Марьянна Кей - Чаровница

Руки подрагивали, не желая слушаться. Даже сказать ничего не могла, я слишком многое пережила, шок от последних событий.

— Дышите. Глубоко. Вот так. — Ная села передо мной на корточки, и подала пример правильного дыхания. — Глубокий вдох через нос, немного задержите дыхание и медленно выдохните через рот.

Я ошарашенно смотрела на нее, сначала не понимая, что она от меня хочет.

— Еще раз ударить, госпожа Эма? — достаточно дружелюбно спросила девушка и даже улыбнулась, сверкая белозубой улыбкой.

Я отшатнулась, даже попыталась встать.

— Тише, тише. — она положила руки мне на плечи с силой надавливая на них и будто доказывая, что мне не привиделось все.

— Ну же, — строго сказала Ная, — вдох, — я послушно вдохнула, — и выдох. — Я поспешно с шумом выдохнула. — Теперь еще раз. — она сюсюкалась со мной как с маленькой. — Вы молодец, госпожа Эма.

— Малдия. — прошептала, укутываясь теплее.

— Красивое имя. А теперь, давайте, на ножки встанем и пойдем, отдохнем. — Она обняла меня за плечи, слегка приподнимая. — Сегодня день длинный будет и насыщенный. Надо быть во все оружия.

— Что? — слабо уловила я мысль.

— Попозже расскажу.

Я смирилась, старательно передвигая ногами, ощущая ступнями жуткий холод.

— Ная, а кто ты? — спросила голосом наивного ребенка. Даже не ожидала от себя такого.

— Вам так важно это знать?

— Да…

Мы дошли до постели и Ная усадила меня, ушла в гардеробную и принесла тонкую сорочку.

— Сейчас переоденемся, ляжем. — она будто не замечала моего умоляющего взгляда, а у меня не было сил требовать.

Она уложила меня и, придвинув кресло ближе, села. Мы молчали. Я рассматривала ее, отмечая, что не замечала за все это время. Сегодняшнее ее платье открывало накачанные руки, а на лице: в носу, брови, губе и даже переносице — небольшие проколы; на предплечьях — шрамы странны форм. Все это из-за черного цвета кожи было не особо заметно, только, если очень пристально присматриваться.

— Вам не нужно знать, госпожа, кто я такая.

— Раньше может быть и не следовало, но сейчас я имею на это право.

— Жаль на вас такой видеть. — она вздохнула и протянула мне стакан с сладкой водой.

Я выпила его, даже не задумываясь, что там может быть что-то, что может мне причинить вред. Все равно, другого пути у меня нет.

— Еще совсем недавно вы как ребенок были. Любопытный, наивный ребенок, который стремится к независимости и свободе, а сейчас вы будто старуха. Замученная, уставшая и желающая скоро приближения Танны Смертницы.

— Я себя так же и ощущаю. — хмыкнула, отворачивая голову к окну.

Она опять надолго замолчала, и я уже подумала, что она ничего не скажет, но затем села рядом уже на кровать, на самый край и повернулась ко мне спиной. Подняв волосы, распустила и стянула с шеи белый платок. Я приподнялась, чтобы лучше рассмотреть, но так и замерла, увидев грубые белые татуировки, которые начинались где-то в волосах и спускались вниз, окутывая шею как удавкой.

— Такие есть у каждой наемницы Черного леса. Они наши отличительные знаки.

— Ты пришла убить меня? — спросила спокойно. Я уже ничего не боюсь.

— Нет, я здесь, чтобы заботиться о вас и охранять.

После всего случившегося странно и непривычно слышать от кого-то это простое словосочетание «заботиться и охранять». На всякий случай отодвинулась от девушки, в поиске того, что может послужить мне защитой. На маленьком прикроватном столике стояла пустая хрустальная вазочка. Настолько изящная, что казалось, стоит только подышать на нее и хрусталь треснет. До кресла далеко, магия перекрыта, разве только подушкой закрыться. Но для таких как Ная это не преграда.

Наемницы Черного леса славились тем, что не признавали никакой мужской власти над собой. В книгах о них мало написано, только то, что эти женщины поклоняются белой богине — Танне Смертнице.

В одном фолианте рассказывалось, что эта женщина действительно существовала. Преданная мужчиной и обуреваемая жаждой мести, она поклялась отомстить ему. Продав душу, она прошла все круги ужаса в мире, который до боли напомнил мифический город демонов Мерди. Вернувшись, Танна жестоко отомстила. Дальше я просто не хотела вспоминать, ибо то, что я прочла, тогда еще долго снилось мне в кошмарах.

Пока я металась, Ная успела вновь повязать платок, поправить свою одежду и пересесть в кресло. Во всех ее движениях было что-то кошачье, они были такими же гибкими и плавными, наполненные устрашающей мощью. Хотя сама девушка была худенькой и не слишком высокой. С другой стороны, если бы она хотела меня убить, то смогла бы это сделать уже неимоверное количество раз, пока была со мной все эти дни. Собрав остатки храбрости, постаралась мысленно расставить по порядку все вопросы, которые меня волновали.

— Почему ты все это время была так ко мне дружелюбна? — неожиданно даже для себя самой спросила.

Ная усмехнулась, видимо, не ожидая такого вопроса.

— Моей первоочередной задачей было сохранение вашего душевного состояния.

— Чтобы я не разворотила все?

— Мне не сказали зачем. Есть заказчик, есть задание, это все, что мне стоит знать.

— А кто заказчик? — В общем-то, ответ на вопрос я уже знала, но надеялась, что ошибаюсь.

— Император.

Я вздохнула, потерев переносицу и подняв подушку, чтобы было удобнее сидеть. Ная было кинулась ко мне, но я жестом остановила ее.

— Тебе наверняка непривычно за кем-то ухаживать, а не убивать его. Так что не беспокойся, я сама прекрасно справлюсь.

Несколько минут затянувшегося молчания, и я задала глупый по сути вопрос, но он мог многое прояснить.

— Зачем Раанан тебя нанял на самом деле и какова цена за твои услуги?

— Я уже говорила, что для вашей защиты и заботы о вас.

— Ты думаешь, что я поверю, будто он только для этого нанял одну из представительниц самых жестоких убийц?

— Он не нанимал меня. — Ная смотрела жестко, мрачно и будто с укором.

Я посмотрела на девушку, недоуменно соображая, за что еще можно купить услуги наемницы.

— Я должна ему одну жизнь. — Ная сжалилась надо мной и ответила. — Он спас дорого мне человека.

Не знаю, чем была больше удивлена. Тем, что Раанан поборол свой эгоизм и помог, или, что у безжалостной убийцы есть дорогой человек.

— Так я являюсь разменной монетой?

— Столько злости в вас, госпожа Эма. Вы сами себя отравляете своей ненавистью и не хотите видеть — действительность и людей — такими, какие они на самом деле.

Упрек Наи показался мне необоснованным.

— Ты не знаешь ни меня, ни того, что я пережила. Поверь, моя злость обоснована, — я сказала это резко, будто выплюнула.

— А откуда вы знаете, что пережил другой человек, чтобы судить о том, кто больше страдает?