Тайга Ри - Перерождение [СИ]

– Может они перешли в пассивный режим? – в глазах Наставника горел настоящий азарт сумасшедшего исследователя. Где была моя голова, Великий, когда я решила нацепить это.

На самом деле дядя, при поддержке Наставника, просто продавил свое решение. Грозился отозвать Акселя из корпуса, запереть меня дома, и оставить тетю за Старшую, пока он не вернется от Хэсау, но это точно был не лучший вариант. У меня много дел в ближайшие три декады, и я никак не могу позволить себе изменить планы.

Браслеты пра-пра казались приемлемым злом. Сейчас я уже была в этом не уверена.

В той жизни дядя ограничился одним универсальным артефактом защитного круга, который я выпросила и в этот раз. Но никаких браслетов не было.

Или это такой привет от первой леди Блау-Арритидес? Я покрутила запястьями. Может быть эти кандалы должны помочь мне защитить род? Познакомить с мужем? А может они каким-то образом блокируют силу грани? Не зря же Арритидесы уже четвертое столетие налагают вето на любые предложения и проекты Блау в совете?

Одни вопросы.

***

Светлые пределы

– Они активировали их, они всё-таки активировали их, – светлый сир замер на границе алтарного круга, как будто пытаясь кончиками пальцев уловить энергию, которую почувствовал родовой алтарь Арритидесов. – Наш час пробил, – он повелительно махнул рукой в сторону сопровождения, которое стояло чуть по отдаль, так почтительно склонив головы, что ритуальные косы касались плиток пола.

– Подготовьте две звезды. Семя Арритидесов на следующий оборот продолжит обучение в Академии. Первый курс. Пока задача просто сопровождать. Дальнейшие указания будут позже.

Они-активировали-их. Он спрятал внезапно задрожавшие руки в широких рукавах ритуального халата. Скоро. Уже совсем скоро…

***

Дядя отбыл на рассвете. Мы провожали его скромным составом. Тетя и сестрички попрощались вчера, за ужином, а вставать так рано утром – это слишком по-плебейски. Вставать рано – удел слуг.

Райхарец нервно бил копытом, почуяв сильного соперника в гнедом, которого оседлали для одного из солдат сопровождения. Сейчас до предместий Керна, а там портал – и земли Хэсау.

Я сложила руки козырьком, прикрывая лицо от самых первых жгучих лучей дневного светила – рассветы в нашей Долине всегда очень внезапные. Мастер Ликас стоял рядом, подпирая колонну. Он выразительно постукивал двумя пальцами по жесткой мозолистой ладони – да, ещё два круга вокруг поместья и малая полоса препятствий, потом свободное время днем, и вечером ещё одна тренировка. Дядя решил, что это поможет мне меньше думать лишнего, пока он у Хэсау, и увеличил нагрузку.

Я не жаловалась. Сильное тело – сильный дух. Мне нужно многое успеть к академии. Я нащупала тонкую витую цепочку на шее – малая печать Блау была спрятана под кофтой и честно говоря, грела душу.

Дядя подошел к райхарцу, проверил подпругу и обернулся на меня. Глаза в глаза. Все, что нужно было сказать – уже давно сказано. Блау всегда хранят Блау. Я знаю, что дядя не изменил своего мнения, и не видать мне малой печати, если бы не активация родового дара, но я все равно была рада. Если предки рода сочли меня достойной, то как может он, Кастус Блау, оспаривать их решение.

Я отсалютовала дяде несколько раз, приложив кулак к груди, браслет сердито стукнулся о металлические чешуйки легкого нагрудника. Возвращайся, дядя, я буду ждать.

Просто возвращайся ко мне.

– Вайю, время. Два круга, шагом ма-а-арш, – мастер Ликас без предупреждения опять хорошо приложил меня по пятой точке легкими жалящими чарами, а я опять не успела увернуться. Попу ощутимо зажгло. Это он называл – придать ускорение объекту, и что когда я, наконец научусь предугадывать и уворачиваться от таких унизительных атак, мы сможем перейти на «взрослую» полосу препятствий Акселя.

А пока что я тренировалась в детской «песочнице» и не выполняла даже тот минимум, который был нужен для принятия в Академию.

Я готовилась ко сну – в прострации расчесывала жесткие локоны, конечно далеко не сто раз, как положено воспитанным леди, любовалась на кружево ночной сорочки – все-таки мирийский шелк это нечто, снова и снова прокручивала в голове базовые стойки, которые сегодня начал показывать мне Мастер Ликас. Подача материала в корне отличалась от того, что в свое время нам давали в академии.

Сзади негромко хлопнула дверь – Нэнс должна была принести немного сонного чая на ночь. И я так и не разобралась с тем мешочком, который Квинт передал Айше. Это напрягало. Я каждый день проверяла всю еду несколькими артефактами, и парой не особо заковыристых чар, но пока ничегошеньки не обнаружила. Решили не спешить? Ждут чего-то?

Ожидание меня напрягало. И никогда не было моей сильной стороной. Видимо, когда Великий раздавал терпение, дочь Блау стояла в очереди зачем то ещё.

– Нэнс, скажи мне, часто ли в последнее время на кухне крутится Ливия, горничная Айши, – я повернулась на мягком пуфике – Нэнс расставляла чашки и маленький, исходящий белесым паром заварник на чайном столике.

Аларийка обернулась, если бы я не знала свою Нэнс, то решила бы, что она собирается в последний бой – спина расправлена, глаза горят, на щеках лихорадочный румянец, поднос перед собой, как щит, смуглые пальцы побелели от напряжения.

– Нэнс…, – я не понимала, что происходит, и поэтому приближалась медленно и очень плавно, чтобы не спугнуть. Обогнула столик и осторожно нацедила себе пиалу чая. Напиток вышел чудесным. С терпкими осенними нотками можжевельника, желтых махровых цветков и мяты.

– Нэнс…, – я позвала ещё раз.

Моя верная боевая служанка зажмурилась и, осенила себя крестным знаменьем на аларийский манер, после этого началась самая настоящая драма. Поднос взлетел, мелькнули широкие рукава платья.

Удар металлическим подносом пришелся мне в плечо по касательной. Было бы странно ожидать прицельной точности с закрытыми глазами, но все равно было больно. Чай расплескался, пиала закатилась под чайный столик, Нэнс выгибалась на ковре в мучительных судорогах.

Она бледнела, хрипела и скребла ковер скрюченными, начавшими чернеть пальцами. Если я правильно помню, следующая и последняя стадия – когда почернеют губы. Процесс станет необратимым, если наказание дойдет до сердца.

Нэнс закатывала глаза и тянула ко мне руки: «Госпожа…».

Знать бы ещё, кто из них додумался до такой оригинальной идеи.

– Отменить наказание, – я села рядом и коснулась кончиками пальцев лба Нэнс.

Аларийка сразу затихла. Дернулась несколько раз и затихла. Дыхание приходило в норму. Двигаться она её не могла, большие темные глаза блестели ужасом, паникой и непролитыми слезами.