Аркадия Ночка - Академия альфачей, или Всем лечь на лопатки!

‒ Стреляй, ‒ просит мой сосед, сбиваясь на тяжелое дыхание.

‒ Лютик слишком близко. ‒ Люкос, в отличие от Эни, спокоен и сосредоточен. ‒ Ее заденет. Или пламя, или зверь.

Кажется, перспектива, где меня не будут умертвлять обидные внешние факторы, не предвидится. То есть капут Лютику ‒ как ни крутись?

Тут еще Плюшка, вращая глазами, сообщает, что бежать бесполезно.

Жорж наконец определяется, под каким углом начнет трапезу, и неспешно тянет ко мне раскрытую пасть.

Вообще-то у меня жизненная установка на позитив. Какие плюсы я вижу в данном положении? Конечно же, опыт. Приобретенный опыт, закрепленный практическим прохождением через неумолимые дебри жизненного пути и сражением с воинствующим напором беспощадного бытия.

Короче, теперь я знаю, как чувствует себя пельмешка в миске.

‒ Не двигайся, ‒ хрипит мне в поясницу мой карликовый наставник.

Чтобы Жорику было удобнее меня уплетать? Так, что ли? У нас роскошный ресторан, и мы окружаем гостей теплом и заботой.

Нет уж. Протестую.

Отступаю на пару шагов, тесня бедрами профессора Ярого. Тот цыкает и авторитетно мычит. Интересно, ему впервой вместе со студентами на арене находиться? Если да, то он относительно неплохо держится.

Зубы смыкаются в каких-то сантиметрах от меня. Жора фыркает. Еда сопротивляется и все еще пытается трепыхаться. Однако он уже впал в состояние некоторой ленцы. Ведь я не убегаю. Вот — прямо перед ним. Только в пасть ему прыгать не желаю, но это поправимо.

‒ Просчитать перспективы в процентах, красотуля? — предлагает Дуля, устроившись где-то в районе моей шеи.

‒ Лучше бы вовремя предупредил, ‒ обиженно шепчу я. — Что у меня гигантская монстрина на хвосте. А не отмалчивался зря.

‒ Мое целевое назначение — навигация и минимальное информативное обеспечение. — Дуля ни капли не расстроен моим недовольством им.

‒ Ну, так минимально бы меня проинформировал, что, мол, красотуля, вечеринка — просто бомба и тут чрезвычайно весело, но, пардон, нас сейчас схрумкают.

‒ Мое целевое назначение…

‒ Переквалифицируйся, клякса. Или придется тебя в срочном порядке выводить с моей кожи. Намек понят?

Дуля многозначительно отмалчивается. Неужели и правда о насущном задумался?

‒ Ты что, с меткой общаешься? — с подозрением спрашивает Плюшка.

‒ Ага. И иногда очень даже продуктивно.

Не удерживаюсь и все-таки отрываю взгляд от нависшего надо мной Жоры, чтобы оценить выражение лица профессора. Замешательство и еще нечто такое, в чем распознаю опаску. Видимо, я постепенно выхожу на какой-то новый уровень взаимодействия с меткой, и это у уважаемого представителя профессорского состава вызывает тревогу.

В должной мере порадоваться своим достижениям не удается. Я, честно говоря, немного удивлена, что Жора медлит, позволяя мне вдоволь пообщаться со всеми вокруг. Растягивает момент удовольствия?

С подозрением пялюсь на камнежорку.

Тот в ответ облизывается и придвигается ближе.

Точно. Решил, видать, поиграться напоследок.

Только сейчас замечаю, что вокруг — гробовая тишина. Зрительские трибуны отмалчиваются, восхищенно следя за разворачивающимся на арене действом. Наверное, это и правда выглядит эффектно. Маленькая я, малюсенький профессор Ярый и плотоядная дылда.

‒ Ася, только не делай резких движений, ‒ просит меня Эни. — Эллипс перешел в режим охоты.

Жорж еще и с одного режима на другой переключается? Вот же сверхчувствительная аппаратная скотина с многоходовочками. То есть до этого он не на максималках работал?

‒ А выключить его можно? — пытаюсь цедить сквозь зубы, чтобы не раззадоривать зверя.

‒ Выключить? — Плюшка хмыкает. — Нет, никак.

‒ А магией шандарахнуть? Запустите его туда, откуда взяли.

‒ Исключено. Мной использовано заклинание из разряда состязательных. Пока зверь не побежден, он этот мир не покинет.

Чудесная новость. То, что нужно для этого прекрасного дня.

‒ И как с ним сладить?

‒ С такой тварью нужно разделываться на расстоянии. Если подпустил близко — тебе конец. ‒ Профессор пожимает плечами. ‒ Любой карапуз об этом знает.

Любой волшебный карапуз. Из волшебного мира.

А я в легкие карапузиковые годы знала, что шоколадка вкуснее салата из шпината, а совать игрушечный грузовичок в ноздри быковавшему соседскому мальчонке — тактически неверный ход.

А то, что камнежорок издалека бомбить надо — нет, вот этого мне никто не говорил.

‒ Могли бы и предупредить меня заранее, ‒ укоряю я профессора.

Да и вообще не засовывать на арену, где даже у матерых альф трудности возникают.

‒ Студенты должны уметь самостоятельно решать свои проблемы, ‒ с чувством собственного достоинства произносит профессор Ярый. И слегка перебарщивает с громкостью.

Жорка, реагируя на шум, клацает зубами. Плюшка непроизвольно втягивает голову в плечи. Даже ему не по себе. А мне тогда каково?

Краем глаза вижу, как в бок камнежорки бьется Радик. Правда безуспешно. Пинки ни к чему не приводят. Похоже, волшебные лапы стула эффективны только против иллюзорных зверюг. А настоящий эллипс слишком мощен.

Эни и Люкос обходят камнежорку с двух сторон, но не атакуют, по-прежнему опасаясь меня задеть.

Снова отступаю на несколько шагов, тесня Плюшку. Честно признаться, меня как-то напрягает, что он за моей спиной укрывается. Надеется смыться, пока меня пережевывать будут?

И что там мне рекомендует мой «образцовый» наставник? Самостоятельно решать проблемы?

Лады. Терять все равно нечего.

— Ты, — решительно выставляю раскрытую ладонь прямо перед мордой Жоры, — сегодня на диете.

Камнежорка захлопывает пасть и чуть наклоняет голову в сторону. Предполагаю, что глядит он на меня с любопытством.

— Что ты делаешь? — Плюшка тычет мне в спину пальцем. — Не зли его.

— Дядя, дайте пообщаться с интеллектуально одаренной тварюгой, — отмахиваюсь я.

Тем более что контакт неожиданно налажен. Эллипс прислушивается к моему голосу.

— Жора… Жорик… Жорочка, — пробую различные тональности и внимательно слежу за реакциями.

Пасть камнежорка больше не разевает. Уже плюс.

— Ты и этому имя придумала? — Плюшка явно в ауте. — Ты безумна, овечка. Не давай имен существам из тьмы. Они безымянны изначально и пускай таковыми и останутся.

— А почему нельзя?

Дискриминация. Милым котикам, значит, можно клички давать, а ужасающим монстрам так и ходить без имен? Обидно.

— Вот этот будет Жорой, — безапелляционно заявляю я. И осторожно касаюсь морды камнежорки уже двумя пальцами.

— Что бы ты ни делала, Лютик, продолжай, — просит Люкос, при этом ни капли не ослабляя бдительность. Лук все еще при нем.