Елена Болотонь - Консумация [СИ]

Ненавижу! Хорас! Как же я тебя ненавижу! Ублюдок!

Ашиль надвигается, я пробую уползти. Только бы не отпинал. А что ему? Ему можно. Убьёт туфи, никто слова не скажет… О каком человеколюбии речь? Всё вокруг показное представление, ложь. Всё лживое, как сам Хорас.

— Довольно! — раздаётся жёсткий приказ. — Ашиль, ты слишком жесток.

— Не твоё дело, Шелем, — рычит Хорас. — Кто вообще допустил до нас эту дрянь? Невоспитанная, дерзкая девка! Надо её проучить.

Он заносит ногу, я зажмуриваюсь, готовясь к удару. Закрываю уши. Не хочу видеть злое лицо, не хочу слышать их забористый смех. Побыстрее бы кончилось всё, пора перестать пить таблетки от яда, если выживу после побоев. Жду удара, но ничего не происходит. Только сквозь ладони пробивается глухой стук.

С трудом приподнимаю веки. Ашиль передумал бить? И вижу Хораса недалеко на полу. Он сидит, держится за лицо. Над ним стоит Шелем. Что я здесь пропустила?

— Срывай свою злость на зенах, если так хочется, — голос Алларда звучит очень спокойно.

— Тебя не спросил! — рявкает Ашиль и поднимается. — Ты вступился за туфи? Ты в своём уме?

— Ты что-то имеешь против?

— Я первый её заприметил. И решил сделать её диами.

— Ты же её убьёшь.

— Это уже МОЁ дело, — сквозь зубы произносит Ашиль. — Давай, успокоимся, Аллард. У тебя есть Ваолена. У меня будет… эта. Похожая.

Шелем переводит взгляд. От чёрных глаз, в которых плещется бездна и звёзды, сердце то и дело выскочит из груди. Только бы догадался! Меня нельзя отдавать. Прошу, Аллард! Беззвучно умоляю мужчину. Ни в коем случае, не отдавайте! Глухие рыдания вот-вот пробьются наружу, но я терплю. Изо всех сил терплю. Не хочу унижаться.

— Я тоже претендую на эту туфи, — неожиданно слышу от Алларда.

Ашиль ухмыляется, и до меня доходит суть его плана. Провокация удалась.

Ничего не зная о нас, Шелем зацепился за крючок. Не смог устоять, не понравилась несправедливость. Может, просто меня пожалел… В любом случае, Хорас добился желаемого. Ставки сделаны, сценарий в действии. Два леварца друг напротив друга, и я — их трофей на полу.

Аллард суживает глаза.

— Чего ты хочешь?

— Поделись Анитарой.

— Не слишком ли жирный кусок?

— По праву первого Ашиль объявил её диами, — вклинивается седовласый. — Аллард. Ты хочешь оспорить. Вы знаете, что делать по древним законам.

О нет! По леварским законам будет объявлен бой. Где? Здесь?

— Я согласен, — твёрдо произносит Шелем. — Хорас. Поднимайся. Биться будем до первой крови.

Ашиль морщится. С неприкрытым презрением осматривает меня, вытирает кровь с нижней губы. Показывает ладонь леварцам.

— Шелем, ты прав. Эта нищенка не стоит того, чтобы за неё бились правители. Хочешь её? Забирай. Мне она не нужна.

Струсил? Или часть плана? Ведь что хотел, получил. Зачем ему диами, если задача перевести меня в стан врага? Шелем снисходительно усмехается. Вот он бы пошёл до конца, не сделав различий.

Перехватывает дыхание, когда Аллард подходит ко мне и медленно наклоняется. Раскрытая ладонь на ощупь тёплая и жёсткая. Я не отказываюсь от протянутой руки и быстро поднимаюсь на ноги. От мужчины веет хладнокровной уверенностью и решимостью.

— Заберите меня, господин. Прошу вас, — произношу так, чтобы слышал только он. — Иначе Ашиль меня убьёт…

— Почему ты так думаешь?

