Шеррилин Кеньон - Охотник из снов

— Конечно.

Сатара улыбнулась ему, и он окончательно пропал.

— Пожалуйста, не позволяй им убить меня, Сайфер. Я люблю тебя. И всегда буду любить.

«Боги, каким глупцом я был, поверив ей».

Симона попыталась сглотнуть, когда желудок скрутило узлом. Она знала, что было дальше.

— Ты призвал Джейдена.

Он кивнул.

— Я предложил ему душу, если он заставит остальных богов поверить, что это я мучил людей. Сатара поклялась, что после моей смерти спустится в Тартар и накормит меня семенами из сада Разрушительницы.

Симона нахмурилась, пытаясь уловить связь.

— Зачем есть семена?

— Они бы окончательно убили меня. Полностью стёрли все грани моего существа.

Симона ахнула, ужаснувшись подобной перспективе.

— Но зачем тебе это?

Он взял её руку и провёл ладонью по шрамам на груди.

— Мне не хотелось оставшуюся вечность истекать кровью за чужие поступки. Я был готов умереть ради неё и хотел, чтобы она не позволила продлиться моим страданиям.

Симона вздрогнула от окутавшей его душу боли.

— Она не выполнила свою часть сделки.

— Нет. Вместо этого она пришла и посмеялась над моей глупостью. — Его глаза полыхнули красным. — Она даже какое-то время помогала истязать меня. Я смотрел на неё, желая оттяпать кусок её плоти так сильно, что ощущал привкус мяса на языке.

Симона прижала ладонь ко рту, чувствуя подкатывающую к горлу желчь.

— Как она могла так поступить?

— Она — бездушная стерва. Теперь ты знаешь, почему я не могу вернуться в ад, не прихватив её с собой. Я не единственный мужчина, которого она поимела. Но клянусь богами Олимпа, стану последним.

Да, сейчас Симона понимала. Тем не менее, факт остаётся фактом. Она не хотела, чтобы он страдал. Или хуже того, умер.

— Я бы никогда так с тобой не поступила.

Его взгляд смягчился, но где-то в глубине притаилось сомнение, которое разрывало ей душу.

Как она сможет доказать свою преданность мужчине, который так глубоко ранен?

Симона положила голову на самый ужасный из шрамов и переплела их пальцы. Так или иначе, она ему это докажет. Больше он не будет сражаться в одиночестве.

— Сатара заслуживает расплаты за содеянное.

Как можно так измываться над человеком, который пожертвовал всем ради тебя? Это высшая степень жестокости.

— Поверь, всё так и будет. Если я должен спуститься в ад, то утащу её с собой за глотку.

Симона покачала головой.

— Всегда есть маленький лучик солнца, я знаю. Он всегда покажется из-за тучи, чтобы подбодрить.

— Ну, всё могло быть гораздо хуже.

— И как же?

— Честно, без понятия. Но обычно так говорят люди, и я решил, что эта фраза к месту.

Симона рассмеялась, пока не заметила на его руке письмена.

— Что это?

Он накрыл ладонью её пальцы, гладящие чернила.

— Это напоминание, почему я должен окропить руки кровью Сатары. Почему не могу бросить свои поиски, несмотря на искушение.

Симона сжала руку на письменах. Так печально, что он отметил их на своей коже. Ей стало интересно, есть ли способ со временем их стереть и заменить чем-то более добрым.

Страйкер замер, заметив, как сестра что-то пишет за его столом.

— Что ты делаешь?

Она подскочила, а потом быстро прикрыла лист книгой.

— Писала письмо.

— Кому?

— Это личное. — Она встала и направилась к нему. — У меня для тебя отличные новости. Галлу нашли димми.

Страйкер выразил свою заинтересованность, вскинув бровь.

— Правда?

Она кивнула.

— Одной димми под силу уничтожить Разрушительницу?

В теории.

— Она нужна нам.

— Нет... — сказала Сатара со злобной улыбкой. — Она нужна тебе. Но есть одна маленькая проблема.

— Помнишь, когда Дионис чуть не открыл портал в Калосис, и Аполлими отправила шаронте остановить его?

Ещё как. В тот день Аполлими была в полной ярости.

— Если мне не изменяет память, их послали защитить Ашерона от верной гибели, но это не столь важно. Так к чему ты клонишь?

— Не все шаронте сгинули. Очевидно, большая часть их выжила, и теперь они охраняют нашу димми.

Страйкер с трудом сглотнул.

— Шаронте защищают димми? Настал конец света, а я пропустил приглашение? В каком аду такое возможно?

— Без понятия. Но если кто-то, — сестра окинула его многозначительным взглядом, — одолжит мне своих даймонов-спати, я смогу достать димми. И с её помощью мы покончим с обеими нашими проблемами: Сайфером и Разрушительницей. Как тебе такой расклад?

Весьма хороший, но опасный. Хотя спати — отменные убийцы, шаронте им ни в чём не уступают. Ему не стоит лишаться ценных кадров. С другой стороны, возможность убить Аполлими и присвоить себе её силу стоит дюжины солдат.

— Прекрасно, сестра. Можешь выбрать себе солдат. Только помни, если облажаешься, всё это твоя затея. Мне о твоих планах ничего не известно.

— Не волнуйся, Страйкер. Я не подведу. Завтра обе наши проблемы будут решены.

Сайфер проснулся, млея от самых неимоверных на его веку ощущений — сладко спящей женщины, прильнувшей к нему. Он не шевелился, наслаждаясь прижатой к спине нежной коже. Правую руку Симона закинула ему на талию, а бедро втиснула между ног. Щека её покоилась на его плече, а дыхание щекотало кожу.

Он прикрыл глаза, наслаждаясь моментом.

«Значит, это чувствуют смертные? Неужели мужчины считают такое данностью?

Как они могут? Доверять кому-то настолько, чтобы лечь рядом и безмятежно спать, а потом обоим проснуться целыми и невредимыми...

Это Элизиум.

Нет, Симона лучше Елисейского поля.

Почему я не родился обычным смертным? Здесь и сейчас, имея возможность остаться с ней».

И то, что ему это неподвластно, ранило сильнее самой жестокой пытки Тартара. Ему хотелось проникнуть к ней в сердце и остаться там навеки.

Но этому не суждено случиться, и все сны в мире не изменят того факта, что после этой короткой отсрочки ему придётся вернуться в ад, где воспоминания о ней будут вечность изводить его.

Как он сможет вынести это?

С тяжёлым сердцем Сайфер медленно перевернулся, чтобы ненароком не зацепить Симону. Она всхлипнула во сне, а потом повернулась, заехав ему в нос локтем.

«Ай!»

Он потёр ушибленное место и сдержал навернувшиеся слёзы.

— Ты за это поплатишься, — прошептал он, прильнув губами к её коже.

Сдёрнув покрывало, он стал любоваться нагим телом. Пышные и аппетитные изгибы, соски напряглись. Ноги раскинуты, словно специально для него. Округлые красивые бёдра и дразнящая взор манящая влага. Самая провокационная картина из когда-либо им виданных.

Ее личико посмурнело, прежде чем она потянулась за простынёй и завернулась в неё будто в кокон.

Сайфер рассмеялся. Симона явно не жаворонок. И это с её вечными разглагольствованиями, что день нужно начинать с целью. Сама же походу готова оторвать голову любому, кто сунется её будить. Пораженный этим открытием он наклонился и припал к её груди.