Галина Гончарова - Зеркало отчаяния [litres с оптимизированной обложкой]

– Малена, Давид правда раскаялся. И просил тебя пригласить.

– Мне не доставит удовольствия эта поездка. Простите.

– Почему?

– Потому что я не готова. Видите? У меня с собой даже носовых платков нет…

– Так все удовольствие в спонтанности!

– Смотря для кого.

– Поехали! Куплю я тебе эти платки!

Малена выглядела непреклонной и отстраненной.

– Поймите меня правильно. Я не могу поехать с вами. Я буду помнить, что вы мой начальник, и вести себя соответственно. Это никому не доставит удовольствия.

– А если я тебя уволю?

– Фирм по городу много. Устроюсь.

Антон кивнул.

– Не поедешь?

– Нет.

– Потом не плачься.

Он развернулся, сказал пару слов Давиду, и парни запрыгнули в джип. Машина стартанула с визгом, обдав девушку вонючими выхлопными газами.

– Малечка, прости. Ты хотела поехать?

– Нет, Тильда. Нет… И – да.

– То есть?

– Я бы с радостью поехала с Антоном. Но на место моего кавалера предполагался Давид. А видеть, как мужчина, которого я люблю, целый вечер тискает постороннюю девку, да еще отбиваться от мужчины, который мне даром не нужен…

– Малечка…

– Я не настолько сильная.

– Разве? – подколола Матильда.

– Ладно. Настолько. Но эти силы лучше потратить на что-то другое, более приятное.

– Тогда – краеведческий музей?

– Конечно!

– И мороженое?

– Шоколадное. В шоколаде и в вафельном рожке…

– Обжора. Я с тобой растолстею…

– Мы столько не съедим.

– Но попробовать-то можно?

– Пошли пробовать!

И девушки уверенно направились к киоску. Для них замечательный день продолжался, полный развлечений и удовольствий.

– Вот что ей не так?

Давид совершенно искренне не понимал эту девушку. Такую странную. Такую простенькую с виду и сложную внутри.

Если бы она играла, набивала себе цену, кокетничала… да хоть что-то!

Он бы увидел это и успокоился. Игра стандартная.

А она ведь была полностью искренна в каждом своем слове, жесте, взгляде… Давид ей неприятен, и только из уважения… нет, даже не из уважения. Она просто работала на Антона и не хотела терять место, а потому вела себя безукоризненно вежливо. И только.

Девушка выбивалась из общей канвы мира Давида. Уютного и комфортного мира, надо сказать. Обычно он мог делать все, что душе пожелается, Асатиани были богаты. Эдуард Асатиани, грузин по крови, приехал в Россию еще в те времена, когда она была Советским Союзом, и не пожалел. Ему нравилось жить свободно, нравилось зарабатывать деньги, нравилось…

Да много чего.

Но жену он себе подобрал тоже грузинских корней. И детей воспитывал в определенных традициях. Сестры Давида уже были замужем, а сам он пока развлекался. Хоть и наследник, но погулять же надо…

Малена небезосновательно считала Давида «золотым мальчиком», он действительно без счета тратил деньги и гонялся за юбками, но был у парня еще и большой плюс.

Давид был гением от архитектуры.

Он не просто рисовал здания, он просчитывал все до мельчайших подробностей, он мог на чутье найти ошибку в сложнейших вычислениях, он рисовал трехмерные проекции, не задумываясь. Он это просто видел…

Половина зданий, которые строил его отец, проходила через руки сына. Эдуард способен был здраво оценивать отпрыска.

Проходили бы и все здания, но лень… И – да! Хочется побеситься, пока молодой…

Антон, искоса наблюдающий за сменой выражений на лице хорошего друга, только хмыкнул. Да, нашла коса на камень. А ведь девочка действительно интересная. Необычная.

– Не знаю. Просто она не хочет.

– Почему?

– Я ее сам иногда не понимаю, – честно признался Антон. – Думал, обычная телка, а она сложнее…

– Ты и она…

– Нет. У нас ничего не было.

Давид вгляделся в друга.

Обычно они не соперничали из-за женщин, иногда даже делили одну на двоих, но сейчас ему не хотелось упускать добычу. Нет, не хотелось…

– Ты не предлагал – или она не согласилась?

– И то, и другое.

– Не трогай ее…

– Ты что – запал?

– Как жарко, – подала томный голос блондинка с заднего сиденья, недовольная поворотом разговора. – Тоша, давай остановимся, водички купим? Только без газа?

– Сглохни!

– Цыц!

Мужчины оказались единодушны и почти единогласны. Будет тут еще всякая лезть в серьезный разговор…

Блондинка надула губки, но, увидев, что никакого воздействия это не оказывает, успокоилась. Антон и Давид переглянулись.

– Давай так, – решил Антон, – кого она сама выберет, того и выберет.

– Так нечестно. Ты с ней постоянно…

– А ты заходи чаще?

– Давай ты лучше ее не трогаешь в рабочее время…

– А после работы пусть думает?

– Почему нет. Так спортивно.

– Все равно тебе ничего не светит.

– Это еще почему?

– Ты не в ее вкусе.

– Я во вкусе любой женщины с мозгами, – ухмыльнулся Давид. – А ты просто злишься.

– Было бы на что. Только предупреждаю сразу, еще одной залетевшей секретарши я не вынесу.

Давид фыркнул.

– Если от меня кто-то залетит, отец мне сам все оторвет. Ты же знаешь, у меня даже невеста есть.

Приличная девушка из хорошей семьи, между прочим. Девственница, мамы-папина дочка, скромная и послушная. А вы как хотели?

Погулять можно с любой. А жениться…

Каких детей ты можешь получить от девицы, которая роту солдат через себя пропустила? В определенных вопросах Давид был и оставался типично восточным мужчиной. А его отношение к женщинам…

А что тут скажешь? Если человек не видел от женщин ничего, кроме доступности?

– Обещаю этого Малене не говорить.

– Вот и не говори.

Джип мчался по дороге. Блондинка на заднем сиденье дула губки.

Не гады, а? Она к ним со всей душой, а они…

У-у-у-у-у…

А Матильда и Малена гуляли. Оказывается, очень интересно показывать подруге то, чего нет в ее мире. Вот Матильде был интересен портовый город. А Малене – музеи и выставки.

Закончили девушки день в драмтеатре, совершенно случайно взяв билет на «Фигаро», и домой шли в великолепном настроении. Его не испортила даже тетя Параша, которая словно нарочно подстерегала у подъезда.

Сидела, грызла семечки, плевала шелуху прямо на асфальт…

Матильду передернуло.

Она тоже могла погрызть семечки, и даже с удовольствием, просто позволяла себе это нечасто. Калорийные, гады!

На сто грамм пятьсот килокалорий, при дневной норме в тысячу пятьсот. Слопал – и считай, треть пищи на день себе обеспечил. А ведь кушать-то хочется…

Да и зубы потом болят.

Но иногда душа просила, тогда они с бабушкой покупали сырые семечки, лично жарили их в духовке, проверяли на готовность, потом устраивались перед телевизором или монитором с какой-нибудь хорошей комедией…

Это был почти ритуал.