Дж. Андрижески - Тень

— Ты не привыкла к сексу с незнакомцами? — спросил он. — Даже с людьми?

— Нет, разве что с участием большого количества алкоголя, — пошутила я, всё ещё глядя на его тело. Когда он замолчал, я подняла взгляд. — Я в порядке, Улай. Правда.

Он застонал, когда я вновь начала ласкать его. Он отличался от Ревика. Больше походил на Балидора в том, что изгиб был немного другой. Однако он все равно был большим, крупнее большинства людей. Я гадала, являлась ли эта форма особенностью возраста или расы, то есть отличием сарков от элерианцев. Честно говоря, это немного пугало меня. Я только-только привыкла к Ревику.

Я вновь подняла взгляд и увидела, что он смотрит на моё лицо.

— Всё хорошо? — спросил он.

— А у меня есть выбор? — пошутила я.

— Да, — ответил он, хмурясь. — Конечно.

Я посмотрела ему в глаза, чувствуя, как мою грудь сдавило.

— Всё хорошо, Улай. Прости.

Я чувствовала, как он притягивает меня, затем он уже принялся целовать меня, удерживая рукой моё запястье. Он делал что-то с моим светом, ударяя меня в грудь и в живот почти в спешке, и это едва не парализовало меня, заставив почти все мои мышцы расслабиться.

Как только он сделал это, я осознала, что он внутри меня. Он сделал это, пока я была полностью открыта — во всяком случае, моё тело.

Я вскрикнула наполовину от изумления, наполовину от боли, резко поднявшейся во мне.

Он помог мне вновь взять мой свет под контроль. Затем он стонал, проникая в меня длинными толчками бёдер и спины. Ещё мгновение спустя я обхватила его руками и ногами, но едва могла сама пошевелиться.

— Ты закрываешь нас щитами, — сказал он, посмотрев на меня, когда я ахнула, держась за его руку. — Зачем?

— Меч, — ответила я ему.

Я увидела понимание в его глазах. Он жёстче проник в меня, заставив меня вскрикнуть.

— Ты блокируешь и Вой Пай… и остальных. Ей это не нравится. Это усложнит процесс связывания.

— А мне пофигу, — мой голос прозвучал сердито, отчасти от его слов, отчасти от усилий по контролированию своего aleimi . — Ей не понравится ещё сильнее, если он явится сюда в бешенстве из-за того, что я не могу держать свой свет при себе.

— Ты не можешь делать это постоянно, Высокочтимый Мост. Ты не можешь всегда закрываться щитами. Будут времена, когда…

— Мы разберёмся, когда дойдём до этого, — сказала я.

Поколебавшись, он кивнул.

Опустив голову, он вновь толкнулся в меня, ладонями заставляя меня выгнуть спину. Я почувствовала, как его боль усилилась, когда его свет расслабился, и он позволил себе затеряться в движении. Он наращивал медленный ритм, пока я вплетала в него свой свет, и мы оба дышали хрипло. Я ещё крепче обхватила его ногами, когда он вошёл под другим углом.

Он всё ещё показывал мне некоторые моменты своим светом.

Он подталкивал меня к каким-то нюансам движения и фрикций и стонал, когда я делала всё правильно. Через несколько секунд он показывал мне что-то новое, пытаясь заставить меня повторить это в точности. Под конец он весь вспотел, удерживая меня под собой, пока я пыталась ответить на тягу его разума, подстроить своё тело и свет так, как он того хотел, напрягаться или расслабляться там, где он того хотел.

Похоже, что он действительно утратил контроль к тому моменту, когда дошёл до оргазма. Он вскрикнул, удерживая меня под собой и полностью удлинившись, пока его спина содрогалась спазматическими толчками под моими ладонями.

Я лежала там, подавляя почти парализующее ощущение… не знаю.

Чувства вины, может быть. А может, это была какая-то форма отвращения к самой себе.

Что бы там ни было, это осталось со мной, задержалось на фоне, пока он медленно успокаивал своё дыхание.

Я осознала, что мне придётся сделать это вновь. С другими людьми, которых я не знала.

Я говорила себе, что эти чувства иррациональны.

Видящие делали это по всему миру, мужчины и женщины. Чёрт, да это практически распространено повсеместно. Половина знакомых мне видящих были недобровольными хотя бы недолгий промежуток времени — за исключением монахов и тех видящих, которые воспитывались в Адипане. Даже Дорже говорил мне, что ему приходилось какое-то время «продавать это», как обычно называли это видящие.

Я не считала себя лучше их. Я просто не хотела, чтобы на их месте была я.

Может, так думала та часть меня, что воспитана человеком. А может, все так думали поначалу. Может, люди и видящие не так уж отличались друг от друга.

Уже потом, когда я осталась одна и переживала отложенную реакцию на всё, что показал мне Улай, я осознала, что Ревик мне ничего не рассказывал. Он не учил меня даже базовым вещам. Углам проникновения и фрикциям. Что женщина может сделать, чтобы замедлить мужчину. Где притягивать его, чтобы удерживать на грани, но намного ближе к оргазму, чем я когда-либо удерживала Ревика, даже думая, что делаю нечто схожее.

Конечно, Ревик сам делал кое-какие вещи с позиции мужчины. Но он никогда не показывал мне то, что я могу сделать для него. Я старалась не строить гипотез, что это могло значить в плане того, как воспринимал меня Ревик — если это, конечно, что-то значило.

Чем дольше я думала об этом, тем сильнее болело моё сердце.

Конечно, некоторые пробелы в своём образовании я уже заполнила, наблюдая за Ревиком с теми проститутками через Барьер. Но в те несколько часов наедине после того, как мы с Улаем закончили, реальность всего этого вновь ударила по мне, и даже сильнее.

Однако, думаю, в то время я была скорее ошарашена.

Несколько долгих секунд я просто лежала на боку, стараясь не думать. Я всё ещё наполовину погрузилась в боль, пока Улай ласкал мою спину, проводил пальцами по моим волосам. Я даже не осознавала, как сильно напряглась, пока Улай не притянул меня к себе. Обернувшись на него через плечо, я выглянула между занавесок.

Облегчение рябью пробежалось по моему свету, когда я увидела, что Вой Пай исчезла.

Улай поцеловал меня в щеку, всё ещё гладя моё тело спереди.

— Она ушла, да, — сказал он. — Предварительная связь по большей части завершена. Остальное случится сегодня ночью, пока ты будешь спать, а также за следующие несколько дней, — я осознала, что он снова затвердел, а его ладони опустились ниже. — И да, я снова хочу тебя, — сказал он тише.

Я почувствовала, как к лицу приливает тепло. Я знала, что на тот момент уже глупо было краснеть, но ничего не могла поделать.

— Итак, — сказала я. — Вывали это всё на меня. Насколько я плоха?

Я напряглась, потому что он сделал паузу перед тем, как ответить.

Затем он рассмеялся, сжав мои волосы и легонько потянув за них одной рукой. Не отвечая мне, он снова засмеялся, притянул меня к себе и прижался эрекцией к моим бёдрам сзади. При этом его боль усилилась, и он принялся целовать меня в шею, укладывая меня на спину и проникая ладонью между моих ног.