Лиса Александрова - Брачное агентство, или как я стала герцогиней [СИ]

Я не стала упоминать, что мы, вообще-то сейчас большую часть формальностей пропустили. Меня другое волновало.

— Но я ведь не невеста, — растерянно нахмурилась я, затравленно посмотрев на не менее затравленного служащего. Ясно, от него поддержки ждать не стоит.

— Вы — ее законный представитель, — с явным удовольствием напомнили мне.

Вот было у меня желание плюнуть на все, развернуться и уйти. Пусть братец сам с этим разбирается, и при надобности целуется с Типом. Мне никто, ничего про поцелуи не говорил!

Но тут же вспомнилось, сколько всего для меня сделал Ивар, и мне стало совестно.

Обреченно вздохнув, я подставила Типу щеку, закрыла глаза, чтобы не видеть это безобразие и недовольно буркнула:

— Только быстро.

Я услышала смешок, и вместо ожидаемого поцелуя в щеку, ощутила чужие губы на своих губах! Хамло!!!

Я настолько оторопела, что первое время стояла без движения, позволяя себя не только целовать, но еще и неприлично крепко прижимать свое тело к мужчине. Этот… Тип, и не думал заканчивать. Пользуясь моим ступором, совсем уже нагло, раскрыв мой рот и углубив поцелуй, до, уж совсем, неприличного, придерживая мой затылок одной рукой и обнимая за талию другой.

Потихоньку я стала отмирать, что не укрылось от мужчины, и тот, поторопился меня выпустить из объятий, но все же не отпустив до конца, проверяя, как я стою на ногах.

Красная как помидор, я возмущенно смотрела в наглые глаза довольного, словно кот, объевшийся сметаной, Типа и не нашла ничего лучшего, чем сдавленно сказать:

— Всего доброго, чтоб Вы подавились! — и рвануть за двери как ужаленная.

С первым поцелуем в твоей жизни, Агата! Поздравляю!

Только на улице, я смогла немного отдышаться. Поймала первый попавшийся экипаж, назвала адрес своей лавки и с облегчением свалилась на сиденье.

Отдышаться толком мне не удалось.

Правой рукой я провела по лицу, стирая с губ следы недавнего поцелуя. Когда мой взгляд упал на мою конечность, я не сдержала пронзительного визга.

По моей кисти, от безымянного пальца до запястья, все ярче и ярче проявлялась брачная магическая татуировка!

Вот уже третий час к ряду я реву. И, как не странно, не успокаиваюсь. Наоборот, набираю обороты. Подумать только, я замуж вышла! Я! Замуж! И за кого?! За это Хамло аристократическое!

— И-и-ивар, ну ты же такой умный! Ну, придумай что-нибудь! — вновь завопила я, некрасиво вытирая нос рукавом, с мольбой и надеждой взирая на, нервно расхаживающего взад-вперед, брата.

Тот наворачивал уже не первую сотню кругов, возможно, протоптав тропинку в ковре, но, несмотря на мою многочасовую истерику, так ничего и не придумал. Вот и сейчас он сказал:

— Что ты от меня хочешь, Агата? Венес ясно сказал, что ты его полностью устраиваешь в качестве жены. И разводиться он не собирается.

Моя истерика пошла по новой. Неприлично завопив словно баньши, я уткнулась лицом в подушку, сотрясаясь от рыданий. Ну как так-то?! Ну, за что мне такое? Он это специально! Вот нутром чую, что этот Венес решил надо мной поиздеваться. Я ему сразу, еще в храме, не понравилась, и тот просто воспользовался ситуацией, чтобы потешить свою природную мерзопакостность!

Ненавижу!

Чем, спрашивается, ему эта Венера не угодила? Она, кстати говоря, еще явилась в тот же день с разборками. Мол, я у нее мужа украла. Еще судом грозила! Но напоминание брата, о том, что та подписала договор о неразглашении, немного ее пыл остудил.

