Belochka LG - Слейн [СИ]

— Ни-и-ил… — простонал Слейн, поднимаясь и протягивая к мальчишке руки, прижимая его и целуя висок, запутываясь носом в шёлковой макушке. — Прости, пожалуйста, — прошептал, склоняясь к любимому лицу.

Всего в миллиметре Слейн остановился и замер в томительном волнении. Нил понимал, что разговор не закончен, что нужно ещё многое сказать, чтобы вернуть благородного альфу с небес на грешную землю. Но, встретившись с потемневшим взглядом, чувствуя силу могучих объятий, не смог сопротивляться бушующей волне, что растеклась по телу, подчиняя, притягивая к любимому, заставляя преодолеть оставшееся расстояние навстречу жадным губам.

Горячие ладони Слейна исступлённо ласкали, забираясь под одежду, терзая нежностью, ставя метку каждым прикосновением. С трудом оторвавшись от рта мальчишки, воин приглушённо зарычал и стал покрывать требовательными поцелуями его лицо и виски, спускаясь к шее и затылку. Дрожа от вожделения, Нил прерывисто дышал, позволяя альфе развернуть себя и прижать спиной к огромному телу.

Обняв плечи и живот омеги, Слейн совсем немного приспустил его брюки, накрывая ладонью напряжённую плоть, и Нил не сумел сдержать стона, когда плавно и невыносимо медленно, одним долгим глубоким движением альфа погрузился в него до самого основания. Соединившись, они оба застыли, утопая во всепоглощающем ощущении целостности. Лишь дыхание в унисон нарушало повисшую тишину да мерный ритм сердец, исполненных нежности.

— Хочу провести так вечность… — хрипло прошептал Слейн, обжигая затылок любимого горячим дыханием.

Они потерялись друг в друге, прислушиваясь к упоительным ощущениям, и Нил тоже чувствовал магию единения, не пытаясь шевелиться, боясь помешать удивительному наслаждению, которое, казалось, закручивалось спиралью, нарастая с каждым витком. Они не знали, сколько прошло времени, прежде чем Нил прервал молчание.

— Слейн… — шепнул он еле слышно. Горячая ладонь мягко скользнула вдоль его члена, мягко сжала яички, вырывая из горла приглушённый стон, учащая сердцебиение… — Пожалуйста! — всхлипнул и задрожал от невероятного возбуждения.

— М-м-м… — снова протяжное вверх и невыносимо медленное вниз. — Если я шевельнусь, сразу кончу… — прозвучало хриплое признание.

— Я тоже, — выдохнул Нил. — Не могу больше!

Горячие губы провели дорожку по шее, легко прикусили ключицу…

— Думаешь, это возможно?

— Уверен, что да, — мальчишка стал задыхаться от желания, глаза стали мокрыми, а в горле пересохло. — Слейн, я сейчас умру!

— М-м-м… и я. Давай вместе…

Они так долго балансировали на грани, на самом пике удовольствия. Оргазм начался откуда-то из глубины, словно пробуждающийся вулкан. Он нарастал и пульсировал, захватывая тело, поднимался из недр тягучими толчками, которые учащались, усиливались, неудержимо вырываясь на поверхность. Подчиняясь убийственной мощи, Слейн взревел, словно безумный, теряя контроль, начиная медленно двигаться, срываясь на всё более глубокие, мощные удары.

Казалось, тело не выдержит, оно на такое не способно, а сердце взорвётся, не рассчитанное на подобную нагрузку. Крики Нила сменились рыданиями, а экстаз обратился диким, ни на что не похожим извержением. И он не прекращался — раскачивался, как сумасшедший маятник, слетая с катушек, доводя до невозможности, вознося на небеса…

В дверь колотили перепуганные криками охранники, требуя их впустить, а Нил не мог ответить ни слова, задыхаясь, не в силах разорвать связь.

— Малыш, один раз, умоляю, — прохрипел Слейн, обнимая дрожащее тело. — Хочу побыть с тобой.

— Нет! — мальчишка в последний миг соскользнул, избегая сцепки, и упал на колени, обессилено заваливаясь на пол, захлёбываясь слезами.

— Пожалуйста! — запоздало выдохнул альфа, отпуская любимого. Не понимая, что происходит, лёг рядом и окутал его своим теплом, утешая нежным шёпотом, лаская невесомыми прикосновениями, покрывая влажную кожу мягкими поцелуями.

Нил приходил в себя медленно. Впервые в жизни не мог собраться по кусочкам после невероятного удовольствия, которое разбило в пух и прах привычные представления о сексе. Ничего подобного не приходилось испытывать раньше, и дело не в том, насколько искусными любовниками были они с альфой. В их соитии чувствовалось присутствие неведомой силы — высшего единения, большего, чем сама любовь. Нил понимал, что они дошли до края, и удержаться на нём невозможно, следует принять решение — вместе шагнуть в бездну или повернуть назад, расстаться, с кровью отдирая себя друг от друга.

Он открыл глаза, и Слейн почувствовал это движение, поднимая голову и нависая сверху, бережно прикасаясь к губам и встречаясь взглядом. Невыносимо. Нил зажмурился, не выдержав нежной пытки, и мягко отстранился, ускользая из объятий, перекатываясь на живот и вставая на ноги.

— Прости, малыш, — снова прошептал альфа, усаживаясь на полу.

— Тебе не нужно просить у меня прощения, Слейн, — Нил покачал головой, поднимая и набрасывая рубашку. — Разве что у Айка.

— Конечно, — с готовностью согласился альфа, затягивая на брюках ремень.

— … и оплатить ему лечение. Но проблема не в этом, — словно не расслышав реплики, продолжил Нил: — Я не понимаю, что происходит в твоей голове.

Он медленно поднял глаза и сделал небольшую паузу.

— Мы в борделе, Слейн, — напомнил ровным тоном, — в борделе, где я — шлюха.

Слейн поморщился неуловимо и отвёл глаза.

— Твоя ревность неуместна, — продолжил Нил. — Шлюх не ревнуют, потому что они не принадлежат — они продаются! Как конфеты. Ты ведь не бьёшь морду всякому, кто предпочитает такую же марку?

Альфа по-прежнему молчал, опустив голову и скрестив на груди руки.

— Не сегодня, так завтра — меня возьмёт другой клиент…

— Не говори так! — хрипло перебил Слейн, глядя на мальчишку совершенно больными глазами. — Не надо… пожалуйста.

— Хорошо, — Нил отвёл взгляд, потому что сам чувствовал боль, которую излучал альфа. — Я могу не говорить, но молчание ничего не изменит.

Слейну удалось договориться с Марком о компенсации лечения избитого охранника, а также об оплате морального ущерба и убытков, нанесённых им в приступе гнева. Хозяин настаивал, чтобы воин больше не появлялся в стенах борделя, и Слейну немалых сил стоило убедить его в своей безобидности. И не только сил.

Получив весьма кругленькую сумму и самые искренние заверения в лучших намерениях, делец расслабился, откинувшись в кресле, и с благодушным видом закурил сигару, предложив одну и Слейну. Тот в качестве дружеского жеста согласился, и после нескольких затяжек решил, что пора приступать к главному вопросу.

— Скажи мне, Марк, — расслабленно произнёс он, рассматривая кончик сигары, — сколько ты хотел бы получить за свободу одного из твоих омежек?