Дж. Андрижески - Меч

Она уставилась на меня так, будто я выжила из ума.

В моей голове промелькнула мысль, что мои собственные люди, наверное, посмотрят на меня так же, когда увидят, что я сделала.

— Иди сюда, — произнесла я хриплым голосом. — Я хочу, чтобы ты приковала их всех к ножкам сидений… и нашего уставшего мальчика тоже, — добавила я, показав на видящего, которого я уже вырубила.

Когда она сделала, как я ей приказала, я осознала, что веду мысленный обратный отсчёт.

Уже близко.

Очень, очень близко, чёрт подери.

Закончив, она поднялась на ноги. В её глазах всё ещё стояла та холодная злость.

— А теперь принеси мне бутылку чего-нибудь, — сказала я.

— Что?

— Принеси мне бутылку, — сказала я ей. — Немедленно.

— Конечно… Мост , — она произнесла этот титул с презрением. — Чего вам хотелось бы?

Вытащив второй сосуд транквилизаторов, который я принесла с собой, я показала его стюардессе, стараясь контролировать свой голос.

— Неважно, блядь, — сказала я. — Просто принеси бутылку и бокал. Или я начну расстреливать твоих друзей. Поняла?

Она побледнела, но жестом показала согласие. Через несколько секунд она вернулась с запечатанной бутылкой рома размером с фляжку и ещё одним квадратным бокалом.

Я невольно издала фыркающий смешок.

Жестом показав ей открыть бутылку, я забрала её из рук стюардессы, как только она подчинилась. Я сделала несколько глотков, чтобы освободить место в бутылке, затем вылила туда остатки транквилизатора. Посмотрев, как наркотик смешивается с алкоголем в бутылке, я закрыла крышку и для гарантии потрясла.

Налив первую порцию, я протянула ей.

— Ты первая, сестра.

Когда она немедленно поднесла стакан к губам, я добавила:

— Возможно, тебе лучше сначала присесть, — в ответ на её удивлённый взгляд я пожала плечами, всё ещё целясь в неё из пистолета. — Не все такие крепкие, как мой муж.

Она поджала губы, словно силой заставляла себя молчать. Я наблюдала, как она опускается на ближайшее пассажирское сиденье, затем жестом показала ей выпить.

Как только она приняла свою дозу, я переключилась на следующего.

И на следующего.

Налить, повторить.

Я не входила в кабину пилота, пока самолёту не дали разрешение на посадку.

Два пилота ничего не заметили.

По дороге в Сан-Паулу Ревик сказал мне, что они держат отдельную конструкцию в кабинете пилота на тот случай, если их самолёт когда-нибудь захватят.

Мне в этом очень повезло.

Я сумела прикрыть щитом ту конструкцию, не выдав ни одному из пилотов, что происходило в салоне. А ещё это позволило мне удостовериться, что Балидор успешно отсек любую связь с лагерем Повстанцев в Азии.

Иначе новости о случившемся после нашего отлёта уже добрались бы до самолёта. Только боги ведают, что сделал бы Ревик в таком случае.

Как только мы сели, я нанесла пилотам-видящим визит. К счастью, в бутылке осталось достаточно рома для двух последних доз.

После этого понадобилось немного, чтобы связаться с Балидором.

Они связались со мной так, как я ожидала.

И всё же они были там, ждали меня, и это единственное, что имело значение. Конечно, они сказали мне, что так и будет. Джон использовал те же коды, которым Балидор обучил меня в Пекине, но легко было усомниться во всём, когда мне приходилось действовать вслепую… и в одиночку.

Месяцами я чувствовала себя как никогда одинокой.

Чем сложнее становилось врать Ревику, тем более одинокой я себя ощущала.

Балидор вышел из машины первым, затем последовал Дорже, Тензи и Иллег. Джон выбрался из второй машины, как только она остановилась, за ним показались Касс и гигант-версианец, Багуэн.

Когда я увидела их лица, по мне ударил такой сильный прилив эмоций, что я стиснула спинку пилотского кресла, наверняка улыбаясь как идиотка.

В тот момент я держалась практически на чистом адреналине.

Они подкатили трап даже раньше, чем я разобралась, как открыть замок на двери. Как только я справилась, Касс и Джон сграбастали меня в одно большое объятие. Я услышала смех Балидора, и Тензи стиснул меня вскоре после этого, а потом Дорже добрую минуту сжимал мою ладонь, пока проходил мимо меня в самолёт.

Потребовалось немного убеждения, чтобы уговорить их сделать так, как я хотела.

Даже Балидор занервничал, когда увидел Ревика без сознания в задней части самолёта, хоть и с ошейником на шее.

Он опустился рядом с ним на колени, проверил ошейник, затем пульс.

— Элли, — он посмотрел на меня. На секунду я увидела в его глазах какую-то раздражённую гордость, смешанную с чем-то, похожим на облегчение. — Элли, чем ты думала? — спросил он. — Ты знаешь, как легко он мог тебя убить? Искалечить как минимум? — он щёлкнул языком. — Тебе нужно было лишь занять их… укрыть щитами, чтобы они не знали, что мы делаем в их штабе в Китае.

Он поднялся на ноги, и в его глазах всё ещё стоял упрёк.

— Ему даже не нужно было знать, — сказал он. — Пока он не вернулся бы. Таков был план… ты разве забыла? Если всё пошло бы плохо, ты обещала, что выберешься оттуда. Ты сказала, что попробуешь с ним по-другому, но не рискнёшь, чтобы он явился за нами, — на его лице вновь отразилось раздражение, но я видела и другие эмоции. — Ты рисковала нами всеми! Этот твой безумный поступок. Ты разве не понимаешь? Если бы тебя поймали…

— Я знаю, — положив руки на спинку сиденья, я сглотнула. — Я знаю, 'Дори. Прости.

Добравшись до меня за два шага, он поразил меня, схватив за руки.

Он привлёк меня к себе и поцеловал. Он целовал меня крепко, окружив всем своим телом, и на мгновение я позволила ему, отдалась поцелую, пока он ласкал мою спину, сжимал волосы пальцами, вплетал в меня свой свет.

Я отстранилась, ощутив его желание зайти дальше.

Затем его глаза впились в мои, смягчившись при взгляде на меня. Он покосился на Тензи и Джона, но оба старательно не смотрели на меня, пока Балидор крепко обнимал меня за спину.

— Элли, — произнёс он, лаская моё лицо. — Элли, я чуть с ума не сошёл. Я так боялся, что мы тебя потеряли.

По мне рябью прокатились эмоции; от них в горле встал ком, когда я почувствовала, в каком ужасе он пребывал. Он вновь поцеловал меня, смахнув волосы с моей шеи, целуя моё горло возле уха.

— Думаю, я убью тебя по-настоящему, если ты ещё раз попытаешься учудить такое безумие, — пробормотал он. — Боги, дорогая моя… я не могу простить тебе такое.

Встретившись с ним взглядом, я ощутила, как моё горло сдавило при виде эмоций в этих серых глазах.

Он увидел мой взгляд, и его мягкость дрогнула.

Не осознавая своего намерения, я повернулась и посмотрела на Ревика.

Я не могла отвести взгляда от его лица, затерявшись в том, каким другим он выглядел, развалившись на сиденьях. Слабый проблеск боли всё ещё виднелся в чертах его лица, но я не могла долго смотреть на него, не ощущая те же эмоции.