Яра Славина - Её Величество Акушерка (СИ)

- Оля, не переусердствуй, - легла на плечо ей горячая рука Антарея.

Раздраженно сбросив с плеча руку, девушка больно хлестнула словами:

- Хватит меня опекать. Лучше помог бы Элю, чем столбом тут стоять.

Герцог пораженно отшатнулся, его лицо исказила гримаса боли, однако он тут же взял себя в руки и повторил.

- Я настаиваю. Думай о себе в первую очередь.

Ольга упрямо сжала губы и поспешила добавить еще силы. Она целительница. И будет спасать других даже в ущерб себе. И никто ей не указ. Не в этом.

Грег и Эльмарон остались один на один. Демон увлекся боем. Давно в его рутинной жизни Повелителя изолированного государства демонов не было подобной встряски. В крови бурлило возбуждение от битвы. Ему было по душе это ощущение опасности и горячка сражения. Грелиос-Грег был опасным и шикарным противником, пробуждающим демоническую сущность, разогревая ее.

Новый Бог, перестав отвлекаться на других, внезапно заметил, что Ольга сохраняла жизни всем, кому смогла и, играючи, бросил в нее огненный шар, тут же послав точно такой же в Повелителя демонов. Рыкнув, Эльмарон с новыми силами атаковал Грега, пытаясь вывести его из равновесия.

Спорящий с девушкой Антарей заметил летящий сгусток огненной энергии в самый последний момент, когда на щит не оставалось времени. Пульсирующая злая сила неумолимо приближалась к склонившейся над спящим Салимом девушке.

В груди у Антарея завязался холодный колючий узел, разрывающий сердце и легкие, не дающий перевести дыхание. Он, не отрывая глаз от тонкого профиля девушки, бросился между нею и огненной смертью. Было больно. Очень больно. Он застонал, судорожно пытаясь вдохнуть покореженной грудной клеткой. Сломанные ребра пропороли кожу, окрашивая алым светлую рубашку.

Ольга медленно повернула голову, и из ее открытого рта вырвался крик:

- Нет!! Нет!! – она отлетела от стабильного араба и запустила диагностическое заклинание, понимая, что шансов у Антарея не осталось. Так же, как не осталось у нее сил для лечения столь тяжелого пациента. Она была готова проклясть себя за то, что все накопители остались в отеле, за то, что так бездарно растратила силы сегодня, понадеявшись на свой растянутый резерв. Ее руки легли на грудь сипящего в предсмертных судорогах мужчины, слезы застилали глаза.

- Ант, держись. Не умирай. Не бросай меня, - беззвучно шептала она, сжимая ткань и разрывая рубашку на широкой груди. Ее взгляд упал на кольцо-артефакт, подаренное Николаем. Она оглянулась. Все, кого она подлечила лежали и им не грозила явная опасность. Эльмарон увлеченно бился с лениво отмахивающимся Грелиосом. Никому не было дела до умирающего герцога. Ольга еще раз посмотрела на кольцо, заставила себя всей душой поверить, что в том проклятом доме именно Забытая Богиня, и со всей дури стукнула украшением по валяющемуся рядом камню. – Николя! Тим! Помогите!!

Громкий женский крик прорвался сквозь пространство, время, межмировые переходы, врываясь в Белый замок, где жили Братья Боги.

Они появились одержимые жаждой справедливого мщения. От их силы слепило глаза. Николай взмахнул рукой, и Антарей погрузился в прозрачную капсулу, отгородившую его от окружающего мира. Эль остановился, привлеченный явлением божественных сущностей и широко разулыбался.

Медленно девушка поднялась с колен и встала рядом с Эльмароном, сверля взглядом Грелиоса. Чудовище не спешило возвращать себе человеческий облик, скаля острые зубы и заживляя раны на серой коже.

- Детки… Явилиссс… - длинный раздвоенный язык выскользнул из безгубого рта. – Обнимете крессстного?

Новый Бог издевался, глумясь и ерничая.

Николай поморщился.

- Воздержусь, - он смотрел на того, кого ошибочно посчитал способным заменить отца, и понимал, что сил на ненависть не осталось. Хотелось правосудия. Хотелось возмездия. Хотелось закончить все здесь и сейчас. – Объяснишься?

Новый Бог обдал презрением стоящих перед ним братьев.

- Не считаю нужным, - Грелиос подобрался и напал. Без предупреждения, отчаянно, будучи уверенным в собственной победе. Волна черной, злобной силы пролилась сплошным потоком, иссушая все попавшееся на пути. Николай лишь слегка повел рукой и яркий свет, слетевший с его пальцев, смел подступающую черноту. Тим текущим движением передвинулся вбок, встав так, чтобы не задевая брата, иметь возможность атаковать Грега. Эльмарон понял задумку и встал третьим. Удар, еще удар. Светлая энергия. Лед. Черная сила. Все смешалось.

Ольга уже не понимала, кто атакует, кто защищается. Только всполохи и грохот. Она закрыла глаза и зажала руками уши, стараясь не видеть и не слышать звуков жестокого боя. Земля вздрогнула и она распахнула глаза, чтобы увидеть как старый серый крылатый змей с обвисшей лохмотьями шкурой тяжело взлетел и, уворачиваясь от летящих вслед ледяных стрел и световых импульсов, дёргано меняя высоту, полетел прочь. Тим с места сорвался в небо, превратившись в яркую солнечную птицу.

Эльмарон, тяжело дыша и радостно улыбаясь подскочил к Ольге.

- Это была хорошая битва! - он все еще не отошел от того возбуждения, что охватило его во время схватки, поэтому скованное состояние девушки для него оказалось неожиданностью. - Оль, ты чего?

Она, молча, развернула его к лежащему в коконе Антарею.

- О Боги… - Эльмарон опустился на колени перед бледным как смерть герцогом, дрожащие руки прошлись по гладкой поверхности кокона. – Ант… Не смей умирать! Не смей! Не уходи…

Он уронил голову на прозрачную упругую субстанцию и затих. Ольга смотрела на своих близких и родных мужчин и глотала горькие злые слезы.

Оглянувшись, девушка заметила стоящего перед защитным куполом задумчивого Николая и поспешила к нему.

- Николя, - она осторожно коснулась его пальцев своими. Старший Бог криво улыбнулся и слегка повернул голову. – Николя, помоги ему…

В глазах Бога появился интерес.

- Что, Оль, больно ошибаться? – спросил он и опять уставился на купол. – Ничего, все когда-нибудь ошибаются. Тогда, когда начинают считать себя самыми правыми и самыми знающими. Когда корона уши жмет и самомнение зашкаливает. Вот только за ошибки платят те, кто нам дорог больше всего.

- Это ты и о себе? – от слов Старшего Бога стало обидно. Опять подняло голову чувство собственного достоинства, которое девушка тут же задавила, понимая, что Николя как никогда прав.

- О себе, о тебе, о многих. Заигрались. Зарвались. Теперь локти кусаем. Значит, заслужили. Значит, так нужно с нами, чтобы прочувствовали, поняли, - Николя злился. На себя, за излишнюю доверчивость и глупость, за то, что предал сестру, поверив обманщику. На Ольгу за самоуверенность, за то, что не видела и не замечала чувств других, эгоистично думая только о себе и своих переживаниях, своем страхе близких отношений, уверив себя в высшей цели и нацепившую себе корону жертвенности. – Нельзя играть чужими чувствами, чужими жизнями, Оль.