Анастасия Лик - Я хочу парить!

— Не может быть…

— Да. Три года.

— Нет, нет… Она не могла торговать собой! — воскликнула Кати.

— Не она сама, а её отец. И не торговать, ты путаешь с проститутками, — ответил Эдгар, не веря в то, что говорит это. — Дия это…

— Рабыня, — закончила фразу Кати.

— Да. Достоверно мне не известно, что было, но она сбежала. Я нашёл её на вокзале, когда ехал в школу, маленькую, напуганную, голодную, это было ужасно… — прошептал Эдгар. — Взял с собой в горы Шохо, мастер принял её, дал вторую жизнь. Но сейчас, когда она снова в городе, я боюсь за неё. Вдруг то, что с ней было, вернулось, может быть это невозможно забыть и оно как наркотик?

Кати изумлённо посмотрела в глаза Эдгара. Он продолжил:

— Я знаю её одиннадцать лет, но никогда не видел, чтобы её глаза так горели. Хорошо, если от любви, но может же быть и другая причина.

Кати покачала головой.

— Ты должен ей верить. Если Юна узнает о твоих подозрениях, то станет только хуже. Ты можешь потерять её.

— И что же делать? — спросил Эдгар.

— Не мешать ей. Ждать и наблюдать.

Юна лежала на боку, смотрела на спящего мужчину рядом и была готова кричать от переполнявшего её счастья. Странное и незнакомое чувство. Да и вообще, Граф пробуждал в ней смешанные эмоции, то гнев, то тоска, то эйфория. И всё словно карусель, сменяло друг друга. Но сейчас, когда она проснулась и почувствовала что не одна, что её обнимают, было… прекрасно. И прекрасно было осознавать, что Графу она дорога, что он желает быть с ней. И Юна желала всем сердцем, чтобы слова, услышанные сквозь сон вчера, были правдивы.

Она тихо, чтобы не разбудить мужчину, подняла руку и легонько коснулась его чёрных волос. Всё такие же, какими они ей запомнились, мягкие. Спустилась ниже. Странно, Юна хорошо помнила, что Граф провожал её до комнаты в своём костюме, в котором снимается в фильме, да и чумазый весь был, но сейчас он лежал в одних пижамных штанах и был чист и свеж. Принял душ? Ну да, почему бы ему не помыться, в самом деле, не ложиться же в кровать грязным.

Погладила по плечу, и он перевернулся на спину, улыбнулся. Интересно, что ему снится? По плечу спустилась к груди, далее вниз, погладила плоский накаченный живот и одёрнула руку, когда Граф застонал. Обхватил своё возбуждение через штаны и прошептал:

— Юна…

Юна улыбнулась. Значит она не одинока в своих мыслях. Погладила руку Графа и мягко, но требовательно убрала её с паха, положила свою и погладила по всей длине.

— Тебе нравится? — спросила Юна, когда Граф открыл глаза и уставился на неё.

— Да, — прошипел он.

Она снова погладила его, а второй рукой нырнула под резинку штанов и прикрыла глаза от наслаждения. Такой большой, возбуждённый, и для неё одной.

— Знаешь, что я подумала…

— Что, звёздочка? — задыхаясь спросил Граф.

— Что ты ужасно невоспитанный и в прошлый раз, когда мы были вместе, не предложил мне попробовать… — сказала Юна и облизнула нижнюю губу.

Граф едва дышал.

— Не очень хорошая идея, звёздочка, — прохрипел он и в противоречие своим словам погладил голову Юны напряжённой рукой и, обхватив затылок, притянул к себе.

Юна послушно наклонилась и коснулась губами члена в нежном поцелуе.

Граф стиснул зубы и сжал руками простынь. Это было слишком… Он не мог отвести взгляд от девушки у своих ног, от её розовых, возбуждающих губ. Она медленно, продолжая смотреть ему в глаза, высунула язык и провела им по головке. Снова поцеловала. Он зашипел от удовольствия, никогда такого не было — желание на грани боли. Оно росло, словно снежный ком, а она дразнила, опаляла своим дыханием и обжигала губами. Нет, просто наслаждаться он не сможет.

— Возьми меня в рот! — рявкнул он.

Юна приподняла голову, и на секунду Граф засомневался, может ли требовать от неё это, может она не знает, или не понимает, что надо делать, а он так груб… Но она изогнула губы в лукавой улыбке и ох… взяла его, полностью. И ей хватило всего нескольких секунд, чтобы довести его до предела, заставить забыть всё, а лишь рычать от наслаждения. Да, это будет его любимое место, в сладком и горячем ротике, где есть этот чудесный язычок.

Но нет, он не кончит так. Только в неё. И не один раз. Он будет делать это снова и снова, отмечая эту женщину, делая её своей… и молиться о чуде.

— Граф! — запротестовала Юна, когда он резко сел и забрал у неё предмет наслаждения. Но отвечать он не стал, одним резким движением перевернул девушку на спину, взял за колени и раздвинул её ноги. Кровь закивала в его венах, затуманивая разум, он видел перед собой лишь вожделенное место и сходил с ума. Наклонился, короткий поцелуй в самую середину и резкий вздох Юны. Поднялся. Она была прекрасна, глаза её горели, щёки красные от возбуждения. Взял её ножку, положил себе на плечо и поцеловал лодыжку. Пододвинулся ближе и качнулся, входя в неё на немного, чувствуя, как горячая плоть окутывает его, но заставил себя остановиться.

— Граф… — взмолилась Юна и попыталась сама насадиться на него, но была остановлена.

— Ты останешься со мной? — спросил он сдавленно.

— Что? — Юна от сильного возбуждения плохо соображала.

— Со мной, звёздочка. Я хочу, чтобы ты была со мной, хочу обнимать тебя, когда захочу, целовать, когда мне заблагорассудится и брать тоже. Хочу, чтобы ты была моей.

— Да… — прошептала она в ответ.

— Что, сладкая, я не слышу, — прошипел Граф.

— Пожалуйста…

Граф замер, и пусть было трудно удержать себя, и трудно вдвойне, видя как Юна извивается под ним, но он также сильно желал подчинить её. Обуздать эту самовольную и гордую девушку, которая так глубоко забралась ему в душу, что не мог думать ни о чём другом, кроме как сжать её в объятиях.

— Да! Я останусь с тобой! — громко ответила Юна и вскрикнула, когда Граф вошёл в неё одним нежным, но уверенным движением, заполняя её полностью собой.

— Граф… — выдохнула она, и это было лучшее, что он слышал когда-либо. Сколько раз он это видел? Десятки или сотни женщин стонущих его имя, но лишь сейчас он почувствовал счастье. И в этот момент, сгорая от страсти, он хотел доставить Юне такое удовольствие, чтобы больше никогда в её мыслях не появился другой мужчина, чтобы только его она желала и ждала.

Наклонился и коснулся губами лба девушки, покрытого маленькими капельками пота, проложил дорожку поцелуев к виску, ниже к щеке и к губам.

— Моя звёздочка, — прошептал он. — Моя…

Юна была невероятно горячей и тугой внутри, и входить в неё было высшим наслаждением. Только бы сдержаться не начать с силой трахать её. Они были вместе так мало и всегда Граф был груб и напорист… нет, сейчас всё будет иначе.

Подарив девушке нежный поцелуй, Граф сжал её бёдра руками и начал входить в неё, глубокими и ровными движениями. Она должна кончить в его руках, вот так, снизу, смотря ему в глаза.