Ирина Котова - Связанные судьбы [litres]

– Я бы тоже мог, – пожал он плечами, – но реальность такова, что этого не случилось. Пока не случилось, – добавил он своим злодейским тоном и отсалютовал мне бокалом. И я улыбнулась – ему нельзя было не улыбнуться. – Я не оставляю надежду, что ты, изучив своего Кембритча вдоль и поперек, поймешь, что старый брошенный Мартин – именно то, что нужно твоему израненному сердечку.

– Я чудовище, да? – спросила я невесело. На сердце стало теплее и спокойнее.

– Нет, чудовище сидит у тебя в гостиной, – успокоил меня блакориец со смешком, – а ты просто маленькая влюбленная девочка. С мазохистским уклоном, но кто из нас этого избежал? Успокойся, душа моя, я, когда вас рядом на церемонии увидел, тут же понял, что мне ничего не светит. Я и раньше это знал, но тут… Вокруг вас даже воздух стал таким плотным, что его можно было резать и продавать в бутылочках, как афродизиак.

Снова поднялся официант, невозмутимо расставил закуски, долил вина в бокалы.

– Принесите еще бутылку, – попросил его мой черноволосый друг, и служащий с поклоном удалился.

– Что будешь делать? – поинтересовался Мартин, аккуратно поддевая вилкой ломтик гусиного паштета.

Я пожала плечами. Если бы я знала.

– Твоя сестра ведь права, – сказал маг неожиданно жестко, и я удивленно глянула на него. – Виконт в глазах света – жених Ангелины Рудлог, а ты встречаешься со мной. Двор жесток, Марина. Всех не заставишь замолчать. Слуги, придворные – да, они не могут вынести сплетню наружу из-за магдоговора. Но внутри дворца им никто не запретит говорить. А у вас бывают гости, которые эти разговоры могут услышать и разнести. И вот из-за этого у меня руки чешутся потолковать с Кембритчем наедине. Он давно не мальчик и не юнец, не умеющий тушить пожар, и должен был понимать, как компрометирует тебя.

– Здесь есть и моя вина, – напомнила я Мартину.

– Да какое там, – он усмехнулся, покачал головой. – Ты же против него как котенок против тигра. В чем тут может быть твоя вина? Он взрослый мужик, ему и отвечать. Ладно, – Мартин отправил в рот очередной ломтик паштета, глотнул вина, – оставим это. Раз мы по-прежнему друзья, отсутствие возможности потискать тебя и поспать в твоей кровати я переживу, хоть и с трудом. Остается только один серьезный вопрос. Подумай над ним хорошенько.

Я выжидающе и напряженно посмотрела на него.

– Что ты хочешь на десерт? – спросил самый невероятный мужчина на свете и захохотал, любуясь растерянным выражением моего лица.

Если бы кто-то любопытный заглянул этим вечером в спальню принцессы Полины, он бы очень удивился. Потому что счастливая обрученная, коей положено бы пребывать в состоянии тихой эйфории, отослала горничную, врубила аудиосистему и занималась очень странными манипуляциями. А попросту – хулиганила. Время до ужина еще было, и Полли намеревалась провести его с пользой.

Принцесса, напевая что-то бодренькое и легкое, скинула на пол с кровати одеяла и подушки, скептически осмотрела получившееся безобразие. Потопала, пританцовывая, в гостиную, принесла оттуда еще диванных подушек, разложила их аккуратно. Затем встала на край кровати, спиной к получившейся горке, раскинула руки, как птица, и рухнула назад. С воплем.

Полежала, словно чего-то выжидая, похмурилась, глядя на обручальную пару. И начала перетаскивать кучу одеял и подушек к подоконнику.

Второй полет – когда она встала лицом к стеклу и упала назад – сопровождался глухим стуком и сдавленным ругательством. Принцесса ушибла локоть, охнула, поднялась.

– Меня кто-нибудь будет сегодня спасать? – проворчала она, оценивающе приглядываясь к высоченному белому лакированному шкафу с круглыми ручками, расписанному зелеными веточками-листиками, из сплетений которых выглядывали рыжие беличьи мордочки. Шкаф этот она очень любила в детстве – обожала прятаться в нем, играя в свой домик. Шкаф пережил и переворот, и пожар, и, когда Поля увидела его в своей комнате, чуть не завизжала от радости.

Полли еще раз потерла локоть, вздохнула и потянула охапку перин к шкафу. Белки глядели на нее с неодобрением. Они были свидетелями не перечесть какого количества шалостей.

Принцесса подошла к деревянной громадине сбоку, примерилась, подпрыгнула, уцепилась за край, подтянулась легко и распласталась наверху. Поднялась в полный рост – голова ее почти упиралась в сводчатый потолок спальни, – повернулась спиной.

Шкаф угрожающе скрипнул, пошатнулся, и Полина с визгом полетела вниз, успев испугаться, – но тело само сгруппировалось, да и рухнула она удачно. Перевела дух и захихикала нервно. И не перестала хихикать, когда в поле ее зрения появилось очень суровое лицо ее будущего мужа.

– Проверка связи, – объяснила она Демьяну, вставая на четвереньки и отползая от него к шкафу – на всякий случай.

– Поля, – попросил он ласково, стоя у вороха подушек, – иди-ка ко мне.

– Ты что, сердишься? – спросила она недоверчиво. Бермонт сжал зубы, снял пиджак, начал закатывать рукава светлой рубашки, и Полина на секунду залюбовалась его руками. Но тут же спохватилась: – Демья-а-а-ан… Ну ты же сказал, что почувствуешь, когда я в опасности.

– Иди сюда, Пол, – повторил он спокойно. – Буду тебя воспитывать. У меня ужин с министрами. Был.

– Опять по попе? – со смешливым ужасом поинтересовалась она, отодвигаясь дальше, к ободранной кровати. – За военно-тактические учения? За мой ум и смекалку?

Демьян рыкнул, прыгнул к ней, перехватил, плюхнул животом на кровать, зафиксировал и с удовольствием стал кусать за спину и круглые ягодицы в тоненьких шортиках. Совсем не больно, хоть и чувствительно.

– А-а-а-а-а! – кричала она, отбиваясь и хохоча. – Это нападение! Пощады! Пощады! Это противозаконно!

– Все идеи, – рычал Бермонт угрожающе, кусался и фыркал, когда она ухитрялась двинуть его локтем, – предварительно обсуждать со мной, Пол! Понятно?

Она взвизгивала, пыталась уползти вперед по матрасу, дергала ногами и заливалась смехом.

– Поля! – он стянул с нее шорты, обнажая торчащую вверх многострадальную попу, прикусил, порычал в упругую кожу, потерся щекой и вдруг лизнул. Невеста настороженно затихла.

– Все идеи, – повторил Демьян грозно, низко и добавил совсем другим тоном: – Я ведь испугался за тебя, Полина.

Смеяться расхотелось, и стало стыдно: она дурачится, дергает его, будто он не правящий монарх, а ее верный пес. Но приятно было тоже, да. Что в любой момент он придет на помощь, бросив все дела.

– Ладно, – буркнула Поля в матрас, сердясь теперь на себя и не желая, чтобы он уходил, – уж очень хорошо было под его крепким и горячим телом, – иди к своим министрам.

Демьян осторожно поцеловал ее в спину, натянул шортики, поднялся. Пол перевернулась, оперлась на локти, глядя на своего жениха снизу вверх.