Мелина Боярова - Сердце дракона.Часть вторая [СИ]

— Может быть, — не могла не согласиться я, но лишь такой ценой могла удержать его от безумств, — только знай, что ты очень дорог мне. Если с тобой что-нибудь случится… — всхлипнув, смахнула непрошеную слезинку. И это не средство давления, просто сейчас эмоции хлестали через край, и у меня не было сил, сдерживать их, — этим ты причинишь сильную боль.

— Почему? У тебя ведь есть муж, и он даст все, чего захочешь? — каждое слово давалось вампиру с трудом, будто он выдавливал их из себя, — что тебе до меня? Зачем даешь ложную надежду? Зачем жалеешь и делаешь вид, что небезразличен?

— Да, потому что люблю, — прошептала то, в чем совсем не собиралась признаваться.

— Любишь? — на миг синие глаза вспыхнули робкой надеждой, но тут же погасли, — но не так, как его, да?

Я не ответила, но по моему растерянно-виноватому виду он и сам обо всем догадался.

— Выпей, — чтобы хоть как-то разбавить затянувшуюся паузу, протянула флягу с кровью, — это поможет восстановить силы. И еще, мне жаль, что так вышло с Велмиром.

Ответить Кай ничего не успел, наше уединение нарушил один из дорров.

— Вейр Кальмин, его Величество Денометрикос интересуется вашим здоровьем. А ван Бриссом требует пропустить, чтобы обсудить дальнейший план действий. С гибелью Велмира ван Доррена право Старшего переходит к следующему по очереди наследнику. А, поскольку от вейры Сальмиры нет никаких вестей, то вам надлежит как можно скорее вступить в свои права.

— Горди, пригласи гостей в замок. Распорядись, чтобы накрыли на стол. Думаю, все успели проголодаться, — ответил новоиспеченный глава рода. Впрочем, дикая усталость, сквозившая во взгляде и всем облике Кая, говорила о том, насколько тягостны ему новые обязанности.

— Ну, мне пора, — тяжело вздохнула от перспективы, что нам с Ксавьером придется задержаться в ненавистном замке.

— Мали! — дорриец перехватил за руку, удерживая подле себя, — побудь еще минутку. Последнюю. Почему-то кажется, что мы с тобой нескоро увидимся.

— Хорошо, — оглянувшись на мужа, который нарезал круги, шагах в двадцати от нас, и прожигал ревнивым взглядом, согласилась я, — только минутку. Полагаю, что Ксавьер проявляет сейчас чудеса терпения и выдержки.

— Мали, ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Нет! — остановил он готовое вырваться возмущение. Мне вот только признаний сейчас не хватало. И так рвет сердце на части своим страдающим видом, — дай мне договорить. Возможно, это единственный шанс сказать тебе все, что должен был давным-давно. Я полюбил с первой минуты, когда увидел тебя на полу той старой хижины. Хотя осознал это намного позже и жалею, что так бездарно растратил отпущенное богами время. Я всегда буду хранить в памяти моменты нашей близости, как нечто самое драгоценное и редкое. Поэтому знай, если когда-нибудь тебе понадобиться моя помощь, позови. Я услышу. Поверь. Мне это по силам. Раньше Велмир, как Старший рода контролировал всех связанных с ним кровных родственников, но теперь эта повинность перешла ко мне. И последнее. Не хочу, чтобы это стало для тебя сюрпризом, но я собираюсь отказаться от трона.

— Почему? — ахнула я, — стране нужен сильный лидер. Ты подумай, не торопись с решением. Без тебя власть растащат аристократы и те, в чьих руках сосредоточена сила, — за долгим подслушиванием разговоров Велмира ван Доррена у меня сложилось определенное мнение на этот счет.

— Зачем мне власть, если не могу разделить ее с любимой? Вот если бы ты была рядом, не задумываясь, встал во главе империи, а так… Мне милей свобода и возможность жить без оглядки на чье-либо мнение.

— Но кто же…

— Рагмир, — горько усмехнувшись, ответил Кай, — но, тсс, это тайна. Сомневаюсь, что младшенький придет в восторг, но сильно рассчитываю, что София не упустит шанса стать императрицей.

— О, да! — я уже представила, как обрадуется сестра, — ну, что же… все? Прощай? — скомкала разговор, потому что кожей чувствовала, как едва сдерживается Ксавьер.

— Поцелуешь меня? — вдруг подался вперед Кай, — на прощанье?

Гулко сглотнув, на секунду застыла. В синих омутах, что смотрели с такой обреченной тоской, было столько мольбы, что не нашла в себе сил отказать. Впервые, сама, коснулась губами его манящих губ, словно заново открывая их вкус. Позади раздался глухой рык, и зазвенела сталь. Меня обдало жаром обиды, но я верила, что Ксавьер простит и все поймет. Да и ощущение того, что больше никогда не увижу Кая, не покидало. Потому и поцелуй вышел жадным, пронзительно-страстным, глубоким.

Резко отстранившись, с минуту приходила в себя. Не знаю, как, но за несколько мгновений Кай успел вложить столько желания, обожания и любви, что заставил усомниться в своих чувствах. Дорриец открыл передо мной душу, впустив в святая святых, воспоминания. И то, что увидела, отозвалось томительным эхом, затронуло неведомые струны той части моего я, что всем существом тянулось к Создателю. Наша кровная связь, не менее крепкая, чем связь истинной пары, давала возможность проникнуть в затаенные уголки сознания. Его дыхание, жизнь, мысли и мечты — все связано со мной. Но даже это не поразило так глубоко, как понимание того, что с Каем я была бы счастливейшей из женщин. Одно только слово, намек, и дорриец сметет все преграды, защитит, сбережет и окружит безмерной заботой и любовью.

— Мали! — пронзительный крик Ксавьера, которого мои сомнения ранили не хуже острого меча, вырвал из оцепенения.

— Прощай, — прошептала Кальмину. Не дожидаясь ответа, поднялась и, не оглядываясь, медленно пошла прочь. К тому, кто давным-давно безраздельно владел моим сердцем. И только боги знали, как тяжело было уходить.

Дорры, что живым щитом стали между хозяином и врагом, молчаливо расступились. Ксавьер, сообразив, что никто его больше не сдерживает, ринулся было к сопернику. Но споткнулся, натолкнувшись на мой взгляд.

— Ты обещал, что увезешь далеко-далеко, в такое место, где на тысячи ардов нет ни единой живой души, — виноватой я себя не чувствовала, разве, что самую малость. — Давай сбежим?

— Но отец… — Ксавьер осекся. Помнится, на свадьбе, я уже предлагала сбежать, он не послушал и вот что из этого получилось. Очевидно, схожая мысль посетила и дракона. Да и как иначе, если мы ощущали друг друга, словно были единым целым? — А, давай! — меня обдало смесью бесшабашности, азарта и предвкушения, — только предупрежу своих и закончу кое-какие личные дела, — он многозначительно посмотрел в сторону доррийцев.

— Иди, — ни о чем не спрашивая, отпустила я, — я верю в тебя. В нас. В наше будущее.

Кто бы знал, как нелегко оказалось промолчать об этих самых незавершенных делах. Но я действительно верила в свою пару и знала, как сильно он любит, а потому не станет делать ничего, что могло бы сильно огорчить. И то, что Ксавьер сразу же направился к Кальмину, ничуть не удивило. Наоборот, отошла подальше, чтобы не мешать их мужскому разговору. У меня тоже, как оказалось, имелась парочка незаконченных дел.