Тайга Ри - Перерождение [СИ]

– Все выборы ведут к смерти. Жизнь ведет к смерти.

– В результате выбора я проживу жизнь и приду к смерти?

– Быстрый выбор. Быстрая смерть.

Мое терпение было на исходе.

– Предположим, я отказываюсь. Ухожу. Какая это будет быстрая смерть?

– Мир уничтожит чужую душу.

– Можно подробнее. Я не понимаю.

– Сначала выбор. Потом ответы. На выбор влиять нельзя. Время истекает.

Выбор между чем и чем? Знать и не знать? Смерть и смерть? О, нет. Быстрая смерть и быстрая смерть, какой богатейший выбор. Что тут выбирать? Владеющий знаниями владеет собой, а потому владеет миром. Информации много не бывает.

– Знать. Я выбираю – знать.

– Это твой выбор, чужая душа?

– Это мой выбор, Помнящий. Я выбираю – знания.

– Выбор принят, – седовласая голова склонилась, и первый раз за сегодня я получила в ответ полноценное приветствие. Он почти коснулся лбом стола, склонившись очень низко. – Чужая душа, аллари в моем духе приветствуют тебя в нашем Мире.

Я кивнула в ответ. Аллари или не аллари, в этом мире или в том, все эти старые хрычи никогда не переходят сразу к делу, не напустив кучу тумана.

Ликас остался в чайхане. Он порывался пойти с нами, но Старик коротким повелительным жестом оставил его там. Ликас волновался, это было видно по взгляду, который он переводил с меня на Помнящего, напряженной линии спины, сжатым кулакам. Я пожала в ответ плечами. Что я могу сказать? Старые хрычи всегда действуют непредсказуемо.

Старик ухватил меня костлявыми пальцами за плечо, и мы перенеслись к водопаду. Пахло свежестью, цветами, все вокруг утопало в пышной зелени, весело щебетали птицы. Просто пасторальная картинка.

Вода стекала откуда-то сверху. Вершина скалы терялась в туманной облачной дымке.

– Зеркало истины, – проскрипел Старик. – Истина, как вода. Текуча, меняется со временем и каждый видит свое. Смотри, чужая душа. – Он шагнул и встал перед водопадом. – Смотри. Что ты видишь.

Сплошная стена воды, казалось, замедлила движение, и в ней, как в зеркале, отразился Помнящий, но у него были яркие темные живые глаза. В отражении он – видел, он был зрячим. В остальном ничего не изменилось.

– Вы – видите…, – ответила я, завороженная ярким взглядом темных, совсем не старческих глаз.

– Я зрю лучше многих видящих. Это – истина, которую тебе показали. Теперь ты, – он посторонился, шагнув назад, пропуская меня вперед.

Я шагнула к водопаду с некоторой внутренней дрожью. Что я увижу там? Что мне покажет зеркало? Эту жизнь? Прошлую? Что именно?

Казалось, движение воды замедлилось, и она превратилась в подобие гладкого зеркала, в котором отражали четыре фигуры.

Себя, уже взрослой, такой, какой я была накануне смерти, я увидела в черной форме целителей шестнадцатого Легиона. Вертикальная морщинка между бровей, тяжелый взгляд, черная змейка опоясывает талию, и вторая в волосах. Короткий кортик пристегнут к поясу – последний подарок Нике.

За моей спиной, в отражении, положив руку мне на плечо, стоял Хранитель. Такой же суровый взгляд, неулыбчивые губы, странная прическа с бусинами. Мы подходили друг другу идеально. Оба молчаливые, хмурые, с давящими взглядами, в черной форме. Как два близнеца.

В левой части зеркало было светлее. В глазах сразу зарябило от ярких красок, блеска украшений и золота. Там, в голубом нарядном платье с оборками, которое я сегодня видела в шкафу стояла юная Вайю.

Я вздрогнула.

Это точно была не я, потому что в этом возрасте у меня не было настолько счастливого ясного взгляда. Эта юная Вайю светилась. Невинностью, свежестью, какой-то особой нетронутой чистотой. За ее спиной, положив ей руку на плечо, стояла Хранитель-женщина, которая сияюще улыбалась мне с победной усмешкой.

И они тоже подходили друг другу идеально. Обе красивые, яркие, как две большие бабочки, которые случайно залетели в дом. Половины зеркала диссонировали друг с другом. Темное и светлое. Печаль и радость. Тяжкий груз и немыслимая легкость. Казалось, зеркало должно пойти трещиной посередине, чтобы картина стала цельной.

– Видишь? – Старик сзади подошел неслышно, или я была настолько увлечена тем, что показало зеркало. – Сейчас это истина.

– Вижу. Но не понимаю, – я действительно не понимала до конца, зачем мне это показали.

– Значит, смотришь, но не видишь. Одно тело, две души, – суховатый палец указал на отражение. – Две души – два Хранителя. Неправильно.

Меня пробрал озноб. Две души. Две. Одно тело. Значит… значит юная Вайю… и сейчас где-то тут?

– Одна душа должна уйти.

Я осела на траву, потому что ноги подкосились.

– Это не твой Мир, чужая душа. Это ее Мир, – крючковатый палец указывает в сторону юной Вайю, а женщина снова победно улыбается мне из отражения. – Это не твой дом. Не твоя семья. Не твой Род. Не твоя война, чужая душа.

– Но, был же призыв Рода…, – я лихорадочно вспоминала, что говорила у источника пра–пра, – десять отдали свои посмертия…вернуть душу… Я же не сама…

– Не сама. Такое иногда случается. Редко, – он пригладил седые усы. – Вины нет, есть ответственность за последствия.

Последствия? Какие последствия? Я просила о перерождении? Я выбирала, как это будет, где, когда и куда? Меня хоть кто-нибудь спрашивал?

– Был призыв Рода, – я повторила настойчиво. – Души предков…

– Все души в этом мире возвращаются в Круг, – старик развел руки воронкой. – Все. И ваши тоже. Ваши источники умирают. Пока ещё держат ваши клятвы, но все души возвращаются в Круг. То, что остается – это не более, чем остаточная проекция.

Пра-пра это проекция? Общение с предками – это разговор с проекциями? Хорошо.

– Кровь Хэсау, – я тряхнула браслетами. – Она проснулась. Они почувствовали во мне свою. Во мне, не в ней, – я махнула рукой в сторону зеркала.

– Двоедушные ошиблись, – старик сухо констатировал факт. – Кровь проснулась, но ее мало. Вторая душа – это чужая душа. Кровь и две души. Немудрено ошибиться.

– Я чувствовала хищника и лес, – это точно не мои сны и фантазии. – Видела тени…

– Хищник есть. Хищник заперт. Хищник – это ты, – старик больно ткнул пальцем мне в грудь. – Нет места для двоих, поэтому части целого должны существовать вместе. Вспомни, разве ты сейчас такая? – он показал на взрослую меня. – Или такая? – кивок на юную Вайю. – Нет. Внутреннего хищника заперли.

Заперли мое взрослое я? Что тогда вообще я? Половина оттуда, половина отсюда?

– Это было предопределено. Та, что войдет в Круг будет иметь две души. Ни одна из вас не вошла бы в одиночку. Не хватило бы духа, огня, вы называете это эмоциями. Сейчас в два раза больше, поэтому порог пройден.

Эмоции? Эти псаковы эмоции? Значит это она. Эти тряпки, побрякушки, Квинт. Это она. Если сложить ее эмоции и мои, будет больше, поэтому в этой жизни я прошла к аллари. Псаки.