Виолетта Стим - Часовой механизм [СИ]

— Я обещаю, — тихо сказала Мари.

— Разумный выбор, — чуть усмехнулся Ланфорд, и, поцеловав её в лоб, поднялся. — Мы прибудем в Кору через два дня, и все станет по-другому.

Когда он вышел, стал слышен звук поворачивающегося в замке единственного ключа. Так Мари вновь стала Абигейл Шерри и оказалась в ловушке.

На земляном полу, вокруг почти прогоревшей свечи были разложены плесневелые фолианты. Среди зеленовато-серых пятен налета пестрел мелкий рукописный шрифт, выведенный в стародавние времена неизвестными учеными мужами. Пергаментная бумага еще сохранила яркие гравюры, рассказывающие об утраченных эпохах и фантастических существах, забытых открытиях и опасных приключениях.

Наедине с этими книгами можно было провести не один вечер, расположившись в широком кресле у жаркого камина в кабинете отца. Но здесь, в логове Падальщиков, и речи не шло о том, чтобы уделить им должное внимание. Все, на что могли рассчитывать умирающие труды — это мимолетный взгляд напоследок.

«И королевство то погибло не от руки неприятеля, а от бездействия людского. И призраки слонялись по улицам, и глазницы их были пусты, и сердца. Король-мертвец отныне властвовал над всеми», — прочитал Дэй в большой книге, которую держал в руках. История оканчивалась на печальной ноте и продолжения не было — оставшуюся часть тома кто-то оторвал, и, вероятнее всего, уже уничтожил.

— А ты не очень-то расторопен, да, Ридд? — фыркнула Мэри, развалившаяся на соломенном тюфяке неподалёку. — Хочешь, чтобы мы все тут околели?

Вздохнув, Дэй отвлёкся от чтения и с треском вырвал страницу. Скомкав её в руках, он отправил легенду о призрачном королевстве туда же, куда и все остальные — в пыльную печку-толстобрюшку, стоявшую рядом.

Из дальнего угла подвала послышались рвотные потуги — Маркусу Фэлту было паршиво. Он стоял лицом к стене, опершись на нее руками и тяжело дышал. Лисс недовольно цокнула языком, а затем направилась к печке, шелестя грязными юбками.

— Не церемонься с ними, идиот! Целиком кидай, целиком! — скомандовала Мэри, продолжая наблюдать за Дэем. Лисс легко подняла с пола увесистый том и забросила его в печь, не испытав при этом, очевидно, никаких угрызений совести.

— Так они будут медленнее прогорать и тепла хватит на дольше, — сказала она. — Нет нужды экономить топливо. Этих библиотечных запасов там — как крыс.

Фэлт вновь издал утробные звуки, а затем послышался всплеск, и Лисс Делисс бросилась за тазиком и тряпкой, бормоча под нос ругательства. Дэй подозревал, что обязанность блюсти чистоту в логове лежала на ней, как на единственной девушке (Мэри была не в счет). Цыганочка и без того сегодня находилась не в лучшем расположении духа. Как проснулась, она первым делом смочила цветастый платок в ледяной воде и сделала из него компресс, завязав на лбу, чтобы хоть как-то унять головную боль. Дэй отлично её понимал — его тоже мучало похмелье, как и всех обитателей подвала старше тринадцати лет.

Краем уха слушая Лисс, распекающую Маркуса, Дэй подкинул в «толстобрюшку» ещё три книги. Он заставил себя не думать о том, что уничтожает редчайшие экземпляры древней литературы, после чего сложил оставшиеся «дрова» в импровизированную поленницу в углу кухни. Там, один на другом, дожидались своей участи десятки томов. Некоторые из них уже были разорваны на куски.

— Олух ты! — рявкнула из угла подвала цыганочка, в очередной раз огрев Фэлта половой тряпкой. — Какого рожна ты скурил сигару, если знал, что из-за нее тебе так поплохеет?!

— Прости, Лисс, прости… — блеял «Тень». — Это была последняя, я заныкал! Мне никогда еще не доставалась целая, вот я и решил, тайком…

— Вот потому и не доставалась! Мал ты еще, чтобы всякой дрянью без меры травиться! — Лисс швырнула тряпку и тазик в рвотную массу, которая уже начала впитываться в землю, — С места не сойдешь, пока все здесь не выскоблишь!

Падальщики кутили два дня подряд, до этого утра. Когда Дэй только вернулся с добычей — бутылками пятидесятилетнего виски, сигарами и табаком с трубками, ему не сразу поверили. Но убедившись в том, что это не подделка, ребята принялись чествовать новичка, словно героя. Они пили и смолили во всю. Драгоценный «Грациано Малли», который даже в богатых домах пили по неполному бокалу раз в неделю, закончился уже через два часа. Затем Кроу притащил откуда-то бочонок крепкого джина, и веселье продолжилось. Морт был не очень рад подобному стечению обстоятельств, но в конце махнул на все рукой, решив, что небольшой отдых не повредит.

Дэй почти ничего не рассказал о том, как именно добыл дорогое пойло, и Падальщики принялись строить предположения, одно невероятнее другого. В итоге даже Кристиан согласился с тем, что идея Лисс — принять его в команду, была удачной.

Для Дэя, который только делал вид, что пьет, это была отличная возможность понаблюдать за новыми знакомыми и разведать подвал. Подземный этаж был таким же огромным, как и площадь библиотеки, а вот жилая часть оказалась небольшой, в виде буквы «П» с закутками для общей спальни и кухни; гостиная располагалась между ними. Всего здесь было три двери: одна — из спальни в нужник, и две из кухни, ведущие, по словам Олди, «в темный коридор и на склад». Последние запирались на простые навесные замки, взломать которые не представляло особой сложности.

Морт застал его крутящимся возле этих дверей и смерил подозрительным взглядом, в котором не было и намека на опьянение, потому пришлось вернуться в гостиную. Там, в клубах сигаретного дыма, словно в тумане, полулежала Лисс на плетеном кресле главаря. Одну ногу она перекинула через подлокотник так, что юбка задралась и обнажила голень с лодыжкой. В руке цыганочка изящно сжимала оловянную кружку с виски, словно это был хрустальный стакан, и не сводила масляных глаз с Кроу, сидевшего рядом на соломенном тюфяке. Парень что-то рассказывал ей, жестикулируя мускулистыми, волосатыми руками.

Все ее лицо будто бы светилось от восхищения, смешенного с искренней нежностью. Дело здесь было вовсе не в захватывающей истории. Но Кроу, увлекшись повествованием, не замечал ее чувств. Дэю стало жаль Лисс Делисс и он присел рядом.

— Кроу расписывает, как он в одиночку разделался с бандой «Змееголовых», — довольно сообщила Лисс. — Послушай и ты тоже, Дэй!

Весь рассказ состоял из фраз вроде «врезал по роже», «пнул ботинком» и «отмудохал по полной», потому Дэй довольно скоро утратил нить повествования. Кроу вел себя соответствующе грозной наружности, и его роль среди Падальщиков казалась однозначной. Он был бойцом-вышибалой, другого не требовалось. И только милая Лисс разглядела в этом громиле нечто большее.