Елена Помазуева - Единственный, грешный

Шанрай отмечал про себя все мельчайшие намеки на то, как встревожен адмирал: сведенные брови, морщинку между ними, пристальный взгляд и участившееся дыхание, хотя серианец старался держать себя в руках и не показывать переживаний. «Сильна отцовская любовь», — отметил про себя ди Лурье.

— Завтра состоится суд, ее дело будут рассматривать советники правительства. Думаю, вам не нужно еще раз объяснять значение этого? — вежливым тоном, словно поинтересовался выбором блюд у гостя за столом, произнес легат.

— Смертный приговор, — сжал губы Тресс.

— Совершенно верно. Впрочем, ей даже в обычном суде вынесли бы такой же вердикт. Кира Тресс призналась в убийстве в присутствии нескольких свидетелей, ее слова зафиксировали камеры наблюдения. Суд советников — это последняя инстанция, в которую бы привели ее защитники, если бы дело попало в обычный суд, а потом пошли апелляции в вышестоящие инстанции. Это дало бы время и ничем не обоснованные надежды. Но итог все равно был бы тот же. Можете мне поверить, — сообщил ди Лурье, — у вашей дочери нет шансов.

Последняя искра надежды покинула адмирала. Он вдруг посерел лицом и постарел в какое-то неуловимое мгновение, плечи опустились, и горечь разлилась на губах, как будто он уже оплакивает потерю дочери. Легат внутренне усмехнулся, серианец совершенно забыл в этот момент о себе, ведь у адмирала тоже шанса остаться в живых не было.

— Я вижу ваше горе, — продолжил тем временем ди Лурье, убедившись, что все слова дошли до его собеседника. — Не могу высказать сочувствия, сами понимаете, серианка убила легата корпуса безопасности. Ни один кирс не встанет на вашу защиту, но…

Шанрай сделал многозначительную паузу и уставился внимательным взглядом холодных светло-голубых глаз на адмирала. Тресс почти не слушал легата, однако неожиданная пауза вернула его к действительности, и память послушно отмотала назад последнюю фразу.

— Что «но»? — поднял полный горечи взгляд на собеседника Тресс.

— Только то, что ваша дочь попала в политические интриги, — произнес ди Лурье и сделал равнодушное лицо, будто ничего такого не произнес.

— Не понимаю, чем это может помочь Кире? — озадаченно спросил адмирал.

— Собственно, из такой ситуации нет выхода обычным путем, только вот, знаете ли, есть один небольшой шанс сохранить ей жизнь, — спокойно, как будто обсуждая светскую новость, сказал легат.

— Что ей нужно сделать? Я поговорю с дочерью, я… — горячечно начал говорить отчаявшийся отец.

— Не ей, — многозначительно бросил Шанрай.

— Мне? Я готов! Говорите, сделаю все ради спасения дочери. — Адмирал даже подался вперед, жадно ловя взгляд собеседника.

— Но для вас это может оказаться смертельным… — медленно начал говорить ди Лурье.

— Говорите! Если это поможет сохранить Кире жизнь, я все сделаю! — Отец дочери, которую он уже почти похоронил, воспрял духом и теперь был готов хоть через голову перекувырнуться, лишь бы спасти ее.

— Я помогу вашей дочери сбежать не только из-под стражи, но и даже вернуться домой… — произнес Шанрай, с удовольствием наблюдая, каким азартом загораются глаза Тресса.

— Внимательно слушаю!

Серианец воодушевился и теперь взирал на кирса с надеждой.

— Адмирал, я не попрошу ничего невозможного. Вам на войне приходилось приказывать, отправляя на смерть, и самому убивать, так что, думаю, вас не затруднит моя просьба. Заметьте, я лишь прошу и показываю выход для Киры Тресс, а не приказываю вам, — вздернул слегка брови легат, подчеркивая свои слова.

— Я готов! Говорите! Кто он, кого я должен убить, чтобы моя дочь осталась в живых и вернулась домой? — воскликнул серианец.

— Генерал ди Грамс, — отчетливо произнес имя Шанрай и недовольно сжал губы.

— Вы знаете, кого выбрала ее кровь? — глухо спросил адмирал.

— А вы не догадываетесь? — Ди Лурье с интересом смотрел на собеседника и даже слегка склонил голову набок.

— Марга руководит действиями Киры, — тихо произнес Тресс. — Она защищала генерала ди Грамса, когда призналась в убийстве?

В ответ личный помощник советника коротко кивнул. Теперь у отца не оставалось сомнений в выборе дочери.

— Это невозможно! Нет! Только не он! — в ужасе воскликнул Тресс.

— Отчего же? — тонкая улыбка скользнула по губам легата.

— Смерть генерала подпишет приговор Кире, — глухо произнес адмирал.

— Почему? — совершенно серьезно спросил ди Лурье, стерев улыбку с лица и внимательно ожидая пояснений от собеседника.

— Марга, — обреченно выдохнул Тресс, — кровь привязывает к избранному мужчине, а в случае его смерти убивает. Как у нас говорят, «жили долго и счастливо, и умерли в один день», — горько усмехнулся несчастный отец, у которого вновь украли мечту найти спасение для дочери. — Никогда не думал, что эта фраза будет иметь такой сакраментальный смысл для моего ребенка.

— Это печально, — с сочувствующим видом произнес кирс. — А вы знаете, ваши ученые продвинулись в изучении марги?

— Рад за них, — равнодушно отозвался адмирал только потому, что надо было что-то сказать собеседнику, замолчавшему в ожидании ответа.

— Для вашей дочери это действительно радость, — тут же подхватил слова адмирала легат.

— И в чем же? — с удивлением спросил серианец.

— Я не буду вдаваться в подробности генетики, это не моя специальность, — легко взмахнул рукой ди Лурье, — однако такое редчайшее явление даже на вашей планете буквально заинтересовало меня.

«Точнее, политические интриги, в которые попала Кира», — прокомментировал Тресс про себя, но внешне никак не выдал своей догадки.

— Я сделал запрос в медицинский центр, и мне прислали лучшего специалиста-генетика, — широко улыбнулся Шанрай. — Он тоже вдохновился интересной темой и много времени провел за исследованием теоретической части вопроса. Можете представить восторг ученого, когда я сообщил ему о том, что он буквально может вживую увидеть этот феномен — маргу, расцветшую на теле серианки?

Адмирал как раз не очень воодушевился от таких новостей. Не хватало еще, чтобы его дочь кирсы пустили, как крысу, на опыты. Для серианцев марга священна, она позволила их расе выжить и являлась милостью богов, в противовес кирсам, которые рассматривали это явление с точки зрения необычности вида.

— Научный сотрудник оказался личностью увлекающейся и ищущей. Он перерыл все цифровые архивы, поднял колоссальный объем информации и документов, благо победа над серианцами позволила расширить эти возможности. Так вот, он изучил и последние разработки, которые велись ни шатко ни валко вашими учеными, вы же готовились к войне.

Адмирал чуть прищурил глаза, стараясь понять, к чему ведется весь разговор, предчувствуя за этим вступлением подготовку почвы. Только политическая интрига, куда втягивал Тресса ди Лурье, может оказаться смертельно опасной, особенно для серианцев, где сам адмирал и Кира выступят пешками в игре, которыми без сожаления пожертвуют в нужной комбинации. С другой стороны, это был единственный политик, предложивший, по крайней мере, хоть какой-то спасительный выход.