Регина Грез - Мой нежный хищник

Как он и полагал, Нарида ахнула, прижимая к все еще пышной груди, свои костлявые руки.

— Да, неужто она такая… Мальчик мой, зачем тебе нужна эта ведьма! Может, другую найдешь…

Веймар даже не успел себя успокоить, как Зверь внутри яростно зарычал:

— Мне не нужна другая, запомни это! Катарина предназначена мне Богами! Эта Женщина будет моей, даже если растает лед вокруг Сумрачной Долины и наша Рось выйдет из берегов и затопит Локмор!

Нарида метнулась к двери, но Веймар опередил ее и, схватив руками за плечи, приподнял над полом. Голос мужчины звучал немного тише, хотя лишь старая кормилица могла расслышать в этом глухом рокоте человеческие слова:

— Я тебе давно не мальчик… забудь это слово! У меня уже седеют лапы… Если ты еще раз посмеешь так обратиться ко мне в присутствии Катарины, то… впредь будешь служить на конюшне! Ты поняла меня? Ты все поняла, Нарида?

— Да, да, мой Господин! Ну, конечно… я все поняла, — едва пролепетала старая женщина, часто-часто мигая слезящимися глазами, воспаленными от печного дыма.

Веймар медленно опустил кормилицу на пол, а потом крепко обнял ее и тут же вытолкнул за дверь. Нарида заковыляла по лестнице в сторону кухни, даже забыв прикрикнуть на нерасторопную служанку, что попалась ей навстречу с кучей скомканного белья.

— «Что же теперь со мной будет, Великие Боги! Молодая Хозяйка непременно велит прогнать меня вон, у нее будут свои привычные слуги, зачем ей терпеть немощную старуху. И ведь Веймар даже не вступится за меня, Она для него теперь Избранная и весь Ульфенхолл будет обязан ей подчиняться. Я кончу свои дни на гнилой соломе в заброшенном хлеву, это точно…»

Свои горькие размышления Нарида поспешила разделить с Тормом — одноруким пожилым воином, что был прямым потомком одного из тех рослых, могучих Храбрецов, что некогда составляли дружину первого Веймара — Веймара Покорителя Пустоши, Веймара основавшего Ульфенхолл.

Правда, свою левую руку Торм потерял отнюдь не в славном бою, что являлось причиной его давнего стыда и горя. Хотя, в тот печальный день он мог потерять что-то поважнее руки…

Вернувшись из дубравы в расстроенных чувствах, Катя долго не могла прийти в хорошее расположение духа. О нападении каменщика и неожиданной помощи Волка девушка предпочла умолчать в семье пекаря. «У них и своих забот полно, и я еще тут со своими несдержанными поклонниками… Еще знать бы, что с парнем-то сталось, выбрался хоть из леса живым…».

За семейным ужином Барг объявил, что завтра в Посте будет что-то вроде ярмарки, а вечером пышный праздник, который устраивают торговцы из Карста, которым было разрешено проехать через земли Постанов к большому Торжку у подножия горных склонов, окружающих Долину.

Грейта заметно оживилась от этой новости, и Катя прекрасно поняла подругу, обычная жизнь в деревушке была не очень-то веселой, а тут что-то вроде всеобщей вечеринки намечается — сначала обновки и лакомства, затем музыка и танцы.

Катя даже попыталась выведать, нет ли у девушки кого-то из молодых мужчин на примете, но Грейта лишь краснела, опуская глаза.

— Скоро, скоро улетит наша пташка из родного гнезда, — вздыхала Арита, сматывая в клубок шерстяные нитки.

— Давно обещана внучка в Хортам, еще муж мой ладил обручение с семьей Громли.

Губы Грейты начинали дрожать, щеки побледнели.

— Я не хочу уезжать так далеко от вас, до Хортама пара дней пути! Не хочу жить в чужом доме, они… они будут меня обижать, я знаю…

Когда девушка залилась слезами, Катя совершенно растерялась:

— «Да, что же это такое! Уже с малых лет все за девчонку решили, она жениха и в глаза-то не видела, а вдруг он косой и рябой, и вообще, злыдень… Как с ним… детей-то делать… Им же всем сразу потомство подавай, продолжение рода!

Нет уж, пусть лучше меня непорченой считают, зато никто с замужеством не полезет, как-нибудь одна перебьюсь, местных кавалеров надо за километр обегать. Двух слов связать не могут, ухаживать даже не пытаются, а сразу юбку задирают… Настоящее Средневековье… Рыцари галантные только в сказках для маленьких девочек остались… Или всех Драконы сожрали, не иначе.»

Ночью Катя долго не могла уснуть, прислушивалась к тому, как Грейта ворочается на своей постельке, что-то беспокойно бормочет и даже всхлипывает. А перед глазами Кати стоял ее странный спаситель в мохнатой шкуре. «Неужели это все тот же Волк с Мохова болота… Может, и мое появление здесь как-то с ним связано, а ведь он мне здорово помог, заступился… что бы я делала, если бы Сарх… как бы потом жила здесь…»

Дальше думать на эту тему девушке резко расхотелось, Катя зажмурилась и принялась считать в уме белых овечек, что видела днем во дворе у соседа, правда, наяву они выглядели не особенно белоснежными и чистыми, но на процессе засыпания это явно не сказалось.

А следующий день представлял собой настоящую карусель из сменяющих одно другое дел и хлопот. С самого утра Катя встала к разделочному столу в пекарне и занялась стряпней. Барг садил хлеба и булочки в печь, следил за огнем, заказов сегодня было много, еще надо было к вечеру напечь пирогов с особенными для Поста узорами в виде острых зубчиков по краям.

— Это клыки Волка — древний оберег наших земель. Мы всегда подаем гостям такое угощение, чтобы все знали — край Постанов защищает Могучий Зверь, и Он никому не позволит обидеть тех, кто ему предан.

— Это такая легенда? Очень красиво звучит! — похвалила Катя, смазывая верхушку пышного пирога растопленным маслицем.

Барг замялся отчего-то и смущенно улыбнулся, вытирая руки полотенцем.

— Ну, да… может и легенда. Только ведь, знаешь, все предания когда-то были правдой, многие в них верят до сих пор. И Волк тоже бродил по нашим лесам, охраняя и преследуя врагов. В последние годы о нем, правда, ничего не слышно. Только вот хорошо ли это… старики, говорят — не очень. Может, прежний-то Хозяин и бывал крут, но его все же видели, хотя… лучше бы и не видать.

Барг надолго замолчал и Катя притихла, формируя в муке замысловатые постряпушки. Очень уж хотелось девушке удивить селян и гостей новым «печивом» по своим фирменным рецептам. А еще девушка задумала приготовить настоящий торт с великолепным бело-розовым кремом, почти что свадебный, лучший из всех, что вообще могла сотворить Катерина, а могла она, и впрямь, немало.

— Пусть все увидят и ахнут! И чтобы потом закрыли рты и даже думать обо мне плохо не смели! И пусть я не «молоденькая скромница» по их древним понятиям, пусть у меня «темный лес» за спиной, но все должны будут согласиться, что Барг не зря меня кормит, кое-что я могу и сама, да такое, что тут никому и не снилось. А тортик я сейчас такой «забабахаю», что и королю «ихнему» будет подать не стыдно!