Юлия Шкутова - Песнь любви (СИ)

— Я рад, что ты, наконец, оценила мои дары тебе, прекрасная, — сам подойдя к ней, проговорил Ариан. — Всё ли с тобой хорошо… теперь?

Утвердительно кивнув, Айлани принялась ждать, что же будет дальше. Её спина действительно перестала болеть, как только крылья получили долгожданную свободу.

«Неужели он хочет вновь надеть на меня ошейник?» — испугалась сириана, непроизвольно отступая на шаг назад.

— Я рад, что… — тяжело, немного даже натужно вздохнув, будто слова причиняли ему нестерпимую боль, Ариан замолчал, пристально вглядываясь в лицо ничего не понимающей девушки.

И когда Айлани уже была готова прервать его затянувшееся молчание, повелитель протянул ей небольшую обитую красным бархатом коробочку. Нерешительно взяв её в руки, сириана долго крутила вещицу, разглядывая с разных сторон, а когда всё же открыла…

— Да, ты всё правильно поняла, это портал, — вмиг охрипшим голосом ответил Ариан на потрясенный взгляд девушки. — Он очень мощный, я сам заряжал его.

Вынув заметно дрожащими пальцами небольшой кругляш чёрного опала, сириана, не смея поверить в происходящее, всмотрелась в него, немного перестроив зрение, чтобы можно было увидеть магическое плетение, если оно там имеет место быть. И тут же болезненно прищурилась, такими яркими ей показались завихрения силы, вложенные в небольшой камушек. Повелитель не солгал, портал действительно был очень мощным. Его силы хватило бы не только на то, чтобы добраться до убежища, но и на то, чтобы вернуться назад.

— Я… отпускаю тебя.

От такого неожиданного признания Айлани выронила опал, и он быстро покатился по мраморным плитам пола. Проследив взглядом за чёрным кругляшом, песчаный владыка вернул его себе лёгким движением руки. Обхватив холодную ладонь сирианы своими пальцами, он вновь вложил портал в её руку.

— Уходи, я отпускаю тебя, — повторил Ариан, отойдя от опешившей девушки.

Повернувшись к ней спиной, он некоторое время смотрел на расстилавшийся за окном пейзаж. А сириана, прижав к груди руку с зажатым в ней порталом, не смела сдвинуться с места, боясь поверить в то, что всё происходящее не сон.

— Что же ты медлишь? — насмешливо поинтересовался повелитель бескрайней Сархейм, повернув голову в её сторону. — Или тебе так понравилось быть моей пленницей?

Пошатнувшись, словно от удара, Айлани стремительно повернулась к нему спиной, желая скрыть вскипевшие на глазах слёзы обиды. Взмахнув рукой, описывая в воздухе широкую дугу, юная сириана открыла переход туда, куда уже и не чаяла попасть. Решив не оборачиваться, Айлани шагнула в приветливо переливающееся марево портала, так и не увидев, как резко побледнев, сгорбился Ариан, словно на его плечи лёг неимоверно тяжкий груз.

Как же хорошо вновь оказаться дома! Почувствовать морозную свежесть северных просторов, взамен знойной жары пустыни. Ощутить прохладную ласку северных потоков. Увидеть собственными глазами родные места…

— Айлани… — донёс северный ветер чей-то голос. — Айлани вернулась!

Этот радостный крик словно послужил сигналом, и спустя всего несколько минут небольшая площадь, куда юная сириана перенеслась из белокаменного дворца, была заполнена прекрасными девами, радостно взирающими на пропавшую сестру. Глядя в знакомые с детства лица, Айлани всё же не смогла сдержать слёз. Только сейчас, в этот самый миг, девушка поняла, как же сильно она боялась никогда не увидеть их вновь. Всматриваясь в такие же, как и у неё, серебристые глаза, юная сириана осторожно прикасалась к протянутым к ней рукам, с каждым новым касанием убеждаясь, что она действительно дома и теперь всё будет хорошо.

— Дайте пройти, — раздался громкий голос одной из её наставниц. — Ну же, расступитесь!

И сирианы мигом освободили дорогу, пропуская вперёд невероятно прекрасную женщину. Она была столь величественно красива, что перед ней хотелось преклонить колени, выказывая своё почтение и восхищение.

— Верховная певчая, — почтительно склонив перед ней головы, зашептали дочери северных ветров.

— Как ты?.. — начала женщина, но так и не сумела договорить из-за нахлынувших эмоций.

— От… пус… тил… Он меня… отпус… тил, — сиплым от долгого молчания голосом поведала Айлани.

— Он? — недобро прищурилась наставница, но тут же обняла свою ученицу. — Давай в дом, приготовлю тебе настой, а потом мы послушаем твою историю.

За всеми приготовлениями прошёл ещё час. Всё это время с Айлани обязательно находился кто-нибудь рядом. Она даже решила, что они боятся: вдруг их так неожиданно вернувшаяся сестра вновь исчезнет.

«Только мне некуда исчезать, — пришла в голову горькая мысль. — Здесь мой дом…»

Вскоре в доме верховной певчей остались только наставницы и несколько подруг юной сирианы.

— Конечно, стоило бы подождать, когда прибудет твоя мать, — присев рядом с ученицей, заявила хозяйка дома, — но я потом сама с ней поговорю. Твои родители очень сильно переживали за тебя, искали где только можно, но… Ты словно в бездну канула. Куда же занесла тебя судьба, малышка?

— Великая Сархейм… открыла для меня свои жаркие объятия, — ответила юная сириана.

— Тогда ничего удивительного, что мы не могли тебя найти, — усмехнулась наставница. — Расскажи всё с самого начала.

И Айлани тихо заговорила. О том, как ослушалась наставниц и тайно покинула убежище, желая полетать не только на специально отведённых лётных площадках. Как не услышала подкравшегося к ней мужчину, пока беспечная дочь северных ветров прогуливалась по лесу. Рассказала о купце Узамате, отбившим её у первого пленителя и долгих два месяца возившего с собой, пока не прибыл в древний Иридан. Поведала, как её преподнесли в дар песчаному владыке…

Стоило только юной сириане вспомнить зелёные глаза пленившего её сердце мужчины, и слова полились нескончаемым потоком. Айлани говорила и говорила, выплескивая в словах накопившуюся в сердце горечь и боль. Об их совместных прогулках и его рассказах. О представлениях, которые повелитель устраивал для дочери северных ветров и разнообразных подарках, заполнявших сундуки, стоявшие в её покоях. О том, какой он мудрый и благородный правитель. Как любят Ариана его подданные. Как щедро владыка питает пустыню, смело отдавая ей магию и жизненную силу ради людей, живущих среди песков бескрайней Сархейм. Какой он благородный и обходительный. Как нежны были его объятия и сладки поцелуи.

Айлани ничего не утаила, рассказывая обо всём охрипшим голосом, а по щекам струились горькие слёзы обиды и непонимания произошедшего.

— Тише, тише, девочка, — прижав к своей груди рыдающую сириану, проговорила наставница. — Всё наладится, по-другому быть не может.