Мари Явь - Атомное комбо

Меня обвинял в жесткости самый жестокий убийца батальона? Стоило задуматься, в самом деле…

Поднявшись, Пресвятой достал нож и метнул его себе под ноги. Лезвие ушло в землю по самую рукоять, отчего-то заставляя меня сглотнуть.

— Пойду отолью, — пробормотал «пёс», напуская на себя обманчивое безразличие. — Не заходи за черту.

Я до последнего не верила, что он уступит. Надеялась, до такой степени, что пришла сюда, но не верила. Возможно, это его прозвище не так уж и противоречит его сути? Тогда что связало его и бездушного Голдфри? Наверное, всё те же тесты на совместимость.

Проводив Пресвятого взглядом, я посмотрела на воткнутый в землю нож. Между ним и дощатой дверью было не больше метра. Я могла представить, как Ранди сидит, прислонившись к ней спиной. Там, внутри, холодно, сыро, темно и одиноко, но почему-то именно Ранди задал вопрос:

— Ты уже соскучилась по мне?

Его голос звучал совсем рядом, так отчётливо, словно между нами не было никаких преград. Даже этого проклятого ножа.

— Ха-ха, — бросила я без всякого намёка на смех. — Похоже, у тебя там сплошное веселье.

— Если закрыть глаза и вспомнить, чем я занимался пару часов назад, здесь вполне сносно.

Пару часов назад? Я прикусила губу, думая отчего-то совсем не о Кенне Митче. Возможно, Ранди тоже?.. Или же мысли о мести приятнее мыслей о том неожиданном поцелуе? Едва ли мне хватит смелости спросить.

— Н-ну да, — протянула я. — Тебе так развлекаться ещё долго, а я…

— Тебя кто-нибудь обидел? — перебил меня Атомный, и я долго молчала, вспоминая недавние косые взгляды солдат. — Пэм, просто назови мне имена этих недоносков! Прямо, мать его, сейчас!

— Ты думаешь, кто-нибудь решится приблизиться ко мне после сегодняшней демонстрации?

Очевидно, по батальону поползли слухи о нас — «съехавших с катушек мясниках». Те же, кто худо-бедно владели ирдамским, нашептали остальным о причине такого зверства.

Похоже, ублюдок сильно досадил им в прошлом. Изнасиловал её мать, кроме прочего.

Если уж Атомный переломал мужику все кости и перерезал горло, отыгрываясь за надругательство над женщиной, практически ему чужой, то что он сделает за посягательства на честь его дражайшего контроллера?

— Оставить тебя на три дня… — тихо ярился Ранди, как будто только сейчас понял истинный смысл своего наказания. — Среди этих отбросов, которые при любой возможности…

— Многие из них, конечно, отбросы, — согласилась я, доставая из кармана небольшой свёрток, — но они сами себе не враги. Все понимают, что ты рано или поздно выйдешь.

— Ты слишком полагаешься на их рассудок, — пробормотал Атомный, стукнувшись затылком об дверь в жесте протеста против тесноты, замкнутости и порядков Голдфри. — Ты живёшь в мужском обществе уже без малого пять лет, но всё ещё веришь в их благородство?

— Нет… Благородство? Я видела, как нас предал самый благородный из них. Теперь я не верю никому, но ты…

— Я?

Ты же тоже мужчина. Проклинать их всех поголовно, значит проклинать и тебя. Ведь ты другой… Другой ведь?

— Просто не думай, что ты в чём-то виноват, — ответила я, подсовывая свёрток под дверь. — Митч должен был умереть сегодня, командир не смеет с этим спорить.

Послышался шорох разворачиваемой бумаги и глубокий, долгий вдох.

— Ты ничего не боишься, правда? — проговорил Ранди без всякой иронии. — Ни эту гниду Митча, ни майора. Если Голдфри узнает, что ты приходила сюда, да ещё с этим…

— Тебя лишили еды, но о куреве командир не сказал ни слова. — Я слышала, как щёлкнула трофейная зажигалка. — Надеюсь, с такими «подружками» тебе будет не так скучно здесь.

Я представила, как Ранди улыбается, с наслаждением прихватывая губами одну, глубоко-глубоко втягивает в себя дым, перекатывая его на языке, словно леденец.

«Ревнуешь меня даже к сигаретам?» — спросил он однажды в шутку, но только теперь я задумалась над этим.

Какого чёрта? Он там с ними, а я здесь. Прикасается к ним, дышит, а я не имею права даже смотреть на него.

Ага, и что дальше? Я начну завидовать его одежде?

Накрыв рот ладонью, я чувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Послушай… — пробормотала я, всё ещё гадая над тем, стоит ли затрагивать эту тему. — Где ты научился… этому?

— В Центре, — ответил Ранди без малейшей заминки, как если бы мой интерес был совершенно безобиден, как и его прошлое в этом Центре.

— Да? Ясно. — Я неловко посмеялась, проводя большим пальцем по нижней губе. — Ты был очень старательным учеником.

— Просто это не так сложно, как кажется.

— Ну что ты. Не скромничай. Уверена, тебе понадобились долгие часы практики.

— Не без этого. Но у меня была огромная мотивация научиться делать это как положено.

— Ну и… хм… кажется, ты вошёл во вкус.

Ранди помедлил, прежде чем напряжённо уточнить:

— А если и так, тебя это смущает?

— Нет, что ты, — солгала я, пряча безумную злость за понимающим тоном. — Если тебе это нравится…

— А тебе нет?

— Как сказать?.. У меня меньше опыта в подобного рода вещах.

— Отсутствие опыта не помешало тебе быть на высоте. — Я знала, Ранди улыбался, глядя на алеющий кончик сигареты. — Пэм… ты была хороша. Ты была великолепна.

— Ха-ха, не льсти мне. — Я расшатывала пальцем воткнутый в землю нож. — Наверняка, и вполовину не так хороша, как женщина, которая тебя этому научила.

Ранди поперхнулся дымом. Это было что-то из ряда вон, чтобы он, ладящий с самым крепким табаком с детства, мог ослабить контроль и позволить ему взять верх. С таким же успехом он мог упасть на ровном месте.

— Какая ещё, — прохрипел он, — женщина?

— Ты знаешь. Не прикидывайся идиотом, и не делай дуру из меня. Женщина, Ранди, которая научила тебя всем этим фокусам с языком.

— Разве ты говорила не о Митче? — Он никак не мог восстановить дыхание. — О том, как я вспорол ему глотку.

— Нет! — бросила я раздражённо. — С чего бы мне?..

Я прикусила язык прежде, чем успела сознаться в том, что не считаю нужным наслаждаться мыслями о состоявшейся мести. Что больше долгожданного убийства меня волнует то, что случилось после. Этот поцелуй, предназначенный не для лечения, утешения или благословения.

— Пэм. — Я не отзывалась. — Ты такая послушная. Я сказал тебе больше не думать о Митче, и ты всё это время думала обо мне.

— Делать мне нечего, — прошептала я, умирая от стыда.

— Тебе это настолько понравилось? — Что-то случилось с его голосом. Возможно, из-за дыма он стал звучать так хрипло, низко и совершенно незнакомо. — Даже больше убийства Митча?

— Нет.

— Если бы не появился майор, ты позволила бы мне продолжить? Если бы мы были одни…

— Нет.

— Ты хотела этого не меньше моего.

— Нет.