Людмила Айдарова - Королевские игры на выживание [СИ]

— Вы прозорливы, — что ж, очень хорошо, что магиня сама начала этот разговор. — Габи, меня волнует и моя безопасность. И не только моя, но и моих фрейлин.

— Вы правы, Ваше Величество. В той щекотливой ситуации в которой Вы сейчас оказались безопасность самое первое, что должно Вас волновать. И Вы два раза правы, обращая внимание и на своих приближенных. Ведь сколько было случаев, когда на правителей покушались их же доверенные починенные, попавшие под подчинение или их просто опаивали. Я и сама хотела Вам это предложить.

Единый, она просто читала мои мысли. Около трех десятин я и Габи обсуждали что можно сделать и как действовать. Отравить меня не могли, супруг артефактом меня снабдил, а вот подкинуть какую либо гадость, устроить несчастный случай или покушение запросто. Считать заговорщиков недалекими и тупыми не стоило. В стране было много недовольных правлением Дитриха, ведь он не позволял красть из казны и брать мзду. И карал за провинности очень сурово. Ну не мог он иначе, нельзя было позволять людям жить так как они хотят. Порядок должен быть во всем.

Договорились мы на том, что магиня придет завтра в это же время и окончательно проверит все мои покои от и до. Предварительно Габи изучила все мои покои, фрейлин. Даже Дина сама подошла к магине для осмотра и, прикрыв глаза, терпеливо ожидала вердикта.

Как оказалось я не просто переживала. На Дине и Марибель ничего не было, а вот на Лиссандре уже были легкие чары подчинения. На Клариссе же обнаружился приворот. Габи все быстро нейтрализовала, выдала девушкам защитные амулеты и мы отпустили их отдыхать.

Магиня побыла с нами еще какое-то время и после ушла. А мы с Диной просидели, обсуждая события вечера, практически до утра. Да, держаться настороже стоило каждую минуту. Любая помощь от непроверенного лица могла быть ловушкой и иметь неизвестно какие последствия. А ведь еще необходимо было знать наверняка в каком состоянии мой супруг, какова его защищенность.

Проснулась я ближе к полудню. Настроение было прекрасным. Способствовала этому и погода. Ясная и безоблачная. Жаль только согласно моему алиби необходимо играть роль больной и несчастной жертвы. Ну а так как жизнь дороже, то я наведалась в купальню, освежилась, немного привела себя в божеский вид. Но без фанатизма. Все непосвященные должны думать, что я все также слаба здоровьем.

Светлый мне благоволил, ибо как только я вернулась в комнату как Кармелия сообщила, что меня хочет проведать канцлер. Ох ты ж Темный тебя дери. Хорошо хоть в себя пришла немножко, а то с него станется и ко мне спящей прорваться. Ну что ж. Будем действовать согласно ситуации.

Заходил канцлер пафосно, с гордо приподнятой головой. Вот же ж прямо как гордая птица плавинус. Есть такая на юге. Распустить перья на хвосте. Красиво невероятно. Да беда только одна: как начинает петь, так хоть уши затыкай. Вот и этот, идет величаво, с таким видом как-будто вокруг одни рабы.

Сделала вид девы, умирающей от любви. Постаралась посмотреть на этого гада тоскливо. Но чувствую, что сейчас захочется рассмеяться ему в лицо. Но надо держаться.

Видимо у меня на лице отразилось что-то такое, что задело это проходимца. Правая бровка приподнялась и он очень внимательно стал меня рассматривать.

— Ваше сиятельство, как хорошо, что Вы пришли проведать меня. Дина, — мой голос дрожал, я старалась держаться, — будь добра, кресло для нашего канцлера.

Надо было как торжественно он садился. Прямо как на трон.

— Такое ощущение, что все забыли про свою королеву.

— Что Вы, Ваше Величество, как же можно! Не думайте так, мы обеспокоены Вашим здоровьем. Я и сейчас пришел специально только из-за этого. Как Вы себя чувствуете? Может чем помочь?

Я поморщилась. Сохрани Светлый от его помощи. Канцлер напрягся.

— Ваше Сиятельство, — я постаралась сделать глубокий вздох и собраться. Не приведи Единый, поймет, что я не больна, — мне так трудно описать свое состояние. Бывает день, что и не скажу, что больна. А порой и встать не могу, такая слабость накатывает, что говорить не получается. Вроде и боли нет, но так сердце временами заходится и ноет, что не знаю как и быть. Порой и заснуть не могу. А последние два дня сплю и сплю.

Канцлер слушал меня внимательно чуть наклонив голову вбок и прикрыв глаза. Когда я закончила, а говорила долго, иногда для вида запинаясь и делая вид, что мне говорить тяжело, Тесс открыл глаза и опять посмотрел на меня.

— Ваше Величество, позволите мне высказать мое мнение?

— Конечно, мне бы этого хотелось. Ведь Его Величество отзывался о вас весьма лестно. Особенно об уровне ваших знаний и навыков.

Надеюсь, что он проглотит эту порцию лжи. Прости мне Светлый темные деяния.

— Ваше Величество, мне очень приятно, что Вы такого высокого мнения о моих скромных возможностях. Но, увы, как маг-лекарь я весьма посредственен. Хотя то, что Вы поведали огорчит любого. Все Ваши недомогания есть последствия отравления. Видимо Ваш организм слаб и даже такая небольшая доза, выпитая Вами, нанесла значительный ущерб. Могу ли я быть откровенен с Вами? Не поймите меня приватно.

— Конечно, я внимательно Вас слушаю, — я приготовилась слушать всю ту ахинею, какую как я думала он начнет на меня выплескивать.

— Ваше Величество, мне тяжело Вам это говорить, но тот, кто покушался на Вас, знал, что делал. Этот негодяй рассчитывал, что если он не убьет Вас, так хоть поимеет малую но выгоду.

— Вы о чем? — сказать, что я была удивлена значило не сказать ничего.

— Ваше Величество, все те симптомы, которые Вы перечислили, говорят, что Вы теперь не сможете родить, — наигранно печально Тесс скривил лицо и изобразил слезливое выражение на своем лице. Да вот только в глазах его плескалось довольство. — Вы понимаете, что сделал этот мерзавец? Такое вероломство я вижу впервые. Такой тонкий расчет. Он постарался обезопасить себя по максимуму. И не только. Негодяй прекрасно понимал, что если избавиться от Вас не получится, то хотя бы нанести непоправимый вред. И у него получилось. Каков хитрец!

И вот тут до меня дошло. Ах ты негодяй! И я хороша. Да он же элементарно наводит меня на мысль, что к отравлению причастен Донован. Все концы на принца сводит. Нет, этот разгильдяй конечно еще тот мерзавец. Но есть одно но! Отца Донован боялся как огня и прекрасно понимал, что не ему тягаться с Дитрихом, не получится это у него никак. Да и зачем? Он и так наследник первой линии. Еще Дитрих III это указал. Отец супруга очень хотел чтобы наследником был объявлен именно первенец супруга. Не знаю почему, но покойный король… и вот тут я задумалась, над вопросом, а покойный ли…

Я закрыла глаза и откинулась на подушки. Мои пальцы судорожно вцепились в покрывало. Видимо моя реакция удовлетворила канцлера, ибо он засуетился и слова его были уже более ласковыми.