Людмила Айдарова - Королевские игры на выживание [СИ]

— Ну что, девочка здорова. Немного ослаблена болезнью, но это и понятно. Зато уход после за ней был хороший.

Все отмерли. Отец удовлетворенно крякнул и потер ладони.

— И что дальше порекомендуешь?

— Хорошее питание, обязательно прогулки на свежем воздухе, никаких дурных эмоций и девочка не заметите как оправится. Еще я дам укрепляющие зелья и обязательно следить, чтобы пила.

— О, мы все будем делать как вы скажете, — голос Кло дрожал от слез.

Король встал, Гардий отодвинул кресло и отошел. Отец уходил довольный результатом. Уже в дверях он повернулся и почему-то посмотрел на меня. И было в этом взгляде что-то такое, от чего мне стало не по себе.

На следующее утро после завтрака я опять пошла в храм. На этот раз ко мне подошел сам Верховный отец Каллий. Мне он как-то не нравился. Было в нем что-то такое отталкивающее, что не давало мне до конца доверять ему.

— С чистыми ли ты помыслами пришла, дочь моя? — голос у Верховного был скрипучий и неприятный.

— С благодарностью к Единому за выздоровление принцессы Зании после тяжелого недуга, — ответила я сложив руки на животе и в почтении опустив голову.

— Что ж, хорошая новость. Рад, очень рад. Ничего не происходит без воли Единого и помощи Светлого. И благодарить их наша святая обязанность.

Каллий благословил меня и ушел. А я отстояла службу, вознесла благодарности и сделав подношение направилась к выходу.

— Леди Ариана, — этот голос я бы узнала из тысяч других. Эмильен. Да это был он.

— Доброго Вам дня и милости Единого, — поприветствовала я графа.

— И Вам, леди, — поклонился мне граф. Затем он открыл дверь и придержал ее, чтобы я могла выйти.

Я вышла и краем глаза посматривала, как мужчина вышел вслед за мной и закрыл дверь Храма. Шла я не торопясь, мне еще надо было купить немного сладостей для сестер. Я всегда брала их в одной и той же лавке, счет в конце каждого месяца отправлялся для оплаты казначею во дворец.

Вот и сейчас я зашла в лавку и поздоровалась с лавочником.

— Доброго вам дня, господин Журин, и хорошей торговли. Как у вас дела?

Граф остался у дверей и внимательно наблюдал за мной.

Лавочник, увидев меня, заулыбался, на Эмильена внимания он не обратил вообще.

— Ваше Высочество, спасибо за Вашу заботу. Все хорошо. Вам как всегда? Или еще, что захочется?

— Господин Журин, да, как всегда и добавьте еще медовых коврижек и засахаренных фруктов. Зания у нас болела, хочется побаловать ее.

— О, конечно, конечно.

Помощник лавочника быстро стал собирать для меня сладости и через несколько минут мне передали достаточно увесистый пакет. Поблагодарив лавочника я пошла к выходу и опять Эмильен открыл вежливо дверь, выпуская меня на улицу.

Мы отошли не так далеко, когда он внезапно произнес:

— Извините меня Ваше Высочество, я не думал Вас оскорбить.

— О чем Вы граф?

— Я не знал, о том кто Вы.

— О чем вы? — я удивленно взглянула на мужчину.

— Могу ли я Вам помочь? Все же пакет немаленький и негоже Вашему высочеству нести его.

Я улыбнулась и отдала пакет. До дворца мы дошли молча. У дверей меня поджидала Сура. Она почему-то сурово глянула на Эмильена, забрала у него пакет со сладостями и зашла только тогда, когда я попрощалась с графом. Дверь за мной закрыла именно она.

— Леди Ариана, не нравится мне этот красавчик.

— Почему, Сура? Граф был очень мил со мной. — Я была удивлена, граф и правда ничего мне сделал плохого, даже помог.

— Ладно, леди, это я так. Зания Вас спрашивала.

— А вот с этого и надо было начинать, — и я заторопилась к сестре.

Зания сидела на кровати и капризничала. Кло пыталась ее успокоить, но малышка не унималась. Я подошла и села на кровать. Молча. Я просто сидела и смотрела на нее. В какой-то момент девочка замолчала. Я продолжала сидеть и с укоризной на нее смотреть.

— Не смотри на меня так, — шмыгнув носом пролепетала малявка.

— А как на тебя смотреть? Вот как?

— Ну не так.

— А тебе самой то не стыдно?

— За что?

— За что?! Зания, ты огорчила Кло, расстроила горничных. Вот скажи чем они это заслужили? Правильно, ничем. Ты решила всего то лишь, что тебе можно все. Но не подумала о том, что так вести не подобает никому. А принцессе тем более.

— Ну и что! — с вызовом подняла голову девочка, — я уже взрослая. Вообще я скоро выйду замуж за принца.

— Хорошо. Тогда с этой минуты ты все для себя делаешь сама, ведь ты же взрослая как и мы с Кло.

Я повернулась к горничным и проинструктировала их:

— Леди Зания теперь будет сама, и одеваться, и умываться, и следить за своей комнатой, вещами. Она у нас выросла!

Девочка гордо восседала на кровати, не догадываясь какую себе только что обеспечила подставу. Все дружно поздравили ее и разошлись. Через три десятины девочка захотела отвара, но ей его никто не принес. А вот я ей напомнила, что она взрослая и теперь делает все сама. Зания встала, налила себе в чашку отвара и села у камина. Все же сходить в купальню и ополоснуть чашку ума у нее хватило.

Мне было очень ее жалко, все же я привыкла беречь малышку, но преподать урок вежливости стоило. Нельзя вести себя эгоистично. Даже если ты принцесса.

До вечера Зания справлялась вроде неплохо, но когда настало время ее сказки, то я ей просто вручила книжку, пожелала спокойной ночи и направилась к себе.

— А кто будет сегодня со мной?

— Никто. Взрослые спят сами. Одни.

И вот тут у девочки началась паника. Она боялась. Она очень боялась.

— Могу ли я попросить остаться у меня Суру?

— Зачем? Ты взрослая же. Все теперь делаешь сама. Умоешься, ляжешь спать и встанешь утром. Так как это делают все взрослые. А Суру я отпустила домой на ночь. У нее все же есть семья. И дети. Маленькие.

Зания деловито шмыгнула носом. Что мне возразить она не знала. А я ушла к себе. Малышка не заметила, что я оставила маленький артефакт, который использовали в домах среднего достатка для слежения за спящими младенцами.

Эта ночь прошла более или менее. День вроде тоже прошел неплохо. Зания сорвалась ночью. Я услышала как она тихо плакала. Само собой. Ей же только семь весен. Как она еще продержалась то в первую ночь, глупышка. Эх. Была не была. Пойду, не хочется, чтобы ее страхи усугублялись.

Как только я пришла к девочке и села на кровать сестренка уткнулась в мое плечо и горько расплакалась.

— Ну и чего ты плачешь?

— Мне страшно?

— Да? И почему? Ты же теперь взрослая девушка. Замуж скоро выйдешь.

— Я, я не знаю.

— То есть как? Если ты взрослая, то это означает, что спишь ты сама, без горничной. Лампу выключаешь. Ведь со светом и с горничной спят только дети.

Девочка шмыгнула носом и предположила:

— Может я все же еще ребенок? — затихла.