Мари Явь - Децема 1,5

— В последнее время я много рассуждал над этим, — признался Иберия, но для меня его слова так и оставались тайным языком инопланетных цивилизаций. Я не понимала ничего из того, о чем он рассуждал с умным видом. — Нетерпение моего сына заставило меня принять это решение. Пойми, оно далось мне нелегко, ведь желающих породниться с Нойран предостаточно. И все претендентки не менее умные, красивые или достойные. И что немаловажно, они, в отличие от тебя, могут похвастаться богатой родословной. К тому же свадьба — порой удобный дипломатический ход.

Поэтому я был поначалу против, но раз уж таково ваше желание… вы знаете друг друга уже много лет. Я видел, как вы вместе взрослели. Вашу привязанность друг к другу не заметит разве что слепой. Какой смысл мне препятствовать естественному ходу вещей, особенно если учесть, что случиться этому позволил именно я.

Просто бессмысленный набор слов. Моргнув пару раз, я попыталась убедить себя в том, что происходящее — нелепый сон. В реальности Иберия не мог наговорить так много глупостей подряд. Это на него непохоже.

— Познать смысл счастья не представляется возможным для таких, как мы, — продолжил после небольшой паузы босс. Когда-нибудь Индра займет мое место и перестанет принадлежать тебе. Но пока я жив, наслаждайтесь друг другом. Я вас благословляю, дети мои. Совет да любовь.

Махнув рукой, он со вздохом прислонился к спинке своего кресла. Его глаза блаженно закрылись, словно предвосхищая заслуженный отдых. Выглядел он очень утомленным, но несомненно довольным. С его плеч как будто сняли тяжесть мирового океана.

Сглотнув, я поднялась на ноги следом за Индрой. Брат молча пересек кабинет, выходя за дверь. Я же еще несколько секунд неловко топталась у стола Иберии. Мне хотелось задать пару уточняющих вопросов, но весь вид босса говорил о том, что с ними мне придется обождать.

Бесшумно покинув комнату, я пошла рядом с братом по коридору, не решаясь заговорить первой.

В тишине раздавались наши неторопливые шаги. Смотря себе под ноги, я сосредоточилась в попытке уловить назойливо вертящуюся, скользкую суть, которая была заключена в том монологе Иберии. У меня было лишь одно предположение, но оно казалось до того абсурдным, настолько безумным, что о нём было стыдно даже думать.

Он нас благословляет, да?

Быстро обойдя Индру, я выставила перед собой руку, заставляя его остановиться. Шумно дыша, я глядела в его глаза, наполненные теплом и глубиной южных ночей.

— Я не имею к этому никакого отношения. Клянусь, — принялась сбивчиво оправдываться я. — Не знаю, как он до такого мог додуматься. Я понимаю, ты в шоке… я сама никак не могу в себя прийти. Чтобы ты и я… чтобы мы стали… ну, ты понимаешь, да? Наш старик совсем расслабился. Я ведь безродная, «меченая» и к тому же твоя сестра, ну? А он вдруг с чего-то решил, что мы с тобой… Мы обязательно поговорим с ним, так? Этим же вечером. Объясним ему всё… ты не можешь жениться на мне, это же противозаконно. Боги, да меня от одной мысли…

Я замолчала, когда брат медленно обхватил мое пылающее жаром лицо. Его ладони были прохладными, бережными.

Опустив руки по швам, я смотрела на то, как он наклоняется. Когда его губы прижались к моему лбу, я задержала дыхание, пытаясь убедить себя в том, что панике здесь не место. Он часто целовал меня… лоб, скулы, щеки. Его прикосновения были едва ощутимы, а потом, отклонившись, он посмотрел на мой напряженно сжатый рот.

И то, как изменился при этом его взгляд, заставило меня вздрогнуть.

Поцелуй, которым он наградил меня в следующую секунду, трудно было назвать братским. Отчего все путанные и непонятные слова Иберии внезапно обнаружили смысл.

— П-пусти… — рявкнула я, отталкивая его лицо.

Как будто внезапно у меня появилось достаточно сил для сопротивления ему, ага.

— Наконец-то ты станешь моей, — на выдохе произнес Индра, обхватывая мою шею рукой. Пришпилив меня к стене, он с несколько секунд молча любовался картиной моей унизительной беспомощности. — Знала бы ты, как долго я ждал… умолял отца позволить мне… но он ведь понимал, что рано или поздно мне просто не хватит сил терпеть… и больше я терпеть не намерен.

Перехватив мою руку прежде, чем та нанесет удар, молодой господин прижался ко мне всем телом. Горячее, твердое мужское тело, такое отвратительно напряженное и жаждущее.

— Только не ты, только не ты… — бормотала я, как заклинание, пока мой рот не заткнули его губы, его язык.

Только не снова.

П-просто думать об этом, уйти от ощущений. Понять, что всё происходящее нереально. Влажное, жаркое скольжение его рта на моем собственном. Щекочущее касание его ресниц, обжигающее дыхание на коже лица. Лихорадочно сжимающие меня руки. И звук зарождающегося в глубине мужской груди стона.

— Не кусайся, — прорычал сдавлено Индра, резко отклонившись от меня.

Вид собственной крови на моих распухших, дрожащих губах, кажется, завел его еще сильнее. Не даром говорят, что плотскую страсть придумал именно Эзус — она была просто невообразимо отвратительна.

— Не притворяйся, Эла, — выдохнул он, слизывая кровь с моих губ. — Ты всегда знала, что я чувствую к тебе. Только полный идиот не поймет, что я хочу сделать, когда смотрю на тебя.

Полный идиот. Да, это про меня.

— Если тебя это возбуждает, я буду называть тебя своей сестрой.

Спазм сдавил горло. Казалось, с каждым ударом сердце протыкали раскалённые спицы. Я пыталась вспомнить алфавит в обратном порядке.

— Тебе нравилось играть со мной? — его горячий, безумный шепот скользил по моему уху, шее, ключице. — Такая детская невинность. Если бы ты только могла себе представить, как мне тяжело было сдерживать себя, когда мы оставались наедине. Когда ты сидела на моих коленях, когда прижималась ко мне, когда мы спали в одной постели. Я смотрел на тебя… да, я просыпался и смотрел. Перейти к насилию мне не давала лишь одна мысль. Что это только мое. И что когда-нибудь ты отдашься мне добровольно. Ты ведь хочешь меня. Скажи.

Его рука, отпустив мою шею, прошлась вниз, обводя округлости груди, спускаясь к развилке бедер. Такие жадные, полные нетерпения, откровенные прикосновения не мог расточать мой брат.

— Мне все равно, что подумают остальные. Ты станешь моей женой, — его поцелуи распространяли по телу холодное онемение. Просунув руку между моих ног, Индра хрипло заявил: — И завтра ты никуда не поедешь. Сегодня, завтра, всю неделю ты проведешь в моей постели. А если ты мне сейчас вздумаешь сказать «нет», я поимею тебя прямо в этом коридоре. Хочу, чтобы все узнали как можно скорее об отношениях, которые нас связывают. Наставник, брат, любовник… я буду, кем ты скажешь.

Не знаю, откуда появились силы: оттолкнув его, я рухнула на колени. Через секунду меня стошнило. Как и в тот проклятый раз, о котором я мечтала забыть. Кто бы мог подумать, что момент чудовищного позора годичной давности освежит в памяти именно брат.