в моей голове и сердце. Она тоже это чувствует? Должна. Преследовать ее было волшебно. Это было весело и замечательно, и это сделало меня живым. Я вложил мое сердце и душу в ресторан, но это не заставило меня чувствовать себя таким чертовски живым, не так, как Дана.

Это не заставляет меня чувствовать, будто все будет хорошо, будто все будет чертовски идеально.

Вот , что заставляет меня чувствовать Дана.

Она заставляет меня чувствовать будто сейчас весна, будто все свежие цветы в мире цветут прямо в моем сердце. Она заставляет меня чувствовать, будто я важен и особенный, и невероятный.

Дана заставляет меня чувствовать себя чертовски сексуальным.

Я тянусь к ней и переворачиваюсь, так что я на спине в мягкой траве, а она на мне, накрывая мое тело своим. Она продолжает целовать меня, но сейчас у меня есть доступ к телу Даны. Два года слишком долго, чтобы быть вдали от моей пары. Два года слишком долго, чтобы не прикасаться, чтобы не чувствовать.

Я провожу руками верх и вниз по ее бокам. Ее кожа такая мягкая и идеальная. Она выгибается дугой, и я знаю, что она чувствует мою твердость, прижатую к ней, но Дана, кажется, не замечает этого.

Она никогда не беспокоилась.

Одна вещь, которую я всегда любил — это, что Дана хочет, чтобы я был собой. Она просто хочет, чтобы я был собой. Она просто хочет, чтобы я был счастлив, доволен.

Дана хочет, чтобы я был тем, кто я есть.

Я обхватил ее груди, и она застонала.

— Тебе нравится это, милая?

— Ты знаешь, что да, — прошептала она и снова поцеловала меня. Я медленно массировал ее груди, осторожно, не торопясь играл с ней. Ее соски твердые, и я нежно ущипнул их, достаточно сильно, чтобы заставить ее застонать.

Да, моя девочка, — непослушная девочка.

— Скажи мне, что еще тебе нравится, — потребовал я, жаждущий взять все, что она даст мне, все, что она хочет предложить. Я скучал по ней и нашим подшучиваниям, нашим грязным разговорам, нашим шуткам. Я скучал по всему.

— Мне нравится, когда ты пробегаешься руками по моему позвоночнику, — сказала она, кусая мое ухо.

— Так? — Я провел ногтем вниз по центру ее спины. Я не прижимал достаточно сильно, чтобы причинить боль, просто немного надавил.

— Именно так.

Груди Даны потираются о мою грудь, когда она прижалась ближе ко мне. Она целует мою шею и провела языком вдоль нее вверх к моим губам. Затем снова целует меня, пока я продолжаю прикасаться к ней.

— Тебе что-то еще нравится, красавица? — спросил я, и на этот раз Дана колеблется всего секунду. Я придумываю, что она собирается сказать, что просто не станет это, но она не заставляет меня долго ждать и она совсем не говорит. Вместо этого, она взбирается на меня, пока ее ноги не оказались над моим лицом.

— Это, прошептала она. — Затем она опустила свою киску на мой рот, и я в раю.

Мне всегда нравилось пробовать Дану. Она всегда была идеальной, сладкой. Все в теле моей пары призывало меня, и нет разницы. Она была довольно застенчива в оральном сексе, так что ее активность удивила меня, но мне нравится это.

Я возьму все, что она хочет дать мне, а затем возьму немного больше.

Я облизываю ее, пробуя каждый дюйм ее тела, наслаждаясь каждым ее дюймом, который она предлагает мне.

— Это так хорошо, — застонала она. — Пожалуйста, пожалуйста, не останавливайся.

Я не смогу остановиться, даже если бы захотел, а я определенно не хочу. Мы прошли точку невозврата и прямо сейчас единственная вещь в моей голове — это заставить ее разлететься на части, это заставить ее взорваться на мое лицо.

Все, что я хочу, чтобы она кончила так сильно, что забудет каждую причину, которая у нее была, чтобы уйти, чтобы Дана забыла каждую проблему, чтобы забыла все кроме того момента, который мы сейчас разделили.

А затем она кончает.

Дана прильнула к моему лицу, и я хватаю ее бедро, удерживая на месте, пока она кричит в экстазе. Мое сердце взлетает, когда она долго и сильно кончает напротив моего рта, а затем двигается так, что развалилась на мне. Ее голова лежит напротив моей груди, и я могу почувствовать, как бьется ее сердце.

— Ты такая красивая, — прошептал я.

— Я скучала по тебе, — сказала она.

— Я больше скучал по тебе.

— Я скучала по этому, — Дана прошептала, и поцеловала меня. Мой член дернулся, когда она сделала это, и, кажется, она заметила это, потому что затем медленно опустила свое тело, по моему, пока ее киска не прижалась к моему члену.

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил я. — На этот раз не будет пути назад,

Дана. Ты моя пара.

Она колебалась всего секунду, и я не уверен любовь или инстинкт взяли вверх, но

Дана насадила себя на мой член, и теперь я застонал.

— *бать, детка, — я толкнулся в нее, когда она дернулась напротив меня.

— Не останавливайся, — ее голос запыхавшийся, нуждающийся. — Ох, пожалуйста, — ее тело сжалось вокруг меня и это все, что я мог делать, чтобы не потеряться. Я так долго ждал этот момент. Я нуждался, желал это так долго.