Громкий вопрос отрезвляет. Серьёзный мужской взгляд пронизывает до глубины души, призывает раскрыться. Кажется, Шелем знает всё наперёд. Разве от такого реально что-нибудь утаить?

— Он узнает, что я осталась здесь и отомстит. Он думает, я его оскорбила.

Шелем молчит. По спине ползёт холодная змейка. Страшно. А вдруг откажет, потеряв интерес? Хорас недвусмысленно меня опустил, показав всем, чего я на самом деле здесь ст о ю.

— Иди, Лиама, к себе, — уверенно приказывает Аллард. — Собирайся. Поедешь со мной.

— Благодарю вас, мой господин.

Склоняюсь перед Аллардом, но быстро разгибаюсь. В глаза бросается ненависть и страх на лице Ваолены, торжество Ашиля, самодовольство остальных соправителей. На Шелема не смотрю. Не верю в его прямоту и открытость. Но главное, сделано.

На этот вечер я выбрала длинное платье из тонкого лильского кружева. Полупрозрачное идеально сидит на фигуре, подчёркивает грудь, оттеняет глаза. Светло-зелёная ткань, тёмные волнистые волосы, изумрудные радужки глаз. В ушах длинные серьги с бриллиантами. Да-да. Никакой дешевизны быть не должно.

Сама себе нравлюсь. В зеркале спокойная, взрослая девушка… Одно лицо с Ваоленой. Только та рыжая и чуть постарше. Вот, пожалуй, и всё.

Волнения нет. Впрочем, немудрено. Было бы с чего волноваться. Если Шелем узнает, что задумал Ашиль, и меня рассекретят, мучительная смерть обеспечена. От зейрата я тоже сдохну, как дворовая собака. По любому от гибели на волоске. Знал Ашиль или нет, но инъекцией он разрешил много проблем. Например, искоренил страх и сомнения.

Слёзы, истерики приутихли, оставив ненависть и холодный расчёт. Мир раскрылся новыми красками. Серый, тёмно-серый, чёрный, коричневый… Такая вот палитра перебиваемая жёлтым цветом надежды.

— Пора, — тихонько говорю отражению. — Пусть мне повезёт.

Выхожу из спальни и иду по знакомому коридору прямо в центральный зал. Бросаю равнодушный взгляд на удивлённого бармена, легко улыбаюсь Вески, Алим. Все они сильно удивлены и как будто завидуют. Только у меня изысканный стильный наряд.

Мира, конечно, подсуетилась, готовясь к встрече гостей. Но теперь-то я разбираюсь. Хозяйка сэкономила на тканях и фурнитуре.

В зале относительно светло, горят люстры, софиты. Разумеется, зал пустой. Вокруг накрытых столов суетятся официанты, музыканты настраивают инструменты, все готовятся к вечеру. Цветами и лентами украсили сцену. На ней будет петь Ваолена.

Неожиданно слышу громкое:

— Что за кислая дрянь! — возмущается женщина. — Я же сказала, что не пью синтейское! Я заказала леварское! Только оно греет связки!

Оправдываются где-то за сценой.

— Простите нас, госпожа! Сейчас. Всё принесём.

Наконец появляется девушка. Она недовольна. Огненно-рыжие волосы похожи на яркий костёр. Ваолена Рэй! Сердце заходится. Никогда не думала, что буду с ней в одном зале. С жадностью рассматриваю серебристое открытое платье, изгибы стройной фигуры, яркий макияж и причёску. Интересно… Значит, Алларду нравятся хищницы? Или это сценический образ?

Отворачиваюсь. Не хочу быть невежливой. Нельзя таращиться на гостью, привлекать её внимание ни к чему. Подхожу к дивану и аккуратно присаживаюсь на край, щёлкаю пальцем, показывая, что мне нужен коктейль. Через минуту приносят чуть сладкий безалкогольный напиток. Отпиваю глоток, чтобы сбить сухость в горле. Начинает болеть голова.