Марина Весенняя - Дикая. Будешь меня любить! [СИ]

На глазах девушки навернулись слезы. Лиам обхватил лицо Алании, большими пальцами смахивая крупные капли с ее кожи.

— Ты первый раз сказала, что любишь меня, — прошептал он.

— Разве это важно? Ты и так все понимаешь, — еще тише ответила эльфийка, желая отвернуться.

— Знать и слышать — разные вещи, — заметил василиск. — И, похоже, у нас есть проблема.

— Что?

— Моя жена до сих пор не верит, что я ее люблю, — ответил мужчина, коварно ухмыляясь. — И на это не повлияет ни одна магия в мире…

Их губы соприкоснулись. Такой родной запах Беара окутал девушку с головой. Лана застонала, когда Лиам начал жадно проникать в ее рот своим языком. Его руки скользили по бедрам девушки. Девушка чувствовала возбуждение мужчины. Его затвердевший член упирался в ее живот.

— Я до безумия хочу тебя пометить, — прошептал Лиам, спускаясь к шее своей самочки.

— Как будто тебе нужно разрешение, — улыбнулась Лана.

— А я и не спрашивал, — клыки Лиама удлинились, и в следующую секунду он уже прокусил тонкую кожу на ее шее. — Ты моя. Навсегда. Слышишь?!

— А ты мой, — прошептала девушка, забываясь в объятиях мужа.

— Нам нужно помыться, — прошептала Лана. Она задумчиво проводила по груди Лиама указательным пальцем. — И вернуться к детям.

— Я уже почти готов подняться, — ответил Лиам. Все мышцы приятно ныли, и виной тому были не только сражения на арене. Пара лежала на деревянном полу, так и не добравшись даже до софы.

— Ли… — Лана вспомнила то, что хотела спросить. — Ты сказал Нируку, что будешь следить за всеми два года. Почему два?

Беар осторожно гладил волосы девушки, чувствуя, что на душе наконец-то спокойно.

— Через два года детей можно будет переносить через порталы. И тогда мы отправимся на Землю.

— Как?

— Ты же хотела лучшего мира? Я дам его тебе.

— Но как же кланы?

— Айгерим и Нирук справятся. Айка потратила годы, чтобы объяснить мне что-то, но только ты открыла глаза. Это все не для меня. Для начала нам нужно научиться слышать друг друга.

— Начнем все сначала? — Лана почувствовала настоящее облегчение.

— Я подарю тебе океаны, — ответил Лиам, увлекая девушку в новый танец страсти.

В кромешной тьме было слышно, как мелкие капли сконденсированной влаги не спеша срывались и разбивались о камни. Пещера сохраняла в себе тепло, источаемое горячим источником, но едва ли становилась от этого уютнее.

Где-то в мире могли происходить по-настоящему важные и пугающие события, только вековые горы оставались безмолвными. Размеренное спокойствие медленного стекания капель по стенам вряд ли могло прервать хоть что-либо. Так глубоко в горы практически никто не забирался. Редкая крыса попадала, конечно. Да и те надолго здесь не задерживались.

Пещера помнила в себе более важных посетителей, конечно. Однажды в этот грот явился черный змей, принесший с собой свою самку. Тогда он отогревал свою пару в горячем источнике, мечтая слиться с девушкой в единое целое.

Не менее примечательный гость появился здесь чуть позже. В глубинах горы этот визитер не зажигал света, и чертоги он покинул так же быстро, как и проник в них. Но главным был не сам визит, а то, что осталось в гроте после появления в нем загадочного гостя.

И сегодня, когда небо империй озарила лиловая вспышка, стиравшая на своем пути каждое облако, древний камень вновь вспомнил о той встрече с неизвестным.

Воды источника закипели, выплескиваясь на прохладный камень жгучими каплями. На дне разгоралось свечение, позволяя наблюдателю, если бы такой очутился поблизости, разглядеть очертания яйца, скорлупа которого начинала растрескиваться. На месте трещин на волю начинали вырываться языки пламени, тут же гаснущие от контакта с водой.

Скорлупа расползалась, освобождая заключенное в ней существо в этот мир.

Когда свет погас, горячий источник больше не существовал. Вся вода из него испарилась, оставляя за собой невыносимую духоту и влажность в воздухе.

На дне бассейна стояла девушка. Ее глаза горели огнем, и в свете это создание не нуждалось. Осторожно и неуверенно ступая босыми ногами по камню, девушка выбралась сначала из бывшего источника, а затем направилась к выходу, ведомая чувством близости солнца.

Стоило выбраться прочь из гор, девушка прищурила глаза. Мир вокруг поспешил оглушить ее яркостью красок, звуков и ароматов. Прохладный ветер холодил разгоряченную кожу, все еще объятую мягким голубоватым пламенем. Но девушка не чувствовала озноба.

Сейчас ей хотелось свободы. Ее первый день вне скорлупы. Глоток жизни, которым она намеревалась насладиться сполна. За спиной сами собой выросли огненные крылья, повинуясь душевному порыву огненного создания. Взмывая в воздух, рассматривая с высоты своего полета удивительный мир, девушка улыбалась.

Это будет великолепная жизнь.