Belochka LG - Крейг [СИ]

Деррик вскинул ошеломлённый взгляд и встретился с умоляющими льдистыми глазами, что сейчас казались растерянными, но удивительно тёплыми. Чёрта с два! В груди капитана гордерийской гвардии поднималась такая волна возмущения, что никакие доводы рассудка не могли стать ей преградой. Он встал и гордо выпрямился, сплетая руки на груди.

— Значит, по-твоему, я должен изменить своей стране и моему королю, нарушить присягу защищать Гордерию ценой собственной жизни ради крепкого члена в заднице? Так, мой генерал?

— Нет, Рик, — виновато пробормотал Крейг, тоже поднимаясь. — Я хотел сказать…

— Ты сам-то станешь меня уважать после этого? Как я буду жить, зная, что совершил предательство?

— Для твоего короля и всей Гордерии ты мёртв! — внезапно вскричал Крейг. — Я позаботился об этом, — добавил чуть тише. — Рик, под твоим именем сегодня утром казнили другого осуждённого…

Повисшее молчание казалось бесконечным, и тысячи мыслей, что проносились в голове, обращались невероятным хаосом, распутать который Деррику было не под силу. Вернись он теперь домой, его, скорее всего, сочтут шпионом — слишком очевидно вмешательство Империи в судьбу простого гвардейца, в такую ошибку король никогда не поверит.

В чём твоя любовь, мой генерал? Ты одним взмахом руки лишил меня родины, семьи и воинской чести. А взамен предложил… себя?

— И жизнь, Рик, — словно услышав его мысли, произнёс Крейг. — Это был единственный способ спасти тебя от казни.

— Значит, моя жизнь теперь принадлежит тебе? — криво усмехнулся Деррик.

— А моя — тебе, — согласился Крейг. — Если откроется, кто организовал твой побег, за мою голову никто не даст и ломаного гроша.

— Ты собирался меня убить… — догадался Деррик после короткого раздумья. — Натрахаться вволю и…

— Да, — честно признался генерал. — Может, и не убить, но ты не должен был выйти из этой башни.

— Что изменилось? — вскинул бровь гордериец. — Я оказался настолько хорош?

— Можно сказать и так, — губы генерала изогнулись в медленной улыбке. — Ты мне нужен по-прежнему, но теперь я не хочу держать тебя насильно.

Деррик зажмурился и сел на кровати, сжимая голову и зарываясь пальцами в волосы. Какой же он идиот! На что рассчитывал, позволяя так легко вытащить себя из тюрьмы после того, как пустил под откос целый эшелон с имперским оружием?

— Рик… — прервал размышления Крейг, приседая перед ним на корточки и неуверенно обнимая за бёдра, — прими мою помощь, прошу тебя. И мою любовь… если сможешь.

Говорят, между истинными альфой и омегой не бывает ссор. Инстинкт так крепко связывает пару, что они думают и дышат в унисон, а обиды прощают раньше, чем те происходят.

Как простить тебя, мой генерал? Неужели это возможно?

Стать просто омегой. Любить своего непобедимого мужа и рожать ему детей, наплевав на присягу и долг перед родиной. Воин внутри Деррика предпочёл бы смерть бесчестию. Но не сегодня-завтра начнётся течка. После того как они с Крейгом навсегда растворятся друг в друге, он лишится права умереть — связь непременно утянет генерала вслед за любимым.

Не могу позволить этому случиться.

Они вновь занимались любовью — на этот раз медленно и глубоко, чувственно и нежно, овладевая и исследуя, упиваясь каждой минутой, проведённой вместе. Пока наступившая ночь не поглотила последние лучики заката…

— Я люблю тебя, — с улыбкой промолвил Крейг прежде, чем закрыть глаза, и отключился, измученный наслаждением.

— И я люблю тебя, — почти неслышно прошептал Деррик, невесомо касаясь колючей щеки губами, и добавил с щемящей грустью в голосе: — Ты будешь жить, мой генерал…

С этими словами гордериец нажал точку на могучей шее военачальника, погружая того в ещё более глубокий сон, и быстро облачился в несколько просторный для себя мундир. Отыскав ключ от наручников и камеры, ловко приковал любовника к кровати и исчез, беззвучно заперев за собой тяжёлую дверь.

Теперь у него есть несколько часов форы. Деррик надеялся, что этого времени хватит, чтобы максимально удалиться от крепости раньше, чем его хватятся. И уповал на то, чтобы настойчивая пульсация в анусе оказалась всего лишь следствием их с генералом сладострастия, а не первым симптомом стремительно надвигающейся течки.

Он мчался всю ночь и весь день, не давая отдыха ни себе, ни лошади. Стараясь держаться подальше от поселений, довольно быстро продвигался по вражеской территории на восток, приближаясь к границе своей маленькой, но стойкой страны — последнего оплота повстанцев, противостоящих абсолютному владычеству императора.

Уже с рассвета чувственные спазмы начали сводить с ума, превращая сильное тело в безвольную похотливую массу — похоже, неистовый секс с Крейгом ускорил биологические часы. Деррик впервые испытывал подобные ощущения, поскольку с помощью зелья всю жизнь подавлял симптомы. Считая течку вульгарной и непозволительной для воина слабостью, теперь оказался совершенно беспомощным перед собственной природой. В промежутках между приступами приходило понимание, что необходимо сделать привал, иначе он просто свалится с лошади и сломает себе шею.

Мучительно палящее светило уже клонилось к западу, когда Деррик наконец подъехал к лесу, где надеялся отдохнуть, отыскать воду и какую-нибудь снедь, а если повезёт, и убежище. Ручей действительно нашёлся довольно быстро, и измученный путник припал к источнику пересохшими губами, пока его взмыленная кобыла делала то же самое. Едва напившись, гордериец разнуздал несчастное животное и разделся сам, входя в воду и смывая с себя солёный пот, густой слой пыли, накопившийся за невероятно тяжёлый день, и смазку, что густо выделялась из ануса. От холодной воды стало немного легче, и Деррик даже нашёл в себе силы выстирать одежду и разложить её на камнях. Собрал несколько пригоршней съедобных ягод и обрадовался, обнаружив рядом кустик мяты. Сжевал несколько стебельков в надежде, что они смогут хоть немного приглушить похоть, и, распластавшись обсыхать на солнышке, незаметно уснул.

Ближе к вечеру какое-то шестое чувство заставило Деррика открыть глаза. Натренированный слух уловил движение в сотне метров, а обоняние со всей определённостью подсказало: альфы. Шестеро всадников ехали по лесу, неумолимо приближаясь, и страшная догадка заползла в рассудок, смешиваясь с неукротимой волной вожделения, разлившейся по телу. Он совершенно ясно понял, что прятаться бессмысленно: появление самцов в такой близости вовсе не случайно — альф привлекал запах течного омеги. Его запах!

Деррик поднялся на ноги и быстро оделся. Мундир успел просохнуть, но всё его снаряжение состояло из одного паршивого меча, «одолженного» у пьяного стражника, храпящего в конюшне. Проклятье! В другое время гордерийца не испугал бы расклад шестеро против одного. Но сейчас ноги казались ватными, голова кружилась, а перед глазами плыли разноцветные круги. Низ живота крутило, жаждущий анус пульсировал, и не исключено, что вместо того, чтобы направить клинок против насильников, он сам сдёрнет штаны, развратно виляя задницей и умоляя каждого из альф вставить себе по самые помидоры. Блядская омежья натура! Деррик вскочил на лошадь и без промедления углубился в чащу, стараясь, чтобы усилившийся ветер относил его аромат в сторону от преследователей.