Мари Явь - Децема

Селия лежала на одной из четырех кроватей, повернувшись лицом к стене. Остальные три были заправлены и пусты: ее соседки ранние пташки. Я думал, что девушка еще спит и хотел было попятиться, но, услышав суету в дверях, Селия приподнялась на локте и повернулась в нашу сторону.

Конечно, меня она ожидала здесь увидеть меньше всего. Еще меньше я ожидал ее увидеть в таком плачевном состоянии.

Она не была больна в привычном понимании. В бледности ее кожи и темных кругах под глазами читались бессонная ночь, рыдания обиженного существа и боль. Ее губы были распухшими, разбитыми. На скуле вызывающе темнел безобразный синяк.

Сквозь звон в голове я расслышал, как Селия жалобно укоряет мою проводницу — Нану — в том, что та ее сдала. Потому что теперь-то ее точно выгонят.

— Кто это сделал? — спросил я тихо. Я не умею строить из себя героя. Вероятно, в этот момент мне следовало осыпать ее обидчика проклятьями и крушить мебель. Как обычно в подобном положении ведут себя настоящие мужчины?

— Я просто упала. Поскользнулась на кафеле, когда чистила бассейн, — озвучила она заранее подготовленную фразу, пряча глаза.

Упала, переспрашиваю я. А впечатление такое, что по ней проехался танк.

— И имя ему Дрейк. — Прошептала едва слышно за моей спиной Нана, даже не собираясь скрывать отвращение, которое вызывает в ней одно лишь звучание этого имени.

— Простите, что я… встречаю вас в таком виде… — Начала сбивчиво оправдываться Селия, приглаживая свои растрепанные волосы и порываясь встать.

— Нет! Я уже ухожу. — Поспешно заверил ее я, пятясь к выходу. — Отдыхай, тебя больше никто не потревожит. Ни о чем не переживай, хорошо?

Она не ответила, провожая меня недоуменным, обеспокоенным взглядом.

Когда дверь за нами закрылась, я попросил Нану проводить меня к выходу из дома.

— Такое случается время от времени, — ответила она негромко на мое требование прояснить ситуацию. — Но еще никогда он не бил ее настолько сильно. Дрейк просто ревнивый урод, но Селия не переставая твердит, что сама виновата. Говорит, что любит его.

Тем утром я пропустил завтрак, а когда пришел в свой кабинет, часы показывали полдень. Я вошел в большую, исключительно комфортабельную комнату, проигнорировав взгляд своего заместителя, который сидел в кресле с навороченным портативным ноутбуком на коленях.

Впервые за все время что я знаю Диса, я решил, что он бесполезен в деле, которое меня тревожит. Потому что для него — разбитое сердце, это что-то навеянное бабушкиными сказками. Если этот человек вообще был способен на любовь, то поселил бы это чувство в своей душе лишь затем, чтобы страдать, а не с целью обрести счастье. У него была какая-то нездоровая тяга к боли, я заметил.

Сев за свой исполинский стол, заставленный новейшими технологическими устройствами и примочками, я молча придвинул к себе тонкую, как лист, сенсорную клавиатуру и после утомительного ввода личных кодов и паролей, открыл базу данных Децемы, вглядываясь в плазменный экран. После ряда быстрых манипуляций, я отыскал нужного мне человека.

Минут десять я тупо пялился на фотографию этого Дрейка. За это время Дис успел договориться о трех встречах, две из которых были с союзниками, а одна — с конкурентами. Дал добро на подписание акта о роспуске Фебов. Согласовал поставку оружия нового образца. Согласился с проектом по уменьшению налогового гнета на отдаленные районы. Важные дела Дис никогда не доверял секретарям, хотя у него их было аж три штуки.

Крепко задумавшись, я не видел, как Десница оказался рядом со мной. И он терпеливо ждал, пока я не очнусь в достаточной степени, чтобы заприметить его немаленькую фигуру.

Мне нужно было опять поставить биометрическую «подпись» на нескольких файловых документах, суть которых я самым бессовестным образом обделил вниманием.

Молчаливый вопрос, замерший в его глазах, заставлял мое горло гореть от потребности ответить.

— Я просто… — я сполз в своем кресле. — Я влюбился… думал, что влюбился.

Я следил за его реакцией: Десница дернул головой, словно от слабого удара, но выражение его лица не поменялось. Он скосил свои глаза на экран, и я поспешно заверил, что на фотографии запечатлен не объект моего обожания. Конечно, нет.

— Теперь это всё неважно, — горько усмехнулся я. — Знаешь… мне сейчас так паршиво, что хочется засунуть руку в огонь и держать ее там, пока мои легкие не заполнит запах жженного мяса, — я уже привык говорить при нем все что взбредет на ум, потому и теперь не особо стеснялся, смотря на свою ладонь. — Это бы вернуло меня на землю и основательно сузило круг проблем, которые бы меня беспокоили.

Ясен пень, Десница бы не позволил мне себя увечить. Вместо этого, он дотронулся до гарнитуры на своем ухе и попросил информационный центр соединить его с базой Тиона.

— Похоже, у тебя самое подходящее настроение для встречи с Гаем, — объяснил он, отходя к широкому окну. — Если выдвинемся сегодня, то обернемся за день.

Я касанием к клавиатуре разворачиваю на экране карту Эндакапея.

Присвистнув, бормочу:

— Может, опробуем те самолеты из серии «Мистраль»? Слышал, их предельная скорость достигает пяти махов, а? — точно, ведь это доставит мне куда более острые ощущения, чем крепкое рукопожатие с тысячей градусов по Цельсию выше нуля.

— Только четырех, — отозвался Дис, после чего непогрешимо ровным, я бы даже сказал ледяным тоном сообщил оператору клана Тион, что их дражайший глава может готовиться к визиту Децемы.

— Скажи, что нас будет трое, — бросил я своему заместителю, взволнованно елозя в кресле. Нет смысла брать с собой целую армию. Не просто потому что это бесполезно и выставит нас посмешищем. Гай мог отреагировать на слишком большое число гостей неадекватно, решив, что я его провоцирую. — Возьмем Олафера.

Да, Бартл сам по себе выглядел, как вызов, к тому же этот парень был чертовски несдержан в словах и проявлении эмоций. Здесь от него будет больше толку. Что касается Анны: она была женщиной, и мои моральные принципы не позволяли тащить ее в логово врага. То же относилось и к Эльзе. Даже при условии, что она уже который день без умолку трещит о красоте, богатстве и расточительности столицы, которые мы обязаны подтвердить или опровергнуть при личной встрече, я буду молчать, как партизан, до последнего.

Дис связался с одним из секретарей, поручив тому договориться насчет транспорта и гостиницы. Все это время я молча жег взглядом фотографию, которая замерла на уровне моих глаз.

— Дис, ты… — я осекся, поняв, что собираюсь спросить у него совета в таком сугубо личном деле. В деле, с которым если уж и разбираться, то точно без посредничества советчиков. — Ты не мог бы доставить сюда этого человека?