— Агата, давай успокаивайся, — позвал меня Ивар, но добился противоположного. У меня аж второе дыхание открылось. — Зато, теперь ты герцогиня. Это же здорово! — попытался меня утешить брат. Вот лучше бы не напоминал, ей-богу!

Ко всему прочему, это Хамло оказался никем иным, как герцогом! Герцогом, что б его! Следовательно, на него даже надавить нельзя, сам, кого хочешь, раздавит. Да и брату с таким ссорится ни к чему, иначе, тот разгромит в пух и прах все, чего Ивар так долго и упорно добивался. Ну, надо же было так попасть!

Не хотела Агата замуж, так нет же! Выскочила! И не просто выскочила, герцогиней стала! Отличилась, молодец! Осталось с полки пирожок взять.

— Посмотри на это с другой стороны. Молод, хорош собой, да с таким титулом! Он не муж — а сказка, — надрывался Ивар.

Сказка! Ага, конечно! Сказки разные бывают. В моем случае, она скорее отрицательная.

— Ну, не нравится, хорошо, — видя, что перечисления «достоинств» моего мужа (господи, слово-то какое страшное!) на меня не влияют, сдался братец. — Тебе всего-то год его потерпеть! Это не так уж долго, — заверяли мой затылок, так как из недр диванной подушки я так и не выбралась.

Хорошо ему говорить! «Не долго»! Это не ему придется выбросить из жизни целый год и провести его с ненавистным тебе человеком. Это не ему, следуя пунктам брачного договора, придется играть на публике счастливых молодоженов. ГОД!

Судорожно вздохнув, я вспомнила и другие пункты.

Первое — я официально соглашаюсь, что наш брак длится ровно год, после чего не препятствую разводу. Новый титул, а так же значительные откупные, остаются мне после расторжения брака. Муж обязуется этот год полностью меня содержать и выдавать ежемесячную сумму на личные расходы.

Второе — я не имею права разглашать информацию о том, что замужество фиктивное, всячески подтверждая легенду о «счастливой семейной паре». Для этого я обязана появляться на всех приемах вместе с мужем (нет, я вряд ли когда-нибудь привыкну к этому слову), поддерживать легенду, и жить с ним в одном доме!

Помимо всего этого, в договоре прописывалось, что жена не имеет права подавать на развод раньше положенного срока. Она не имеет права на интрижку на стороне во время, пока действует соглашение, она не имеет права разглашать все, что происходит внутри дома герцога. Были еще какие-то «Не имеет права», но сейчас все вспомнить не получается. Естественно, ограничения к самому герцогу не относятся. Кто бы сомневался!

Единственное, что радует, в договоре четко указан пункт о «супружеском долге». А именно — только с согласия обоих сторон. Я своего согласия давать не собиралась, так что, бояться мне нечего. Договор магический, следовательно, принудить против воли у герцога не получится.

— И мама успокоится, — добавил братец тихо. Я всхлипнула, и подняла на брата красные, мокрые глаза.

— Она все еще настаивает на моем замужестве? — братец хмуро кивнул.

На самом деле, моим замужество не беспокоился лишь братец. Мама же, наперебой с отцом, стоило только мне войти в подходящий возраст для замужества, а следовательно, для выгодной им «сделки» с какой-нибудь подходящей семьей, резко вспомнили, что у них есть дочь «на выданье». До этого момента, моя жизнь их как-то не интересовала, пока я из просто дочери, не стала ценным ресурсом, для достижения своих целей. Вот уже четыре года мне, сначала ненавязчиво, после, уже не скрываясь, сватали все новых и новых мужчин. Если бы не Ивар, который установил надо мной официальную опеку, как только забрал, я бы уже давно была замужем за «подходящей партией» и, наверное, сейчас ждала бы четвертого ребенка. Фе. Но настаивать родители не могли, так как официальными опекунами уже не являлись, а Ивар не торопился от меня избавится.